Я бы решила, что мне всё это приснилось, если бы не сладко ноющее ощущение между ног и покалывание шеи и живота от нежных поцелуев и колючей щетины.

И тут, как гром среди ясного неба.

Я стою посреди своей комнаты, смотрю в экран своего телефона и чувствую, как сердце двигается галопом, издавая странные, до ужаса громкие звуки.

На экране высвечивается незнакомый номер, на часах — десять вечера. Наверное, звонят из клиники, чтобы сказать мне, что я вылечилась или что-то в том духе. А кто же ещё? Но проблема в том, что из клиники мне не звонили ни разу. Обо всем мы обсуждали в реальном времени, вживую.

Только что у нас с Себастьяном был нежный секс, я едва отошла от его непривычных ласк, в моей голове все ещё туман и приятное послевкусие.

Дрожащим пальцем я нажимаю на кнопку и прикладываю телефон к уху.

— Алло, — выдаю чуть несмелым голосом. — Алло?

— Здравствуй, Лесли, — из трубки раздается глубоко поставленный женский голос. По моей коже преждевременно бегут острые мурашки. — Меня зовут Агнесс. Наверное, ты ничего не знаешь, вряд ли он говорил тебе обо мне... Я жена Себастьяна.

Меня накрывает паралич. Самый настоящий, я не шучу. Я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Мой муж думает, что я не в курсе... Но влюбленные мужчины бывают так неосторожны, — из трубки доносится мягкий грустный звук. — Всего одна маленькая ошибка и он способен выдать свою тайну, Лесли, — все так же с серой монотонностью проговаривает она, и от звуков ее голоса у меня почему-то не перестают бежать мурашки.

— Откуда вы знаете мое имя? — пораженно шепчу я.

— Он проговорился. Случайно. Не волнуйся, я сделала вид, что не поняла.

Сердце прокалывает самая настоящая иголка, и она отнюдь не маленького размера. Я вдруг чувствую острую боль, не за себя, а за нее. А ещё вину. Хотя и не виновата.

— Простите. Пожалуйста, простите, я...

— Зачем ты пришла, девочка? — тут ее голос вздрагивает и даёт слабину так, что мне сдавливает грудную клетку. — Мы целый год пытались... Мы очень долго над этим работали. У меня скоро будет ребенок. Отпусти его, пока не поздно.

В моем горле застревает что-то огромное. Она действительно сказала то, что я услышала?

— Не поздно для чего? — сдавленно проговариваю я.

— Пока он не отдал тебе своё сердце.

Я пытаюсь держать себя в руках, честно пытаюсь, но тщетно, мои глаза уже наполняются слезами, а из горла выдирается жалобный всхлип.

— Я не знала... — звук моего голоса подводит меня, становясь почти писклявым. — Я не знала, что вы в положении. Простите.

— Прощу, — твердо отвечает она. — Может быть. Потом.

Она кладет трубку.

Я убираю от уха телефон и смотрю в темный экран, чувствуя и никак не останавливая побежавшие слёзы по щеках. Я не знаю, что должна чувствовать и как ещё реагировать, наверное, я должна прямо сейчас умереть от ее боли и от своей, но она сказала, что он влюблен в меня. Что, простите?..

Ночь превратилась для меня в настоящее испытание. Я будто попала в другую реальность. Первое, что я хотела сделать после того, как более менее пришла в себя, — это пойти к нему. Пойти, разреветься и закричать, выплеснуть свои чувства.

Но я не пошла. Бесшумно залезла в кровать, свернулась калачиком и тихонько плакала, а затем все же провалилась в неглубокий тревожный сон.

Утром просыпаюсь ни свет ни заря. Чувствуя себя каким-то бесполезным призраком, вылезаю из кровати и выхожу из комнаты, просто бесцельно бродя. Уже внизу я понимаю, что он ещё не уехал. И мне бы пойти назад, вернуться в комнату и закрыться изнутри, но мой внутренний мазохист толкает меня вперёд.

Входя на кухню, я получаю бодрое приветствие от домработницы и ни слова от Себастьяна. Подняв на меня безразличный взгляд, он ненадолго задерживается, а затем возвращается к своему завтраку. Ни одного намека. Ни одного малейшего о том, как он вчера нежно трахал меня. Ни одной эмоции, хотя бы отдаленно намекающей на вину или сожаление.

