Оторвавшись от моих губ, он некоторое время смотрит, выдыхая горячий влажный поток воздуха мне в губы.

— Успокоилась? — шепчет он хриплым голосом мне в рот. Затем грубо отпускает меня, из-за чего я покачнулась. Его голос вмиг твердеет, заставляя сердце от страха заледенеть. — А теперь послушай меня внимательно, потому что второй раз я повторять не буду. Агнесс не беременна и никогда не была. Она уехала заграницу, чтобы вылечиться от бесплодия, и у нее это получилось, но беременность даже физически невозможна, потому что мы на расстоянии уже долгое время, — он ни на секунду не отрывает от меня цепких глаз, вызывая поистине устрашающие мурашки по коже. — У нас с ней брак по расчету. Но не в том смысле, в котором принято считать. Мы поженились без любви в надежде со временем полюбить друг друга. Оба познавшие безответную любовь, мы хотели исцелить друг друга. Ребенок — был единственным решением сблизиться и найти смысл, — небольшая пауза. — И полюбить друг друга.

Я стою в каком-то глупом, рассеянном тумане и понимаю, что все сказанное перемешалось в моей голове дурманом и я услышала только одно.

— То есть, она не беременна? — почти не дыша, слабо шепчу я.

— Она не беременна.

— И ты не любишь её.

— Не люблю.

Пауза.

Не отдавая себе отчёт, я с резким выдохом бросаюсь вперёд и крепко смыкаю руки вокруг его торса, уткнувшись щекой в крепкую грудь. Я слышу, как из его груди вырывается тяжёлый вздох. Несмотря на то, что он не обнимает меня в ответ, я совсем не расстраиваюсь. Спустя недолгое время я ощущаю, как он кладет руки на мои плечи и поднимаю голову, заглядывая в его все такие же холодные глаза. Странно, но теперь меня это не злит.

— А теперь иди обратно в свою комнату и чтобы я больше не слышал о том, что ты куда-то там собралась уходить. Поняла меня? — жёстко спрашивает он.

— Поняла, — безропотно улыбаюсь я.

Себастьян ещё пару секунд смотрит на меня нечитаемым взглядом, после чего отпускает и сам уходит вглубь дома. А я стою неподвижно и смотрю ему вслед с глупой улыбкой, как влюбленная по уши дура...

Да, я влюбленная по уши дура.

Я стою перед его спальней наверное минут двадцать. Мои ноги задеревенели от долгой неподвижности, ладошки вспотели и сердце всё выстукивает тревожные удары.

Мне страшно решиться и я не знаю, стоит ли это делать сейчас. Часа два назад Себастьян ушел к себе и приказал Гретте его не беспокоить. В какой-то момент я думаю о том, чтобы дверь открылась сама с той стороны и мы с ним столкнулись на пороге. Может быть, так было бы гораздо проще. И всё бы решилось само собой.

С ума сойти.

Ещё днём я умирала от боли, считая, что моя жизнь закончена, а сейчас стою перед дверью его комнаты и не могу решится, чтобы вновь увидеть его. Мне кажется, что-то изменилось после того, как он открылся мне, сказав правду. Может быть, я слишком много себе накручиваю, но точно знаю, что наше общение больше не будет прежним. Что-то подсказывает. И я не могу этого дождаться.

— Алло, — вдруг раздается приглушённое по ту сторону двери. Я невольно затаиваю дыхание, замерев. Он разговаривает по телефону.

— Я не могу больше молчать. Агнесс. Помнишь, о чем мы с тобой договаривались?

И я знаю, что так делать нельзя. Знаю. Но все же я не могу удержаться от неодолимого желания подслушать.

Я осторожно приближаюсь к двери, встав на цыпочки, и прислушиваюсь, о чем он говорит.

— Ты не знаешь её. Да, всё серьезно. У меня к ней чувства. Прости, но я не могу так больше. Агнесс... Агнесс? Черт, — раздосадованный тон его голоса даёт понять, что звонок прервался.

Проходит пару шокированных секунд и я слышу шаги в сторону двери. Растерявшись, я только успеваю отпрыгнуть назад, когда дверь распахивается и Себастьян появляется на пороге. Черт, я попалась на горячем!

— Лесли? — искреннее удивление в его голосе заставляет меня убедиться, что он ничего не понял. — Ты что здесь делаешь?

— А я как раз шла к тебе... Ты ведь сам говорил, каждый вечер, в полдесятого, — я растягиваю губы в нелепой натянутой улыбке. — Забыл?

