— Отчего она умерла? — спросил Егрек, кивнув на Фрииду. — Только не ври мне тут. Соврёшь, перережу вашей колдунье горло.

Лиим вновь посмотрел на меня, потом на Фрииду, глуховато сказал:

— Точно не знаю, я не из их села. Меня наняли для поездки...

Мне хотелось его расцеловать.

— Прол, уведи этого, приведи другого! — приказал Егрек.

В глазах Прола сверкнула злость.

— Нет уж, хватит! — рявкнул он. — Если хочешь подохнуть, подыхай один! Мы тебе в этом не товарищи.

— Отпусти колдунью, пусть говорит своё заклинание, — поддержали его другие разбойники.

Они поднялись с мест, по-волчьи глядя на Егрека. Главарь ощерился, неохотно убрал нож от моей шеи.

— Ла-а-адно, — процедил он сквозь зубы и, глядя на меня с прищуром, добавил: — Я слежу за тобой, рыжая. Только попробуй что-нибудь выкинуть!

Он красноречиво провёл ребром ладони себе по шее.

___

Игреб - берегись.

Я «провела» обряд, подражая Вееки: с торжественным, преисполненным значимости видом обошла два раза вокруг разбойников, коснулась ладонью головы каждого, произнесла первые попавшиеся слова, какие только придумались. Всё таки лечить здоровых — одно удовольствие!

Более всего мне было жаль, что свиток с заклинанием вызова уфари остался дома, а наизусть я его не помнила. Как было бы хорошо, если бы сейчас здесь появился рыжик, подобный тому, какого я создала в селении Свирх. Он бы сразу навёл порядок, а вернее устроил полный беспорядок, что сейчас было весьма кстати. Но увы — о подобном мне оставалось только мечтать.

Вспомнилось, как перед отъездом я зашла к уфари попрощаться. Он аппетитно хрумкал побегами тасника — трубчатого растения, которое пришлось ему по вкусу более других. К слову, грызунами он тоже не брезговал, и у меня на глазах поймал и заглотил довольно крупного бурундука.

— Рыжик, — окликнула я.

Над оградой загона появилась продолговатая голова на длинной шее.

— Ммаа-а-а-ма, — обрадовался зверюга.

Он потянулся ко мне перепачканными в зелёном соке губами, коснулся щеки.

— Мне нужно уехать, — сказала я Рыжику. — Ты давай тут, обживайся и сильно не шали. Я скоро приеду и наколдую тебе братьев и сестёр. Будете всей толпой по Лесу бегать. Наставник говорит, можно попробовать приделать тебе на спину седло, только не такое, как для хабарги, а специальное. Как, хочешь стать ездовым уфари?

Рыжик замотал головой, так что в меня полетела не проглоченная кашица.

— Да ну тебя! — засмеялась я и шутя хлопнула его по мохнатой шее.

Сейчас прощание вспомнилось мне так чётко, что я невольно коснулась щеки в том месте, где на неё тогда попала зелёная кашица. Как там сейчас мой Рыжик? Скучает или нашёл себе другую ма-а-амку? Сердце защемило от тоски. Суждено ли мне вернуться в наш Лес, пройти по чисто выметенным улицам, заглянуть в Кожевенный дом или сразиться на учебных деревянных мечах с Наставником? У меня защипало в носу, а на глаза сами собой навернулись слёзы. Чтобы скрыть их, я ещё раз обошла разбойников и на третий раз прочитала заклинание...

Затем разбойники решили, что нужно вылечить тех, кто охранял повозку. К счастью, заклинание от чёрной горячки я придумала не сложное, так что повторить его не составило труда.

Тогда же разбойники договорились, что не будут говорить у себя в деревне про неизвестную болезнь — а то мало ли что. Я поняла, они боялись, что их прирежут также, как они чесоточного.

Заметно повеселевшие, разбойники стали грузиться в повозку. Я думала, меня посадят внутрь, к остальным пленникам, но Егрек приказал сесть рядом с ним на козлы. Предварительно он связал мне руки. Всё это время Егрек, как и обещал, не спускал с меня глаз. Даже когда мне понадобилось пойти по женской надобности, отправился сопровождающим и специально стоял напротив, поигрывая ножом и отвешивая сальные шуточки.