В этот момент во мне вскипает злость. Может из-за нее, а может назло ему, я выпрямляю грудь и с рвением подхожу к столу. Вытянув со скрипом по полу стул, я резко сажусь напротив.

— Гретта, подай мне пожалуйста кофе, — проговариваю я с выдавленной улыбкой, не отрывая от него взгляд. — И вот, блинчики с сыром, они очень вкусные.

— Да, сейчас, мисс.

Пока Гретта копошится, я упрямо смотрю на него, а он будто не замечает этого. Его жена ждёт ребенка, а он как ни в чем не бывало ест, ходит, дышит... Трахает меня. Как можно вести себя настолько невозмутимо?

Он ничего мне так и не говорит, и я тоже молчу.

Негромкий стук тарелки и горячей чашки кофе о стол сопровождается моим негромким "спасибо". Первым делом берусь за кофе.

Мы завтракаем молча. Я, уткнувшись в свою тарелку, пытаюсь заставить себя съесть хотя бы кусочек, но видимо кофе это всё, что мой организм сейчас способен принять.

С ума сойти. Мне становится настолько тоскливо, что я вдруг осознаю вообще весь апогей ситуации. Напряженная тишина словно натянутая струна, вот-вот собирается лопнуть. На глаза стали разворачиваться бесконтрольные слезы.

Нет, только не при Гретте.

Решительно встав из-за стола, я не сказав ни слова выхожу из кухни и направляюсь в сторону лестницы. На улицу все равно не получится — охрана при малейшей попытке сбежать тут же пресечет меня. Знаем, проходили. По моим венам растекается одновременно злость и какое-то вялое бессилие.

— Лесли, погоди, — раздается голос Себастьяна, когда я уже возле подножья лестницы. Я не удивляюсь, потому что слышала, как он вышел следом. Но я до последнего надеялась, что он не пойдет за мной.

Остановившись, я сжимаю в ладони край перил, делаю глубокий вдох и разворачиваюсь. Себастьян смотрит на меня просто, без проявления каких-либо ярких эмоций.

— Вчера я был у врача, она сказала, что нужно ещё пару дней, — его голос тихий и проникновенный. — После этого тебе нужно пройти курс у невролога. Я обо всем договорился, тебе просто нужно будет время от времени посещать клинику.

Я молчу. Уставившись на новый торшер слева от него, просто молчу. Себастьян тянется во внутренний карман пиджака.

— Вот, — и я вижу, как он мне протягивает что-то.

Переведя глаза, я понимаю, что это. Карта.

— Я хочу, чтобы ты купила себе что-нибудь. Всё, что хочешь. Пин код я отправлю тебе смс-кой. Я заметил, что у тебя немного своих вещей... В общем. Любой каприз за мои деньги. Лесли, с тобой все в порядке? — в конце спрашивает он, замечая мое состояние.

Я нарочно игнорирую его вопрос. Беру карту, смотрю на нее и вбираю в себя какое-то глухое, находящееся на грани обрыва чувство.

— Нет, спасибо, — придавленным, но уверенным голосом отвечаю я. Резко подняв лицо, я пригвождаю карту к его груди. Себастьян на автомате поддерживает ее, чтобы та не упала. Его глаза распахиваются в изумлении.

— Лесли... Это что ещё за фокусы?

— Ты пытаешься отделаться деньгами, — мой рот растягивается в кривой улыбке. — Я не шлюха. И мне не нужны подарки. Лучше потрать эти деньги на что-то действительно нужное, а меня оставь в покое.

Например, на своего будущего ребенка.

Пару секунд он смотрит на меня в удивлении, явно не ожидая ничего подобного. Наверняка, думал, что я снова безропотно подчинюсь и не доставлю ему проблем. Затем, полностью осознав, Себастьян угрюмо сдвигает брови и на его челюстях проступают желваки. Да, он злится. Скрипнув зубами, он рывком ставит карту обратно в карман.

— Ладно, — с какой-то мрачной угрозой низко проговаривает он, бросает на меня последний разъяренный взгляд, а затем разворачивается и идёт на выход, громко хлопнув за собой входной дверью.

Я молча смотрю на нее несколько секунд, и затем меня вдруг охватывает такое дикое отчаяние, что сдержаться уже не остаётся сил. Я роняю голову в ладони и жалобно всхлипываю, разрыдавшись, как маленькая потерянная девочка прямо там.