Остаток пути проделали молча. Возле входа во дворец было много стражей и ещё каких-то людей в одинаковой голубой с жёлтым одежде, но не вооружённых. Они держали под уздцы красивых белых и гнедых осёдланных лошадей — с длинными тонкими ногами, изогнутыми шеями, горящими чёрными глазами и блестящей шкурой.

— Кажется, мы тут не единственные приглашённые, — заметил Наставник.

— У императора всегда много гостей, — ответил Жемель, не сбавляя шага.

При нашем приближении стража и слуги разом замолчали, на их лицах появилась напряжённость. Мы прошли мимо, не удостоив их взглядами. Войдя внутрь, Жемель сделал нам знак следовать за ним и стал подниматься по винтовой лестнице. Лестница кольцами поднималась всё выше, на широких перилах стояли красивые штуки, напоминающие рожки, в которых горели многочисленные свечи. Их свет дрожал и отражался в стенах. Посмотрев туда, я увидела в стене ещё одну лестницу. А за ней ещё и ещё, они множились, закручиваясь спиралями, и везде поднимался Жемель, а за ним наш отряд. Убедившись, что никто на меня не смотрит, я шагнула к стене, протянула руку и коснулась стены. Почему-то мне казалось, что палец пройдёт сквозь неё, как сквозь воду в пруду, куда «смотрелся» дворец. Но стена оказалась твёрдой и холодной. Я коротко помахала себе рукой. И тут же на всех лестницах худой юноша в надвинутом на глаза шлеме сделал тоже самое. Завороженная этим зрелищем, я на некоторое время даже забыла про досаду от нашего приема.

— Волшебство зеркал, — раздался сверху голос Жемеля.

Вскинув голову, я увидела, что он стоит на верхней площадке, глядя на меня со снисходительной улыбкой. Раздосадованная, что обратила на себя внимание этого цыплёнка-переростка, я поглубже натянула шлем и догнала своих, которые почти поднялись к Жемелю.

Дворцовый распорядитель повёл нас через многочисленные пустые залы. Очень скоро я потеряла им счёт и только отмечала для себя: здесь развешано на стенах оружие, а здесь в полстены ковёр с изображением охоты. Опять оружие... Привыкшая к тому, что любое помещение должно использоваться с пользой, я недоумевала, для чего нужны все эти многочисленные пустые комнаты. Видно же что в них никто не живёт, кроме пары картин или кинжалов. Невольно вспомнились прилепленные друг к другу дома в городе, натянутые поперёк улицы верёвки с бельём на верхних этажах, теснота.

Неожиданно череда залов закончилась, и Жемель остановился перед закрытыми позолоченными дверями, из-за которых раздавался гул голосов. По обе стороны от них замерли в карауле стражи. Жемель распахнул двери, и мы вошли в наполненный людьми зал. Они стояли вдоль стен, образуя живой коридор. В воздухе стоял тяжелый запах множества тел. Сначала мне показалось, что в зале только женщины, но потом я отметила, что мужчины, как и Жемель, одеты в платья и чулки. У женщин платья были пышнее и полностью скрывали ноги, зато плечи были обнажены до неприличия, так что груди едва не выпадали наружу. Ну и одежда у них тут!

При нашем появлении, все разом замолчали и уставились на нас, рассматривая, словно мы были кем-то вроде павлинов в саду. Какая-то-то женщина приглушённо захихикала. Я окинула взглядом человеческий коридор, выискивая, кто тут такая весёлая. Глаза скользили по одинаково белым, будто обсыпанным мукой лицам. Я отметила, что щёки у всех женщин румяные, а губы ярко красные, точно намазанные кровью. В руках многие держали веера. Я уже видела похожие в городе, но у женщин в зале они были гораздо красивее и напоминали раскрытые хвосты павлинов.

Я поискала взглядом брата Аристо, но его не оказалось.

— Глава рода Свирх приветствует Великого Владыку империи Тарганен Зигмунта Второго и на правах младшего брата выражает почтение! — провозгласил Жемель.

Я увидела, как Наставник потемнел лицом; его рука привычно потянулась к ножу. Обнаружив пустоту, Наставник поморщился.

«Младшего брата! — мысленно фыркнула я. — Выдумали же!»