«Ничего, — мысленно утешала я себя, — перевернётся и на моей улице телега с пряниками. Уж тогда ты сполна ответишь мне и за это унижение, и за смерть Фрииды».

Переговорить со своими я так и не смогла. Лиима быстро увели, а мне потом даже заглянуть в повозку не дали, так что я до сих пор не знала, кто из мужчин остался жив после схватки с напавшими.

Когда с погрузкой было закончено, несколько разбойников забрались внутрь повозки для охраны пленников, остальные пошли пешком рядом.

На месте стоянки остались два тела: Фрииды и чесоточного. Посмотрев наверх, я увидела, что под низкими тучами уже кружат падальщики.

Стоило отъехать, как небеса треснули, и на землю полил дождь. Косые струи стучали по крытому верху повозки, спинам лошадей, головам и плечам людей. Егрек привстал и взял с сиденья плащ из плотной непромокаемой ткани. Расправив его, главарь накрылся плащом с головой, так что только длинный нос снаружи остался. Меня, само собой, оставил мокнуть.

Неожиданно к козлам подбежал мужчина в плаще с капюшоном. Когда он поднял голову, я увидела, что это Прол.

— Держи, колдунья, — сказал он и бросил мне на колени плащ.

Егрек только фыркнул, но говорить ничего не стал.

— Спасибо, — проронила я и впервые рассмотрела Прола внимательнее. Оказывается, он был ещё довольно молод, лет двадцать пять, не больше. Редкие пепельные волосы и борода делали его похожим на волка во время линьки.

Неловко орудуя связанными руками, я стала разворачивать плащ. Прол запрыгнул на козлы.

— Но ты! И без тебя тесно! — рявкнул Егрек.

— Так иди пешком! — в тон ему ответил Прол.

Я заметила, что в складках его плаща тускло блеснул нож. Мужчины уставились друг на друга словно звери. У меня возникла мысль спихнуть Егрека, но лошадки шли шагом, и падение не будет впечатляющим. Жаль, соблазн был так велик!

Тем временем, Егрек первым отвёл взгляд и грязно выругался, но это было ворчание побеждённого пса. Я подумала, может, Прол в приливе великодушия развяжет мне руки, но он лишь забрал плащ, с которым я так и не смогла справиться. Развернув его, Прол укрыл мои плечи и голову.

Я усмехнулась:

— Поздно, я уже промокла до нитки.

— Ничего, так всё равно теплее, — сказал он.

Сидеть втроём на самом деле было тесно, поэтому Прол спрыгнул и пошёл рядом с повозкой, меся ногами кашу, в которую превратилась дорога. По обе стороны тянулся редкий лесок, в котором пней было больше, чем деревьев. Я отметила, что за всё время не встретила в этих местах ни одного зверя или птицы.

— Как называется этот лес? — спросила я у Прола.

— Гиблый, — ответил Егрек и ударил вожжой правую лошадёнку.

Та, видимо уже привыкшая к подобному, даже не ускорила шаг.

— Слушай, а как вы нас захватили? Откуда вообще появились? — вновь спросила я у Прола.

Егрек бросил в нашу сторону свирепый взгляд, но ничего не сказал. Его звезда главаря закатилась, и теперь ему оставалось только возмущённо сопеть.

— Нам донесли, что в Малой степи будет бой и можно поживиться добычей, — ответил Прол.

— Донесли?! — изумилась я. — Кто?

Разбойник пожал плечами:

— У Шэра свои доносчики.

Я отметила новое имя.

— Мы поехали проверить, — продолжал Прол, — и впрямь бой. Подождали, пока вас разобьют и повязали тёпленьких.

«Подождали, пока разобьют, — мысленно повторила я. — Подлые, трусливые шакалы, способные нападать только раненых и смертельно уставших!»

— Раньше вы видели тех, кто на нас напал первыми? — спросила я, стараясь не показать гнева.

Просто едем, просто разговариваем. Прол даже удивился:

— Конечно, это ж степняки. Они всегда так нападают.

Я вновь, как наяву, увидела похожих на призраков людей в чёрном — быстрых, неуловимых, смертоносных. Степняки. И ведь посол тоже был убит шипом растения из Великостепья. Но почему они объявили нам войну? Что мы им сделали? Какое отношение Великая степь имеет к нашему Лесу и роду Свирх?

Вопросы множились, а рядом не было никого, кто сумел бы на них ответить.