Когда я попыталась снова, выйдя с твердым намерением добиться своего, один из них схватил меня, забросил на плечо и понес в комнату. Нужно ли говорить, что всё мое сопротивление осталось без толку?

Быстрее, чем я оказалась твердо на ногах, он вышел и запер комнату снаружи. Я рванула вслед, но не успела.

Я била по двери, пинала и ругалась, но и это не помогло.

Мне нужно было всего лишь поговорить с ним. Но он отказал.

Мысли фокусируются на настоящем и мой взгляд падает на дверь. Замок уныло свисает, слегка покачиваясь, он держится на последней невидимой нитке.

Признаюсь, психанула.

Теперь я ещё и осталась без защиты. Офигеть просто.

Рядом стоит нетронутый поднос. Только аппетита почему-то нет.

Я чувствую лёгкий укол вины, потому что мне не хочется огорчать горничную.

Славная женщина. Она мне сразу понравилась, хоть и поначалу я все же насторожилась.

Я ведь тоже была горничной. Думала, это со мной что-то не так, отхватывала по полной за наименьшую провинность. Джейкоб не щадил никого. Понятия не имею, где бы я была сейчас, если бы не Себастьян. Возможно, меня бы даже не было в живых.

Окно вдруг осветляется коротким светом фар и резкий стук дверки снаружи заставляет меня вздрогнуть.

Мое сердце пропускает удар.

Сглотнув, я поднимаюсь с кровати и осторожно подхожу к окну. Резко дёргаю занавеску. И шокировано выдыхаю.

Он здесь. Он приехал.

Это осознание трубит в голове, как вой сирены.

Я резво задергиваю штору и бегу обратно, прыгаю в кровать, закутываюсь одеялом и замираю в ожидании. Прислушиваюсь. Не дышу.

Методичные шаги уверено резонируют по коридору, плавным эхом отбиваясь от стен. Они приближаются.

С моих губ срывается прерывистый вдох, и сердце начинает стучать все громче и громче.

Твердая мужская поступь шагов продолжается. А затем резко прерывается.

По телу пробегает озноб и дыхание даёт сбой.

Он застывает в дверном проёме. Только на этот раз кругом темнота.

По воздуху плывет короткий щелчок и в комнате вспыхивает свет.

Я напрягаюсь. Крепче смыкаю веки. Притворяюсь, что сплю.

Он не спешит. Выжидает. Смотрит пристально, до мурашек, я это чувствую.

А затем вновь слышу его шаги. Мое сердце ускоряется в три раза, оно работает, как отбойный молоток.

Он садится. Словно рентгеном сканирует. Включает лампу. И я не выдерживаю. Открываю глаза.

Его взгляд сфокусирован на точке на моём лбу, брови нахмуренные.

Рука тянется к моему лицу.

Я испуганно зажмуриваюсь и издаю тонкий писк, сама не зная, чего ожидая.

Его пальцы на удивление нежно смыкаются на моем подбородке. Я осторожно размыкаю сначала одно, потом второе веко, непроизвольно издав удивленный вздох.

Мужчина озадаченно осматривает мое лицо. Его брови все ещё сдвинуты, взгляд угрюмый. А что я? Под глазом фингал, на лбу выступившая шишка.

Красавица, чего уж там. Могу поспорить, ко всей этой прелести на голове у меня воронье гнездо. Эффектно, что тут говорить.

Его глаза так неожиданно сталкиваются с моими, что я резко отвожу свои.

— Меня не трогали, — подаю голос заглушенно, сглатываю, почему-то ощущая себя виноватой. — Я сама ударилась.

Да, так и есть. Когда подскочила к двери и она с разгона открылась с другой стороны. Нехило лицом приложилась. Фактически сама виновата.

Он выдыхает. Резко так. Поднимается и отступает на шаг.

— Вставай, — вдруг слышу негромкий, но твердый приказ. От его хриплого голоса мурашки по коже.

Я замираю, не уверена, что правильно услышала. А вот к этому никак не была готова... Я совершенно дезориентирована.

— Что? — спрашиваю растерянно.

На его лицо пробивается тонкая усмешка.

— Ну ты же хотела поговорить со мной?

— Да, хотела, — киваю на автомате. Моргаю несколько раз подряд, прогоняя наваждение. Срываю с себя одеяло и подскакиваю на ноги, слегка пошатнувшись.