— Пусть подойдёт ближе, — раздался из глубины зала мужской голос. Он лениво растягивал слова так, будто, разговаривая, делал над собой усилие.

Я взглянула вперёд и в тот же миг меня будто обварили кипятком — в глубине зала на расшитых золотом подушках, опираясь на локоть, лежал Деган. Рядом стоял низкий столик с кувшинами и блюдами, полными фруктов.

Я моргнула: Деган?! Не может быть! И тут же поняла, что в самом деле ошиблась. Лежащий на подушках мужчина был старше Дегана лет на десять и толще. У него были длинные чёрные кудри, расчесанные на ровный пробор и густо подведённые чёрным глаза. Но всё равно сходство с Деганом поражало. Те же брови, губы, смуглая кожа, овал лица, ну разве что расплывшийся. В отличие от гостей, он был в шёлковом красном халате и белых шёлковых шароварах. У ног императора на полу сидела смуглая черноволосая девушка на которой вместо одежды были нанизанные на нити жёлтые монеты. Девушка массировала ему правую ступню, монеты при каждом движении издавали слабый звон.

— Император зовёт только главу рода, вы останьтесь здесь, — сказал нам Жемель. — Только вы двое можете подойти, поднести подарки.

Это относилось к Тооли и Лииму. Односельчане понесли через зал короб. Я заметила, что многие женщины перешёптываются, глядя на них. Больше всего внимания привлёк Тооли, особенно его заплетённая в две косы борода. Одна из женщин, ещё молодая, не старше меня, приложила к подбородку два закрытых веера, округлила глаза и часто заморгала. Её соседки захихикали, но, заметив, что я смотрю на них, тут же раскрыли свои веера и спрятали за ними усмешки.

Навалять бы этой шутнице, а потом зажечь веер и вставить ей в задницу - пусть бегает, дымит. Вот веселуха будет!

Пока я придумывала наказание и раздумывала, где бы подловить наглую девку, чтобы его исполнить, парни поставили короб перед императором и открыли крышку. Стоявшие неподалёку придворные вытянули шеи, рассматривая что в коробе. На их набеленных лицах появилось алчное выражение.

Император в сторону короба даже не взглянул.

Наставник приблизился к его ложу императора и встал напротив.

— Садись, — лениво произнёс император.

Он протянул унизанную перстнями руку и указал на пол у своих ног по другую сторону от девушки в монетах.

— Я постою, — сухо ответил Наставник.

Император с досадой облизнул губы и кивнул ожидавшему неподалёку слуге в белой с голубым одежде. Слуга тут же наполнил вином кубок и протянул императору.

— Итак, глава рода Свирх, что ты можешь сказать в своё оправдание? — спросил Зигмунд Второй.

В зале сразу стало так тихо, будто император и Наставник остались вдвоём. Даже монеты на костюме девушки перестали звенеть.

— Мы скорбим о твоей потере и о том, что не сумели защитить твоего посла от руки убийцы, — отчётливо проговаривая каждое слово, сказал Наставник. — Враг оказался хитёр и обманул наше доверие, скрываясь под шкурой ягнёнка.

Император отпил из кубка. Слуга тут же промокнул его губы шёлковым платком.

— Мне сказали, у него была сообщница из вашего рода, — заметил император.

— Она уже наказана, — сдержанно подтвердил Наставник. — Убийца тоже не уйдёт от расплаты. Это вопрос времени.

Император в упор посмотрел ему лицо подведённым чёрным глазами:

— Но это не вернёт мне друга.

Наставник вздохнул и проронил:

— Мы скорбим о твоей утрате. Я тоже потерял при поимке убийцы несколько дорогих мне людей. Тем сильнее будет наказание негодяя.

Император растянул в улыбке чувственные губы и сказал:

— А я уже готов был отдать тебе в жёны свою дочь. Сейчас вижу, это было бы тоже самое, что скормить её диким зверям.

На скулах Наставника заходили желваки, но он не ответил.

— Молчишь, — злорадно протянул император. — Правильно, что тут ответить? Я слышал, у вас и разговаривать-то не все умеют, а тявкают, как лисы. И спариваются по-звериному.

В толпе придворных уже в открытую засмеялись. Мы подобрались, готовые к бою даже без оружия, но караулившие у стен стражи взяли нас в кольцо и направили мечи.