Слишком сложно держать себя в руках после того, что я услышала. Но я держу. Некоторое время Себастьян рассматривает меня, но затем его глаза наполняются теплой грустью.

— Не сегодня, малыш. Иди к себе.

У меня перехватывает дыхание.

Малыш. Он ещё никогда меня так не называл.

— Себастьян, — очнувшись, дрогнувшим голосом зову я, когда он уже повернулся в сторону лестницы.

Себастьян оборачивается ко мне.

— Что такое?

Мне хочется сказать, что-нибудь, задать вопрос, который подтвердит мою отчаянную догадку. Но его вид, закрытый, сеет во мне сомнения. Вдруг я неправильно поняла этот разговор? И он вовсе не меня имел в виду...

— Ты... Я решила, что все же пойду с Греттой по магазинам. Завтра всё в силе?

Я улыбаюсь, на этот раз смелее. Я не могу унять сумасшедшее биение своего сердца.

Его глаза гаснут, словно он ожидал услышать другое.

— Конечно. Иди спать.

И повернувшись, он идет в сторону лестницы, ни разу не оглянувшись. Я смотрю вслед ему до тех пор, пока его силуэт не исчезает у подножия лестницы.

Утром я просыпаюсь от невероятно приятного стойкого аромата, заполняющего всю комнату. Сладко потягиваясь, я лениво зеваю и сползаю с кровати и чуть ли не лицом утыкаюсь прямо в него.

На моей тумбочке стоит букет цветов. Красивые белые розы в нежной розовой обертке с ленточкой, помещенные в хрустальную вазу.

У меня отвисает нижняя челюсть.

Неужели это он?... С ума сойти! Значит, мне не почудилось. И вчера все было взаправду. Боже мой.

Не помня себя от эмоций, я срываюсь и как есть выбегаю из комнаты. Без стука вламываюсь к нему в спальню, пулей подлетаю и плюхаюсь ему прямо на колени, обхватив ладошками шею.

— Спасибо за цветы, — ласково проговариваю я, подавив желание впиться в него поцелуем. Щеки так и ломит от улыбки. — Я не ожидала, правда, но мне безумно приятно!

И тут я понимаю, что в комнате зависает какая-то странная тишина. Себастьян сидит в неподвижии, пальцы его руки почти до боли впиваются в мою талию.

— Прикройся, — шипит он сквозь зубы, и я вдруг понимаю, что не так. Медленно повернув лицо, я смотрю в экран ноутбука, где на нас смотрит как минимум три пары мужских глаз.

Я тихонько охаю, приложив ладошку к губам.

Себастьян незаметно сталкивает меня со своих колен, оттолкнув от объектива, и вздергивает воротник рубашки. Я чуть покачиваюсь на вдруг ставших нетвердыми босых ногах.

— Извините, я подключусь через пару минут, — раздается его холодный голос. Экран гаснет и он яростно закрывает крышку ноутбука, а затем поворачивает ко мне лицо.

— Ты зачем врываешься в мою комнату без стука? Ты бы ещё голая заявилась ко мне! — кричит он так, что я невольно отступаю назад.

— Я... Не знала, что ты не один. Прости, — растерянно бормочу себе под нос, нервно дёрнув край своей ночной майки.

Он окидывает меня с ног до головы злым взглядом.

— Чтобы я больше не видел этого безобразия на тебе, — цедит он сквозь зубы.

На глаза наворачиваются слезы, я быстро-быстро моргаю и зажмуриваюсь, качая головой. С губ срывается порывистый всхлип, я резко разворачиваюсь и бросаюсь к двери.

— Черт, — раздается позади и его голос понижается, сильно смягчившись. — Лесли, подожди.

Я действительно останавливаюсь и, стерев со щеки следы слёз, обнадеживающе оборачиваюсь. Себастьян уже выходит из-за стола и направляется ко мне.

— Прости, — его голос осторожный и низкий, когда он останавливается напротив. — Я не хотел на тебя кричать. Пожалуйста, в следующий раз просто постучи, или хотя бы заходи одета, мало ли с кем я могу разговаривать.

Я улыбаюсь сквозь влажные глаза, стирая с другой щеки набежавшие слёзы. Значит, он переживает, чтобы другие мужчины не видели меня голой. А их там было на минуточку не менее трёх! Этот факт, его вчерашнее признание и разговор с женой в совокупности вселяет в меня такую надежду, что я осмеливаюсь спросить: