— Ого! Да она вся в огне, — с ухмылкой сказал Егрек товарищам. — Пора тушить.

Они заржали. Неожиданно неподалёку раздался мужской голос:

— Ну-ка вы, убрали руки и пошли вон. Эта девочка принадлежит мне.

Мы все резко повернули головы. В десяти шагах от нас стоял Деган, в каждой руке он держал по кинжалу, и выражение лица не предвещало ничего хорошего.

— Это ещё кто такой? — удивлённо спросил щербатый у Егрека.

Разбойник сплюнул на камни и презрительно ответил:

— Какой-то благородный олень.

Товарищи опять заржали, но в этот раз не так бодро, с натугой.

Деган подошёл ближе.

— Иди отсюда, малыш, у тебя ещё член не вырос, — сказал ему Егрек.

Остальное произошло очень быстро. Я даже не успела уследить за движениями Дегана, только замелькали в воздухе клинки кинжалов, и через пару мгновений Егрек и щербатый в агонии корчились на камнях. Меня Деган оттолкнул в сторону. Не удержавшись на одной ноге, я упала и теперь сидела, тупо глядя на то, как из разрезанной шеи Егрека хлещет кровь. Я не понимала, как Дегану удалось сделать всё настолько стремительно. Это было какое-то волшебство!

Третий разбойник попытался убежать, но Деган метнул ему в спину кинжал, и беглец рухнул на камни мостовой лицом вниз. Деган подошёл к нему, вытащил кинжал, вытер клинок об одежду убитого и вернулся ко мне. Наши взгляды впервые встретились.

— Привет, рыжуля. Я знал, что однажды мы встретимся, — улыбнулся он и протянул руку, предлагая мне подняться.

Его чёрные глаза задорно блестели.

— Прямо таки знал, — ядовито заметила я, но за руку всё же схватилась.

Деган рывком поднял меня с мостовой и прижал к себе.

— Надеялся и верил, — добавил он с улыбкой.

Я оттолкнула его и едва вновь не упала на мостовую: левая нога до сих пор мне не повиновалась, я ощущала себя калекой.

Меня охватила паника: а если так останется на всю жизнь?! Как я буду жить дальше? Кому стану нужна?

— Что у тебя с ногой? — быстро спросил Деган. Мне показалось, он куда-то очень торопится, и задержка со мной его нервирует.

— Дротик был чем-то отравлен, — сказала я. Нижняя губа предательски задрожала, а на глаза навернулись слёзы.

— Ну-ка, дай посмотреть, что у тебя там, — деловито сказал Деган и без церемоний задрал подол моего платья.

Притом действовал так уверенно и серьёзно, что я даже обидеться не додумалась. Придерживая платье, я вместе с Деганом осмотрела свою ногу. В месте укола дротиком краснело небольшое пятнышко, но в остальном нога была обычной, не опухла и цвет не поменяла. Только я её не чувствовала.

— Бельзень обыкновенный, — изрёк Деган, опуская подол.

— Что? — недоуменно переспросила я.

Он перевел на меня взгляд и пояснил:

— Судя по всему, дротик был смазан соком этого растения.

— И что? Я смогу ходить или это навсегда? — голос дрожал.

— Сможешь, к вечеру всё должно пройти, — ответил он.

Я бросила взгляд на свой нож, который до сих пор лежал на брусчатке, куда отшвырнул его разбойник. Вспомнились намерения убить Дегана. И вот он был рядом, но после всего случившегося, приводить намерение в действие было как-то не того. Пусть для начала нога «оживёт».

— Слушай, — сказал мне Деган. — Я очень спешу, поэтому решай: либо ты идёшь со мной, либо остаёшься здесь, ждать, пока нога отойдёт.

Я подумала, что теперь моих друзей уж точно купили, и мне их не найти. Тут же меня прожгла мысль: вдруг кроме этих троих разбойников в городе есть ещё? Поймать меня сейчас проще простого, я не смогу оказать им даже мало мальское сопротивление. Так что, для меня сейчас выгоднее остаться с Деганом. А потом... будет потом. В любом случае, я не забуду о своей клятве убить его и однажды заколю его прямо в сердце.

— Я пойду с тобой, — сказала я с запинкой. — Только отдай мне мой нож. Вот он.

Я указала на лежащий на брусчатке нож. Деган поднял его, осмотрел и засунул за голенище своего сапога.

— Он мой! — воскликнула я.

— В моём сапоге ему будет надежнее, чем в моём сердце, — сказал Деган.

Я смущённо отвела глаза: прямо мысли мои читает.

— И ещё, сделай милость, будь паинькой и постарайся мне не мешать, — добавил Деган.

