Я забралась выше, прижалась к стволу. Внизу раздался рык. Опустив голову, я увидела, что кот ходит вокруг дерева и посматривает наверх, но забираться боится. Только гневно бьёт по стволу тяжёлым хвостом. Ветка под ногами угрожающе скрипнула. Я осмотрела другие ветви, ища более крепкую. Отыскав, прыгнула. Кот следил за мной, высоко подняв голову. Уцепившись за ветку, я перекинула через неё ногу, но тут раздался громкий треск. Мелькнуло понимание: ветка оказалась гнилая! Я полетела вниз, размахивая руками и пытаясь уцепиться за какой-нибудь сук. Пустая надежда.

Упала на корни деревьев. От удара из груди вышибло воздух, а листья над головой слились в красное марево. Помня, что кот рядом, я ударила кинжалом наугад, но пронзила пустоту. Справа раздался шорох мягких лап по листве, в ноздри ударил тяжёлый запах сырого несвежего мяса. Кровавая пелена перед глазами начала рассеиваться. Сквозь опущенные ресницы я увидела напротив большие жёлтые глаза. С клыков, каждый размером с мою ладонь, капала слюна. Может, притвориться мёртвой, и он уйдёт?

Словно в ответ на вопрос, кот набросился на меня. Острые, как лезвия ножей, когти разорвали халат на плече и добрались до тела. Я закричала от боли, швырнула в кота заклинанием огня. Но вместо того, чтобы испугаться и убежать, кот впал в ярость. В последний момент я успела прикрыть рукой лицо, и зверь тут же сомкнул на ней челюсти. Руку пронзила дикая боль. Заскрипев зубами, я пропихнула руку дальше в пасть, перекрыв коту воздух. «Рабочей» рукой ударила кинжалом ему в грудину. Почувствовала, как металл вошёл в тело зверя. Выдернула кинжал, ударила вновь. Зверь тяжело упал на меня всей тушей, заливая горячей кровью. Несколько раз дёрнулся, желая встать, но вскоре затих. Я слышала, как его сердце бьётся всё тяжелее и медленнее. Последний толчок, и кот замер. Моя рука по-прежнему была в его пасти. Плача от боли, я высвободила её. Рука напоминала кровяную котлету.

«Вернусь в селение, Вееки залечит, — подумала я. — Только бы суметь вернуться».

Цепляясь здоровой рукой за корни деревьев, я выползла из-под кота и обессиленно легла рядом. Сильно тошнило, хотелось закрыть глаза и плыть по волнам своей боли.

«Двигайся! — толкнулась в голове мысль. — Нужно остановить кровь! Давай же, поднимайся!»

Я заставила себя собрать с земли листья дерева раж, сунула в рот, начала медленно пережёвывать. Тошнота подкатывала волнами, но всё же мне удалось пережевать листья в кашицу и намазать руку. Глядя на то, во что она прекратилась, я подумала, что останутся шрамы. Вспомнились руки отца — заклинание огня покрыло их шрамами от запястий до плеч. К физической боли примешалась душевная: ну почему бог смерти Кун забрал отца так рано?! Некому теперь будет порадоваться, что я прошла испытание и стала взрослой.

Потянуло дымом. Некоторое время я бездумно нюхала и вдруг поняла: «Я устроила пожар в Лесу!»

Порывисто сев, огляделась. За спиной занималось огнем дерево. Языки пламени облизывали ствол, будто пробовали на вкус, кусты скрылись в дыму. Несмотря на то, что было тепло, меня прошиб ледяной пот. А ведь Глава рода предупреждал, что с заклинанием огня нужно быть осторожнее! Оно слишком своенравно и может погубить. Нужно чем-то сбить огонь, не дать ему перекинуться на другие деревья. Я лихорадочно осмотрелась в поисках ручья, встала, придерживаясь за ствол дерева. Голова кружилась. Дым стлался по земле, укутывал ноги серым одеялом. В горле запершило, появился надсадный кашель. Я зубами оторвала от края халата кусок ткани и завязала лицо, чтобы защититься от дыма.

После чего стала здоровой рукой загребать землю и кидать в огонь. Опутанная клубками корней земля была тверда, и набирать большие пригоршни не удавалось. Чувствуя, как накрывает паника, я начала рубить корни кинжалом, чтобы добраться до земли. Быстро выдохлась, грудь сдавил приступ удушливого кашля.

