Я упорно игнорирую злой сарказм, которым насквозь пропитан вопрос. Я уверенно качаю головой.

— Нет, это другое. Я не знаю, как объяснить. Да, он не всегда со мной обходительный. Вчера...

Вчера он поимел меня в рот, а я молча подчинилась, потому что не смогла отказать.

— Что вчера? — Джереми мгновенно цепляется за мою заминку.

— Ничего, — быстро, но убедительно отвечаю я.

Он с лёгким подозрением прищуривается, но моя невинная улыбка убеждает его в обратном.

Нет. Такие подробности брату знать ни к чему. Он же потом не успокоится и будет ещё себя винить. Может, даже снова в драку полезет, кто знает. А потому мне лучше помолчать. В конце концов, это мое личное дело с Себастьяном... С мужчиной, который мне небезразличен. И я вдруг понимаю, что уже соскучилась. И хочу увидеть его как можно скорее.

Ровно в половину десятого вечера я уверенно стучу в дверь его комнаты. На мне обычная домашняя одежда — лёгкие хлопковые шорты и майка. Это странно, — раньше он приходил домой не раньше полуночи, и все же я не могу все еще привыкнуть к мысли, что теперь мы видимся гораздо чаще.

Как всегда в последнее время, я не дождавшись разрешения захожу. Он стоит, уперевшись поясницей в край рабочего стола, прокручивая в руке телефон и глядя прямо на меня. На нем все еще рабочий костюм, только без пиджака. Телефон в руке намекает на то, что он до этого с кем-то разговаривал.

И снова этот взгляд, до ужаса проникновенный и терпкий. У меня когда-нибудь перестанут дрожать от него коленки?

— Ровно половина десятого, — констатирует он. Тишина. — Заходи.

Я молча сдвигаюсь с места и останавливаюсь в шаге перед ним. Несмотря на жадный взгляд, путешествующий по моему телу, касаться меня он не спешит. И все равно я не могу удержаться от едкого комментария:

— Сегодня снова хочешь мой рот?

Его взгляд останавливается где-то в районе моих бедер и резко поднимается к лицу. Широкая бровь медленно ползет вверх.

— Ты обиделась? — маленькая толика удивления заставляет меня внутренне возмутиться. Я молчу.

Себастьян откладывает телефон на стол и притягивает меня за талию чуть ближе.

— Прости. У тебя очень красивые губы, тебе кто-то говорил об этом? — проведя подушечкой пальца по моим губам, он отрывает от них взгляд к моим глазам. — Иногда я бываю несдержанным, тебе лучше к этому привыкнуть. Вчера мне просто снесло крышу.

В груди помимо воли екает. "Кажется, он без ума от вас..." Изнутри разума так не кстати выплывает голос Гретты. Но ведь я знаю, почему он вчера это сделал. Мои результаты из клиники все еще неутешительные. Я не вылечилась, курс антибиотиков продлится еще неделю. Может быть, поэтому он сорвался. Разозлился. По крайней мере, я могу только догадываться.

Через секунду на столе начинает звонить телефон. Себастьян никак не реагирует.

— Не ответишь? — удивляюсь я.

— Нет, — раздается уверенное где-то над моим ухом. Мужские руки обхватывают меня плотнее, скользя все дальше и дальше. Его дыхание на моем затылке ускоряется.

Я снова запинаюсь, удивленная, но затем выпаливаю:

— Может, это твоя жена.

Теперь уже его очередь запнуться. Остановив руки чуть ниже моей талии, он слегка отклоняется, чтобы посмотреть на мое лицо. Он задерживается в таком положении на какое-то время, и я уже жалею, что ляпнула, не подумав. Прикусив губу, я отвожу глаза, ожидая, что ему это не понравится, потому что он запретил мне говорить о своей жене. Но вместо гнева, он выдает другое:

— Да, ты права, — вдруг спокойно произносит Себастьян.

Отпустив меня, он с каким-то усиленным рвением берет со стола телефон и принимает вызов.

— Алло, — отвечает на звонок. Из динамика раздается женский голос, но я не слышу о чем он говорит. Себастьян еле слышно выдыхает. — Нет, прошу, давай не будем. Я думал, что мы уже прошли через это. Да. Да, конечно, я рад.

Он отворачивается, обходя стол к своему рабочему креслу, и все мои остатки радости куда-то стремительно проваливаются вниз. Тошно.

Рывком повернувшись, я двигаюсь к двери. Мне хочется как можно скорее уйти.

— Лесли, подожди, — его негромкий голос как гром среди ясного неба.

