— Я знаю, — ровным тоном объявляет. — Говорил с врачом.

— Каком из? — язвительно спрашиваю. Не специально. Само вырывается. Я сколько врачей обошла, что не помню уже.

Он продолжает смотреть, не мигая. Кажется, будто у него вот-вот задергается глаз.

— С неврологом. И гинекологом. С инфекциями попроще, говорят это лечится, терапия займет не больше десяти дней... — он склоняет голову набок. В его взгляде мелькает хладнокровное любопытство. — А вот с неврозом всё посложнее.

Мои щеки вдруг нагреваются. Я опускаю глаза в пол. Почему-то мне становится стыдно.

— Вы были правы, я очень устала, — лепечу я. — Спокойной ночи.

Я отрываю ноги от пола и семеню наверх, прошмыгивая мимо него. Он меня не останавливает.

Ночь проходит в раздумьях. Я никак не могу уснуть.

Джереми сломал руку... Офигеть. В голове не укладывается.

Но почему? Упал, случайно ударился, подрался?

Что-то подсказывает, что дело явно в последнем.

Я не успокоюсь, пока не узнаю.

Дверь тихо скрипит, когда я выхожу из комнаты. В коридоре ни души. Тишина гробовая.

Я видела настольный телефон в гостиной. Может быть, мне удастся тайком позвонить.

Осторожно спускаюсь лестницей. Чувствую себя странно. Опасливо. И оказывается, не зря. Когда до первого этажа остаётся несколько ступенек, я понимаю, что из гостиной доносится слабое свечение.

Там кто-то есть.

Ступорюсь на миг. Теряюсь. Понимаю: это он там, больше некому. Я делаю большой вдох и закрываю глаза. Сердце помимо воли ускоряется. Выдыхаю. Крепко сжимаю пальцами перила. Набираюсь смелости и ступаю вперёд. Поднимаю глаза и резко замедляюсь.

Увиденное поражает меня.

На диване Гретта. Девушка спит сидя, как котёночек, свернув коленки к груди и склонив голову на спинку. Туфли небрежно валяются на полу рядом, а рядом с ее головой горит лампа, слабо освещая помещение. Ее грудь мирно вздымается во сне. Прическа изрядно помята, платье на ней в нескольких местах разодрано... Что тут черт возьми произошло? Неужели они с Себастьяном?..

О Боже. В горле почему-то становится тесно. В доме кроме нас троих никого нет. Мой желудок скручивается в узел, на глаза выступают слёзы. Я изо всех сил пытаюсь отодвинуть эти мысли.

Меня не должно это касаться. Не должно.

Я подхожу и осторожно касаюсь ее плеча. Гретта вздрагивает, тут же просыпаясь.

— Это я, — шепчу в пустоту.

Она заметно расслабляется, как будто ждала чего-то другого. Чего-то похуже. Мне это не нравится.

— Гретта, мне нужно позвонить брату, — негромко проговариваю. Прикусываю губу, чтобы не спросить. Перебарываю себя.

Она с полминуты приходит в сознание. Моргает, смотря перед собой, затем хаотично двигает взглядом и только тогда кивает, словно только поняла, о чем речь. Девушка собирается подняться с дивана.

— Хорошо, я сейчас скажу хозяину, скорее всего он ещё не ложился.

— Нет! — я резко хватаю ее за руку, останавливая крикливым шепотом. — Не нужно. Я не хочу к нему идти.

Девушка застывает ненадолго, внимательно на меня глядя. Глубокая растерянность в светлых глазах быстро сменяется чем-то другим. Пониманием.

— Ясно, — она кивает. — Хорошо, я поняла. Вы можете позвонить с моего мобильника.

Ещё лучше. Я киваю, в волнении терзая губу, пока Гретта отворачивается, ища телефон. Разорванное платье на ней болтается, она дотягивается до своей сумочки, недолго роется в ней и наконец протягивает мне свой мобильник.

Гладкий металл в белом чехле приятно холодит пальцы. На удивление, у нее довольно старая модель телефона.

Я набираю номер, зачем-то несколько раз проверяя его. И только затем решаюсь нажать вызов. Гудки тянутся, словно вечность.

— Алло, — наконец голос брата.

— Джер, — облегченный вздох сам по себе вырывается. Я не ожидала, что трубку поднимет он.

— Лесли? — удивляется. — Ты почему не спишь в такое время? Что-то случилось?

— Да, Джер, случилось, — мой голос деревенеет. — Ты снова обманул меня.