Между тем, пожар захватывал всё больше места, поднимался по стволам, перекидывался с ветки на ветку, расцветая алыми, смертоносными цветами. Дым выедал глаза, повязка на лице уже не спасала. Я проиграла пламени. Нужно спешить в селение, позвать на помощь... и принять наказание за содеянное.

Как могла быстро, я заковыляла к нашей деревне. Поднялся ветер. Огонь мчался по верхушкам деревьев; несколько раз передо мной вставала стена пламени. Приходилось, сворачивать, хоть это и удлиняло путь к селению. Лес наполнился гулом пламени и треском падающих деревьев. Знакомая с ним с раннего детства, я вдруг перестала понимать, где нахожусь. Всё изменилось, заволокло дымом, грудь разрывал надсадный кашель, из глаз текли слёзы.

Мимо пробежало стадо испуганных оленей. Один из них — красивый самец с ветвистыми рогами и выкаченными от испуга глазами, так что были видны белки, едва не сшиб меня с ног. Я в последний момент отскочила с его пути, и зверь пробежал мимо, заложив рога на спину.

Внезапно сквозь вой огня послышался женский крик. Я на мгновение замерла, прислушалась — не показалось ли?

— Помогите-е-е-е! — донеслось уже отчётливее. Голос звучал слева.

— Раала? — закричала я.

Горло перехватило, и я закашлялась.

— Маара! — голос девушки сорвался.

Я побежала на крик, но была вынуждена остановиться. Там, откуда раздавались крики, пламя было особенно сильным, исходящий от него жар нестерпим.

— Раала? — позвала я.

— Маара?! Спаси меня! Я придавлена... Дерево горит... Всё ближе! — подруга закашлялась.

Я в замешательстве осмотрелась, ища чем остановить огонь. Но вокруг был только горящий лес. Умом я понимала, что ничем не смогу помочь Раале. Только спастись сама — и то, пока не поздно.

Раздался громкий треск и нечеловеческий, полный боли крик.

Когда он стих, я поняла, что больше некого спасать. Огонь надвинулся на меня, обдал жаром. Я отступила, запнулась за корни, упала навзничь. На мгновение передо мной мелькнула картина неба с горящими кронами деревьев. Охваченные пламенем ветви падали вниз, отчего казалось, что на землю льётся огненный ливень. Это было так жутко и завораживающе, что я замерла, не в силах пошевелиться. Но затем словно какая-то неведомая сила подхватила меня с земли и толкнула в спину: «Иди!»

Задыхаясь от дыма, я поднялась и заковыляла к селению. Больную руку придерживала здоровой, баюкая, словно ребёнка. Глаза слезились от дыма так сильно, что я перестала видеть куда иду, а в висках стучало:

«Я сожгла Лес! Я убила Раалу!»

Как же выйти к селению? Где оно? Мне стало казаться, что я иду совсем в другую сторону. Всё чаще попадались выжженные участки — чёрные и уродливые, с обгорелыми трупами животных, которым не удалось убежать. К запаху гари добавилась вонь горелой плоти. Каждый шаг давался через силу, я загребала носками пепел и знала, что если упаду, то уже не поднимусь.

Как жаль, что всё закончилось так...

Папа, мне так хотелось, чтобы ты мной гордился...

Наконец последний шаг был сделан.

«Всё, больше не могу!» — подумала я и упала лицом вниз. Порванная котом рука отозвалась острой болью, и я будто издалека услышала свой крик. Чужой, жалобный. В рот набились земля и пепел.

Впереди появились силуэты людей. В развевающихся одеждах, серое на пламенном.

— Духи Леса, — прошептала я.

Нужно встать и встретить их, как подобает дочери рода Свирх — с покорностью и почтением. Вот только я опозорила род и память отца.

Кто утешит мать Раалы?

— Простите меня, — прошептала я, и слёзы потекли по щекам, смешиваясь с золой. — Я недостойна имени дочери рода Свирх. Пошлите на меня птицу Зиккур. Пусть выклюет мои глаза, ибо я не смею глядеть ими в глаза людей!

Духи приблизились. Они были гораздо выше человеческого роста, вместо лиц туман. Подхватив на руки, духи понесли меня сквозь огонь. Теперь он не причинял боли, а стекал по телу оранжевой водой и гас на земле.

А затем погас весь мир, и я провалилась в беспамятство.

...