— Отпустите меня, — надломленно прошу я. Смотрю в глаза. — Это правда очень важно. Вопрос жизни и смерти.

— За брата переживаешь?

Из меня словно пинком вышибают весь воздух.

— Как вы... — резко осекаюсь, поймав осознание. Конечно, он знает.

— С матерью что? — спрашивает он.

Я опускаю глаза.

— Мама умерла, — лепечу в пол. — Год назад.

В комнате становится тихо. Мои нервы в секунду натягиваются, словно струна, ноги подкашиваются и меня вдруг накрывает. С губ срывается тонкий всхлип и я начинаю скулить.

— Жив твой брат, не реви, — резко обрывает он. — Не тронет вас больше никто.

Я всхлипываю. Глаз не поднимаю.

— Спасибо.

— Благодарить меня по-другому будешь.

Я затравленно вскидываю взгляд и встречаюсь с его усмешкой.

— Пока что отдыхай, — он ведёт взглядом по комнате, на миг задерживается на разбитом сервизе. — Я скажу горничной, чтобы перевела тебя в другую комнату, — пауза. — Если ты конечно не хочешь, чтобы к тебе без спроса заходили.

Я резво соглашаюсь, качая головой:

— Нет, не хочу.

Он кивает.

— Вот и славно.

— Спасибо, — на одном дыхании выдаю я. Мой взгляд прямой и решительный.

Он устало вздыхает и качает головой.

— Лесли, я же сказал, мне не нужна...

— Да, и все же, — перебиваю я. Продолжаю смотреть. Не знаю, откуда во мне столько смелости. Но могу сказать одно — это самая честная и преданная благодарность в моей жизни.

— Просто спасибо.

В кабинете раздается тихий потрескивающий звук.

Свет выключен.

В углу стола слабо горит настольная лампа, придавая комнате полуинтимную атмосферу.

Я с полчаса смотрю на горящий камин.

Поднимаю бокал. Медленно раскачиваю плавающую в нем жидкость и опрокидываю, осушая одним глотком.

Из груди вырывается вздох облегчения.

Прикладываю холодное стекло ко лбу и зажмуриваюсь. По горлу растекается горячая жидкость, впрыскивая в вены дозу расслабления.

Давно я этого не ощущал.

Перед глазами вновь вырисовывается разгромленная комната.

Выломанный замок. Разбитый сервиз. Да эта девочка ураган. Могу поспорить, парни к ней на пушечный выстрел на подходят.

Не прикоснулся я к ней. Не смог. Увидел синяки и что-то перемкнуло в груди. Ну что же я, не человек что ли?

Дверь толкается так неожиданно, словно брошенная под ноги взрывчатка.

Я резко вскидываю взгляд. С секунду прихожу в себя.

— Сволочи! Да что вы знаете! Сами ничем их не лучше!

В кабинет вваливаются двое полицейских, крепко удерживая за руки вырывающегося паренька.

Перед глазами мелькает буйная темная макушка.

Целый и невредимый гаденыш.

Сколько там ему? Пятнадцать? Шестнадцать? Юнец совсем.

Я медленно ставлю бокал на стол, прослеживая его взглядом.

— Уймись, парень, — спокойно командую я. Поднимаю глаза. Он застывает и смотрит на меня, как на привидение, даже вырываться перестал. — Геройствовать раньше надо было. Ты сестру зачем подставил?

Парень с пять секунд молчит. Осознает. А затем вновь взрывается.

— Да как вы..! Да я..!

Я со всей мощи бью ладонями по столу. Он вздрагивает. Наверное мой взгляд слишком уж бешеный, потому как паренёк сглатывает и бледнеет, резко оседая.

— Не подставлял я ее, — сдавленно проговаривает, опуская глаза. — Хотел, как лучше, думал, переиграю их.

Повисает молчание. Парень несмело поднимает глаза. Почти, как мои. На тон светлее.

— Можете посадить меня, но ее отпустите, — тихо говорит он.

Я неодобрительно качаю головой, сжав кулаки в карманах брюк. Посадить... У них это семейное что ли?

— Как благородно, — проговариваю сквозь кривую улыбку. — Поздно уже. Отпускать я никого не намерен.

Парень слабо дёргается.

— Сестру не троньте, — говорит он тихо. Как-то уж слишком мрачно и обреченно.

— А вот это уже мне решать.