Я резко замираю в колебании. Не знаю, зачем. Но что-то заставляет меня развернуться обратно. Он смотрит на меня, прижав ладонью динамик телефона. Помедлив секунду вторую, я вздыхаю, все-таки решив остаться. Мне кажется, что из его груди вырвался маленький облегченный выдох, прежде чем он прикладывает телефон обратно к уху.

— Хорошо, Агнесс, — от имени его жены меня передергивает. — Я тебя понял. Я устал, хочу отдохнуть. Да, я тоже.

Я тоже. Я тоже тебя люблю? Эта догадка взрывает мое сознание.

И опять ни слова обо мне. Он разговаривает с женой в присутствии своей любовницы. Сюр... Я чувствую себя так скверно, несмотря на то, что еще днем была преисполнена мыслями о нем.

Положив трубку, Себастьян выходит из-за рабочего стола и идет ко мне. Я запоздало слышу стук телефона о поверхность стола, очнувшись когда он уже успел подойти впритул.

— Иди ко мне, — хриплый шепот взрывается на моей коже, обоженной томным дыханием.

Он притягивает меня к себе и скользит руками по пояснице, забираясь под одежду.

Мне хочется много чего выплеснуть, но я вовремя осекаюсь, опасаясь его гнева. Я уклоняюсь от нетерпеливых поцелуев в шею и твердо упираюсь ладонью в его грудь.

— Подожди, — неожиданно для самой себя выпаливаю я и он останавливается. — Я не хочу.

Замерев ненадолго, он двигается между моими глазами туда-сюда, словно пытается найти в них подтверждение моим словам. И находит.

Его глаза гаснут.

Себастьян кивает и выпускает меня.

— Хорошо, — голос холодный, сдержанный. — Иди к себе.

Он разворачивается и направляется обратно к своему столу. Я широко распахиваю глаза, наблюдая, как он беззаботно плюхается в свое кресло и, прокрутившись, берется за документы.

И всё? Вот так просто? Это что же получается, я все это время могла просто отказаться от секса и он не стал бы меня наказывать? Не заставил бы, не разгневался?

Не принудил?

Не теряя момент, я быстро разворачиваюсь и проскальзываю за дверь, уходя в свою комнату. И все же рой мыслей никак не дает покоя.

Вдруг Гретта права? Но он такой холодный... Я нравлюсь ему, это понятно. Привлекаю, как женщина. Но неужели секс это все, что я могу ему дать? Иногда мне так сложно его понять. А иногда и вовсе невозможно. О чем ты мечтаешь по вечерам, Себастьян? О ком думаешь, закрывая глаза? И самое главное: жалеешь ли о том, как поступаешь со мной?

Утром кофе, днём клиника, вечером — секс.

Кофе, клиника, секс.

Кофе, клиника...

Прошло пять дней с нашего сумасшедшего траха в душе, вернее, моего рта. Больше Себастьян не изъявлял желания повторить это. Зато не упускал возможности просто заняться со мной сексом.

Каждый вечер, ровно в полдесятого.

Он жадно и неистово трахает меня в своей спальне, а затем я на еле держащих меня ногах ухожу к себе и до следующего вечера его больше не вижу.

Но сегодня я не успела прийти к нему в спальню. Потому что он пришел ко мне сам. На часах было примерно девять вечера, когда дверь моей комнаты открылась и на пороге появился он.

Какой-то слегка взбудораженный и одновременно в ступоре, и с чуть затуманенными глазами. Он набросился на меня молча, я даже не успела расчесать волосы, и спустя несколько минут они превратились в один сплошной клубок страсти. Но вместо своей привычной грубости и жёсткого секса он ошеломил меня.

За окном уже сгустились сумерки, ласковая шелковая простынь мягко холодит мое тело. Только что он ушел из моей комнаты, оставив меня на кровати одну, голую, шокированную и изнеможенную.

Сегодня он был нежный. Впервые. Он целовал меня, медленно двигался и осторожно ласкал мое тело. Раз за разом доводил до оргазма, откладывая свое удовольствие на второй план. Я ловила его поцелуи, тайно выискивая в его глазах, а что именно, и сама не знаю. И кажется, это "что-то" я нашла, так подсказало мне мое сердце, но сейчас я понимаю, что скорее всего это была лишь сладкая иллюзия для глупого сердца, — то, во что я бы хотела поверить, но в то же время я понимаю, что это невозможно. И впервые я искренне огорчилась, когда всё закончилось. Он снова принял маску привычной холодной отстраненности, как обычно выбросил презерватив, а затем, не сказав ни слова, просто ушел, хлопнув дверью.