— Ты говори, но не заговаривайся! — с едва сдерживаемой яростью процедил сквозь зубы Наставник.

Император громко рассмеялся и зло сощурил глаза:

— Ты в моей империи, Глава, и я могу говорить всё, что пожелаю. Впрочем, — он посмотрел на свои ногти с таким видом, словно они интересовали его гораздо больше, чем разговор с Наставником. — Впрочем, довольно. Вот моё слово: за убийство посла империи Тарганен твой род облагается данью, которую вы должны будете выплачивать два раза в год. Меха, кожа, древесина.

— Древесина? — переспросил Наставник.

— Да, с этих пор половина вашего леса будет принадлежать империи Тарганен.

— Это невозможно! — отрезал Наставник. — Лес неприкосновенен.

— Неприкосновенен, как и жизнь моего друга, которого убили в вашем лесу, — улыбнулся император и знаком приказал слуге налить в кубок ещё вина.

— Ты не понимаешь, — процедил сквозь зубы Наставник. — Мы живём в Лесу только потому, что он дал нам укрытие. И деревья мы рубим только те, на которые указывают Духи. В будущем эти деревья всё равно погибнут:заболеют или в них попадёт молния.

— Ай, охотиться у вас раньше тоже нельзя было, — небрежно отмахнулся от него император. — Но как-то вы это с Духами утрясли. Теперь договоритесь о вырубке деревьев.

Я вспомнила, что действительно охотиться в Лесу ещё пять лет назад было запрещено. Но потом отец пошёл на уступки знатным людям империй за то, что нам снизили пошлину на торговлю в Будре. Помню в день, когда было заключено это соглашение, отец ходил мрачнее тучи и несколько раз повторил, что ничем хорошим это не закончится.

— Вырубка деревьев совсем друго... — начал Наставник, но император его перебил:

— Ты меня утомил. Разве я спрашивал твоё мнение?

Он сел на ложе и обратился к стоявшему ближе всех придворному:

— Разве я спрашивал его мнение?

— Не было такого! — с готовностью воскликнул придворный.

Вокруг подобострастно засмеялись. Император повернулся к Наставнику и, уже в открытую издеваясь, сказал:

— Вот видишь, не было такого. А потому, забирай своих дикарей и возвращайся в лес. Осенью мои люди приедут к вам за данью. Возьмём столько, сколько нужно. Захотите помешать, сошлю вас на Пожарище, там незаселённой земли много.

Его слова вызвали громкий смех. Кое-кто даже захлопал в ладоши. Поначалу не решавшиеся в открытую показывать своё отношение к нам, придворные теперь осмелели. Со всех сторон скалились и кривлялись обсыпанные мукой рожи. Мне хотелось достать меч отца, броситься в эту толпу и рубить, рубить без остановки, пока весь зал не будет залит кровью. Но меч остался у ворот, и я чувствовала себя совершенно беспомощной, униженной и раздавленной. Моё лицо пылало, в груди жгло от бессильной ярости, а руки наоборот были ледяными.

Я привыкла к тому, что за оскорбления нужно наказывать, и ссоры решаются на поле битвы. Но все эти мужики в бабских платьях и бабы с голыми сиськами победили нас, даже не взяв в руки оружие. Они открыто смеялись над нами, и мы ничего не могли с этим поделать!

Империя Дирош. Город СухО.Деган.

Дом Монтего был набит стражами закона под завязку. Кажется, здесь собрались все законники империи Дирош. Сквозь большие окна Деган видел, как по комнатам ходят люди в серых с красной окантовкой плащах.

Дункан Монтего — тот, кто приказал взять его живым в гостинице «На вершине». Деган рассчитывал через Монтего выйти на заказчика в «деле об убийстве посла», но суета в доме и вокруг указывала на то, что он опоздал. Невидимая рука разрывала цепь — одно звено за другим, и Деган был вынужден признать, что эту партию тоже проиграл.

После пожара в гостинице, появляться на улицах Сухо в своём обычном виде было слишком опасно, поэтому он преобразился в старика: сгорбленная спина, медленная шаркающая походка, седые волосы и бакенбарды, глубокие морщины. Перебинтованные от ожогов кисти рук Деган спрятал под длинными рукавами не по росту большого зипуна. Подготовка к такому маскараду заняла время — то самое драгоценное время, которое он мог потратить на встречу с Монтего. Но кто же знал, что законника так быстро устранят? Впрочем, даже зная об этом, Деган вряд ли рискнул бы светиться перед дирошскими ищейками. Так что, в итоге всё сложилось так, как сложилось и, теперь, стоя в толпе зевак, Деган смотрел на суету вокруг дома Монтего и слушал версии, каким способом того убили.