— Что? — немного встревоженно отвечает брат. — Нет же, Лес, я ничего не делал. Я бы не стал тебя обманывать, клянусь тебе. Лес, правда, я же...

— Что с твоей рукой? — немного грубо обрываю я.

Мне кажется, я даже через трубку слышу, как его дыхание запинается в груди.

— А... Ты об этом, — длинный протяжный выдох. — Ничего такого.

— Джереми, — нажимаю я. Он недовольно цокает.

— Ну подрался с одним охранником, подумаешь.

— Кто бы сомневался. Джер, ты можешь хотя бы раз не влезать ни в какие передряги? Почему каждый раз ты умудряешься что-то вытворять? Почему... — я запинаюсь. Досадливо прикрываю глаза. Сглатываю и продолжаю уже тише: — Почему Себастьян говорит, что это из-за меня? — мой голос предательски вздрагивает.

— Да потому что! — неожиданно яро вспыхивает брат. Мне кажется, его вот-вот прорвет, но он неожиданно успокаивается. — Он положил на тебя глаз, вот что. Один из охранников этих. Я когда в туалет шел, случайно услышал их разговор, — с холодным недовольством вещает брат. Я пропускаю мимо ушей подобную неэтичность, не до нее сейчас. — Он сказал, что и сам не против покувыркаться с тобой. И что, когда хозяину надоест, он подберёт тебя. Вот я и вспылил.

— Джереми... — я с неодобрением качаю головой. Из груди помимо воли вырывается облегченный выдох. Я уж думала, чего похуже, а он... Я даже упускаю высказывание мужчины обо мне, меня волнует сейчас другое. — О чем ты думал? Он же больше тебя в два раза.

Джер недоверчиво хмыкает.

— Ну да, спасибо, мисс Очевидность, — немного обиженно отбрыкивается.

Я смягчаюсь, чувствуя неожиданный прилив нежности.

— Сильно больно было? — ласково спрашиваю.

— Ну если честно, то да.

— Горе ты мое, — я улыбаюсь, покачивая головой. Мне так хочется обнять его прямо сейчас... А вот брат видимо не разделяет мою мысль.

— Лес, — он как-то уж слишком тяжело вздыхает. — Вот скажи мне, только честно. У тебя с ним уже что-то было?

В моей голове создаётся секундный вакуум.

— С кем? Себастьяном?

— С кем же ещё.

— Если я скажу "нет", ты отстанешь?

— Лес, — вновь выдыхает. Я даже представляю, как он сейчас осуждающе качает головой. — Ну я же не дурак. Он забрал тебя к себе явно не в шахматы играть.

— Нет, не для этого, — отвечаю заглушенно.

В памяти всплывают мои диагнозы, разочарование в карих глазах и сталь. Глаза предательски начинает щипать. Чувствую резкое уныние. Не нужно Себастьяну такое. Не нужно...

— Ответь мне лучше сама, ты же знаешь, что я так или иначе докопаюсь до правды.

— Да ничего не было, Джер! И не будет, ясно тебе? — я тут же прикусываю язык, коря себя за волчье отчаяние в голосе. Надеюсь, брат не заметил...

— Да ясно, не кричи. И кстати, чисто для формальности. Себастьян уволил его.

— Кого? — не понимаю. На миг даже забываю о своих эмоциях.

— Орла этого. Который пускал на тебя слюни.

Я фыркаю:

— Он не из-за этого уволил.

— Ага. Прислал мне врача и телефон вернул. А ему ещё вмазал хорошенько. Вот и думай теперь.

В ухе раздаются короткие гудки. Брат сбросил трубку.

Я тупо смотрю в потухший экран, с минуту переваривая услышанное.

Вот и думай теперь.

— Ну как? — вид домработницы вторгается в мое пространство. — Все в порядке?

— Да, — киваю. Прихожу в себя. — Спасибо, Гретта, — улыбаюсь. Послеживаю за тем, как она забирает телефон. И все же проговариваю: — У тебя все хорошо? Выглядишь неважно.

Девушка бросает мобильник обратно в сумочку, защелкивает ее и подтягивает на своих коленках, качая головой.

— Я поругалась с парнем. Хозяин разрешил остаться мне на ночь, — она замолкает. Ненадолго. Я вижу, как ее лицо стремительно искажается и ее вмиг прорывает.

— Я думала, мой любимый приготовил мне сюрприз, розы там, романтический ужин, а он... Он... — девушка всхлипывает, начиная скулить. Её накрывает крупная волна дрожи.