— Так вы уже знаете, — выдыхает девушка, присаживаясь на краешек стула. — Я видела ее всего раз. Это было месяц назад.

Я внимательно на нее смотрю.

— Давно ты работаешь у Себастьяна?

— Почти полгода, мисс.

— Понятно, — пододвигаю к себе тарелку, берясь за приборы. — Когда он уехал?

— Часа два назад.

— Он... — я застываю, ощутив как вздрогнули приборы под моими пальцами. Мое горло сжимается. — Ничего не передавал мне? — осторожно спрашиваю, понизив голос почти до шёпота.

— Нет, мисс.

Я тут же гасну. Почему-то я в тайне надеялась на обратное. И опять слышу, как изнутри карабкается этот гнусный, злорадный голосок. "А на что ты надеялась, дура?"

Правильно, ни на что.

Я уже боюсь того, что будет, когда мы посмотрим друг другу в глаза после вчерашнего. А это неизбежно случится.

Тихая поступь моих шагов плавно резонирует по полу, пока я волнительно наматываю круги в его комнате.

Он оставил ее незапертой... Он оставил ее незапертой.

Понятия не имею, как он отреагирует на то, что я без спроса нахожусь в его спальне. Я сама не знаю, что здесь делаю. Жду его. Только зачем? Если бы я могла ответить на этот вопрос.

Снаружи раздается долгожданный щелчок. Мои шаги тотчас обрываются. Я смотрю, как ручка спокойно дёргается вниз и дверь плавно раскрывается.

Себастьян заходит так, словно не заметил, что дверь незаперта. Его голова слегка приопущена.

Через секунду стопорится. Понимает, что здесь кто-то есть.

Медленно поднимает на меня безразличный взгляд и... Спокойно двигается внутрь комнаты, проходя мимо меня. Затем начинает спокойно раздеваться.

Я сглатываю, не зная куда себя деть. Я ожидала как минимум его недовольства или упрека. Одно дело, когда я проснулась в его комнате по его же воле и совсем другое прийти самой. Но вместо этого он как ни в чем не бывало развязывает галстук, продевает через голову и снимает пиджак. Я делаю полшага вперёд.

— Я поговорила с братом, спасибо, что передали Гретте телефон, — мой голос монотонный, серый.

— Не за что.

Тон сухой, исчерпывающий. Мне становится ещё больше не по себе.

— Гретта приготовила отличную кукурузную запеканку на ужин, не хотите попробовать?

Себастьян резко прекращает свои манипуляции с одеждой и внезапно смотрит на меня так, будто впервые. Будто и не слышал всю эту чушь, которую я только что напорола. В его глазах что-то мелькает.

Он хватает одной рукой спинку обычного стула и со скрипом протягивает по полу, подсовывая к себе.

— Поговорим? — голос его хриплый, до дрожи проникновенный. До мурашек.

Я опускаю плечи, приняв неизбежное.

— Хорошо, — тихо выдыхаю я.

Себастьян поворачивает стул боком ксебе и упирается в сидение стопой, согнув в колене.

— Для начала, сколько их было?

— Кого?

— Мразей, — четко выплевывает. Цепко в глаза. — Которые тебя насиловали.

— С чего вы взяли, что меня насиловали?

— Лесли.

— Никого не было.

Он не сдается. Взгляд прямой и сокрушительный, он ломает. И я не выдерживаю.

— Я сама, понятно тебе? — чуть не выкрикиваю.

Он мгновенно меняется в лице. Я резко выдыхаю. Мне кажется, что-то изменилось в воздухе. Между нами.

Повисает молчание.

Я отвожу глаза, добавив, как из-под земли:

— Я сама этого хотела.

Слишком тихо. Через какое-то время я понимаю, что меня настораживает наступившая тишина. Я осторожно поднимаю взгляд. Но что это в его глазах? Разочарование? Безразличие? Непонимание? ...

Себастьян убирает ногу со стула. Делает резко шаг назад. Кивает.

— Хорошо. Ясно. Ты свободна.

Коротко. Холодно.

У меня запирает дух. Свободна совсем или...

— Иди к себе, — добавляет он, словно читая мои мысли.

Я выдыхаю одновременно с облегчением и тяжестью. На душе остаётся смятение. Я поворачиваюсь и иду к себе.

Мое утро начинается очень рано и как-то сумбурно.