— Не мешать в чём? — спросила я ледяным тоном.

— Уже мешаешь, — оборвал он.

Я открыла и закрыла рот, задохнувшись от негодования. Да что он о себе возомнил?! Я отомщу ему! Я заставлю его...

Деган схватил меня под локоть и потащил по улице так быстро, что я едва успевала ковылять. Мысли о страшной и беспощадной мести пришлось отложить до более благоприятных времён.

— Ты что на рынке-то делала? — спросил Деган, обгоняя тётку с тележкой.

— Что хотела, то и делала, — буркнула я.

Последние двадцать шагов меня мучил вопрос, когда именно Деган обнаружил мою слежку: на рынке или позже, на улице? Его вопрос о рынке стал ответом. Да, плохо же я скрывалась.

— Ай, будет тебе интересничать, — сказал Деган со смешком. — Я и так знаю, что ты на своих братьев-мухоморов приходила посмотреть.

Я гневно ударила его кулаком в плечо.

— Драться не хорошо, — миролюбиво сказал он.

— Джупиздан оро!* — прорычала я.

— Обзываться тоже не хорошо, — не меняя интонации, заметил Деган.

Некоторое время шли молча.

— Ладно, извини, — сказал Деган. — Я не хотел оскорбить славных мужчин твоего рода.

— Кто ты вообще такой?! — воскликнула я. — Откуда свалился нам на головы!?

— О, я много кто, — сказал он, обходя компанию подвыпившей молодёжи. — Например, я тот, кто знает, где сейчас твои друзья. Не останавливайся.

— Где они?! — я вцепилась в его руку мёртвой хваткой.

Деган цокнул языком:

— А вот эти сведения нужно отработать.

У меня внутри всё упало. Тут же вспомнились его слова: эта девочка принадлежит мне. Кажется, я попала из огня в полымя.

— Да не пугайся ты так, — продолжил Деган с улыбкой. — Ничего постыдного тебе делать не придётся. Я же помню, у тебя кохаи есть, или как ты его там называла.

Меня передёрнуло: Деган наступил на больную мозоль.

— Что такое? — заботливо спросил он. — У меня устаревшие сведения и кохаи больше нет?

— Не твоё дело, — огрызнулась я. — Лучше скажи, как отрабатывать придётся?

— Позже. Мы уже на месте.

Он остановился под высоким деревом, которое росло возле ничем не примечательного двухэтажного дома. Подняв голову, Деган махнул кому-то на дереве. Сейчас же на землю спустился белобрысый мальчишка лет восьми в залатанной, явно с чужого плеча одежде.

Подбежав к нам, мальчишка затараторил:

— Они ещё в комнатах! Как зашли, так и не выходили! Клянусь святым Тотом!

— Верю, верю, — выпустив мою руку, Деган сел на корточки, оказавшись вровень с мальчишкой. — Ты молодчина, Ганс.

Пацанёнок расцвёл в улыбке.

— Заказывали себе кувшин вина и сыры, хозяин комнат сам приносил, — добавил Ганс.

— Ещё что делали? — спросил Деган.

— Писульки какие-то перебирали, говорили, — на лице Ганса появилось скучающе — раздосадованное выражение. Он однозначно рассчитывал на что-то более интересное.

— Ладно, Ганс, вот твои честно заработанные цераты, — Деган насыпал ему в руку горсть монет.

Судя по изумлённо вытянувшемуся лицу мальчишки, цератов оказалось больше, чем договаривались.

— А теперь ступай и не подглядывай больше в окна за господами, — с улыбкой напутствовал его Деган.

— Ага! — радостно крикнул Ганс и, зажав монеты в кулаке, помчался вниз по улице.

— Перебирали писульки, это хорошо, — пробормотал себе под нос Деган. — Узнать бы ещё, что в писульках.

Он окинул взглядом дерево, с которого слез Ганс, а затем крыши домов напротив нужного.

— Подожди меня где-нибудь в подворотне, — сказал он мне и направился в обход дома.

Ждать в подворотне мне было скучно, тем более что одеревенение в ноге уже начало помаленьку проходить, и я могла согнуть её в колене. Я направилась следом за Деганом. Увидела, как он зашёл с торца; цеплясь за выступы на стене и плющ, забрался на плоскую крышу. С превеликим трудом, но я тоже забралась. Отдышавшись, огляделась. Деган лежал на животе, головой в сторону нужного дома и держал в руках матово блестящую трубу длиной примерно в локоть. Я подползла и легла рядом. Деган бросил на меня недовольный взгляд, но ничего не сказал. Он поднёс трубу к правому глазу, а левый сощурил.