Один с уверенным видом очевидца говорил, что Монтего покрошил топором какой-то сумасшедший, а вместе с ним всю семью и слуг.

— Брехня-а-а! — также уверенно возражал другой. — Слуги разбежались, и зарубил не топором, а мечом.

— Монтего сам повесился, — говорил третий. — Вчера в карты проигрался и от стыда галстук затянул.

— У такого как он, стыда не бывает! — перебил четвёртый. — А убили его ножом. Каторжник с рудника отомстил за поруганную честь своей сестры. Или жены.

— Бабушки, — со смешком вставил пятый.

— Неважно, — ничуть не смутился четвёртый. — Суть в том, что закололи нашего Монтего, как домашнего хряка.

Вскоре к дому подъехала запряжённая парой лошадей и задрапированная чёрным повозка, в каких обычно перевозили преступников. Подслеповато щурясь, Деган протиснулся вперёд и оказался едва ли не в первом ряду. На него косились, но из уважения к возрасту пропускали, только журили:

— И не сидится же тебе, дед, дома!

Через некоторое время двери дома открылись. Все ожидали, что выведут преступника, но из дома неожиданно за руки и за ноги вынесли парня лет двадцати. Его голова была запрокинута, глаза закрыты, по светлым волосам струилась и капала на землю кровь.

— Так он же мёртвый! — воскликнули в толпе. — Клянусь Святым Тотом*, мёртвый!

Услышав эти слова, один из законников крикнул толпе:

— Он оказал сопротивление при задержании, ранил нашего.

Однако никого из законников раненым Деган так и не увидел.

При полном молчании толпы, парня донесли до повозки, где возили преступников. Там у законников возник спор с кучером. Он стал возмущаться, что возит только живых. А этого пусть везут на телеге. В конце концов, его уговорили. Покойника затащили внутрь, и повозка уехала. На этом самое интересное закончилось, и толпа зевак начала постепенно редеть. Но часть осталась, ожидая чего-то ещё. Деган тоже решил подождать.

От убийства разговоры перекинулись на пожар в гостинице «На вершине». Об этом гудел весь город, вот и теперь посыпались предположения, кого ловили и что с ним стало. Личным фаворитом Дегана была версия, что в гостиницу пробрался нелюдь с Пожарища и всё к Хуну сжёг.

Все сходились в одном: кого бы не ловили в гостинице, он давно слинял из города, а потому искать его здесь смысла никакого.

За прошедшие два дня выслушивать весь этот бред Дегану порядком надоело. Вот и сейчас он уже собрался выбраться из толпы и уйти, но тут к дому подъехала похоронная карета. Из дома на улицу вынесли накрытое простынёй тело. Вместе с носильщиками вышли две женщины. Одна молодая, черноволосая, даже в скорби красивая. Она часто утирала глаза краем платка и поддерживала под руку пожилую, тучную, совершенно потерявшуюся от горя женщину. Собираясь к Монтего, Деган навёл о нём справки, узнал, что ему около пятидесяти лет, бездетный вдовец, живёт с матерью и сестрой покойной жены. Поговаривали, что вдовцом он стал недавно, большой любви между супругами не замечалось, и гораздо больше внимания он ещё при жизни жены уделял её сестре. Однако кончина жены случилась по вполне естественной причине: от болезни, которой она давно страдала.

Вероятно, две женщины, вышедшие к похоронной карете, были мать Монтего и сестра его покойной жены. Деган дождался, пока катафалк увезёт тело, а женщины вернутся в дом, после чего с толпой зевак пошёл прочь.

Как и два дня назад, он вновь оказался в исходной точке: ничего не известно и как выйти на заказчика убийства — непонятно. Это бесило. В тоже время, Деган чувствовал, что ответы на вопросы нужно искать именно в Сухо. Поэтому вернулся в этот проклятый город, где его готова была сдать каждая собака. Но всё же, как всё неудачно складывалось! Таинственный некто опережал Дегана на два и даже три шага. Взять хотя бы поимку убийцы Монтего. Крайне подозрительно, что законники приехали так быстро — убийца ещё не успел убежать. Будто их кто-то вызвал. Убили его тоже более чем вовремя: никому ничего не сболтнёт. А если всё таки успел? Дегану вспомнились две заплаканные женщины. Задержание убийцы произошло у них на глазах; если парень что-то сболтнул, они могли услышать. Вот только вряд ли они захотят делиться сведениями с неизвестным стариком.