Умывшись, приняв душ и связав волосы в конский хвост, я спускаюсь на первый этаж.

Идя на кухню, я слышу оттуда доносящиеся бодрые голоса.

— Гретта, будь добра, положи мне ещё своего паэлью со свежей зеленью, очень вкусное блюдо.

— Сию минуту, сэр, — даже сквозь голос ощущается солнечный смех Гретты.

Я показываюсь в дверях.

Себастьян сидит за столом, пока Гретта ухаживает за ним, забирая со стола использованную тарелку с приборами и ставит перед ним чистую. Подняв взгляд, он натыкается прямо на меня.

Мне кажется, я замечаю короткий ступор, который виден только мне.

— Доброе утро, мисс! — заметив меня, приветливо здоровается ничего не подозревающая девушка.

Я медленно перевожу на нее взгляд, с трудом выдавливая улыбку.

— Доброе, Гретта.

— Садитесь за стол, я сейчас быстро всё приготовлю, — щебечет девушка и спешит к столешнице, открывая кухонные шкафчики, готовя чистую посуду для меня.

Внезапно раздается резкий скрип стула по полу. Себастьян встал из-за стола.

Гретта замирает, затаив дыхание, и осторожно оборачивается.

Остановившись на несколько мгновений, Себастьян смотрит прямо на меня. Я тоже смотрю. Глаза в глаза. Мгновение. Второе.

Он резко сдвигается и уходит прочь.

Гретта тут же забывает про посуду, растерянно разворачиваясь ему вслед.

— Но, сэр, вы же хотели паэлью со свежей...

— Перехотел, — грубо обрывает он, проходя мимо меня на выход.

Гретта бледнеет, выглядя ещё больше сбитой с толку.

Я закусываю до боли губу. Перевожу на бедную девушку взгляд, замечая, что она расплывается в моих глазах из-за вдруг вставших слёз, и в сердцах разворачиваюсь, бросаясь прочь.

— Подождите, мисс, а как же завтрак? — доносится непонимающее мне в спину, только я уже не здесь.

Двигаясь целенаправленно по коридору, я чувствую, как внутри клокочет, поднимаясь бессильная ярость. Я вижу его спину в прихожей, копошащегося с одеждой. Ускоряюсь и чуть не налетаю на него, когда он в последний момент резко выпрямляется, развернувшись ко мне лицом.

— Вот.

Я резко торможу, непонимающе опустив глаза.

— Что это? — я осознаю, что он мне протягивает только после озвученного вопроса.

— Твой телефон. Теперь ты можешь звонить брату, когда захочешь, больше я тебе этого не буду запрещать.

Моя нижняя губа отвисает, дыхание запинается и у меня даже не находится слов. Вложив телефон мне в ладонь, Себастьян сжимает её вместе с телефоном в кулак, мгновение смотрит на меня, а затем поворачивается и уходит.

За ним легко закрывается дверь. А я стою, потрясенная, все ещё с отвисшей челюстью и думаю...

Сегодня он отдал мне телефон, а завтра... Отпустит?

Тихий вечерний свет льется из жёлтого абажура настольной лампы, поглощая комнату в уютную, расслабляющую атмосферу. Мой телефон вибрирует коротким уведомлением.

Я на миг запинаюсь. Себастьян отдал мне гаджет этим утром и я все ещё не могу к этому привыкнуть.

Тянусь за телефоном и открываю сообщение.

"Не парься, нормально. Только рука жуть как чешется, видать заживает. Спокойной ночи, сестрёнка."

Джер.

И я уже знаю, что это значит. В переводе на наш язык это значит "я хочу врезать ему как следует".

Брат понимает — с телефонными разговорами нужно быть осторожней. Мало ли, может они прослушиваются.

Нам нужно поговорить наедине.

Откладываю телефон на тумбочку. Плотнее затягиваю на себе пояс шелкового халатика и тянусь к выключателю. На полпути раздается стук в дверь. Я замираю. Стук раздается ещё раз. Тихий, аккуратный. Облегчённо вздыхаю, вспоминая, что Гретта ещё не ушла. Одергиваю руку и встаю. Иду к двери. Распахиваю ее. А на пороге вовсе не Гретта.

Себастьян.

— Вы? — от удивления я отшатываюсь назад. — Но как... Вы же должны быть на работе?