— И мой отец ничего не заметил? — недоверчиво спросила я.

— Заметил, конечно. Но я и его уговорила оставить Раале жизнь.

«Прежде в роду Свирх не рождались дети, отмеченные огнём, — сказала я ему. — Откуда нам знать, что это злое пламя? Вдруг, в её крови течёт свет Валлах Одо и, убив дитя, мы убьём надежду на восстановление нашего рода?»

Вееки грустно улыбнулась воспоминаниям и подняла на меня глаза:

— Твой отец был хорошим человеком и...

Но договорить ей не дали. На крыльце послышались шаги, и в дом с носилками в руках вошли Лиим и Меед.

Лиим и Меед помогли мне добраться до Площади и опустили на войлок под раскидистым деревом раж. Оно тут же заинтересовалось, как я. Ветки опустились, листья-пальцы потянулись к моему лицу, погладили щёки. Я зажмурилась от удовольствия, шутя отмахнулась от них:

— Отстаньте, прилипалы! Всё со мной нормально. Пару деньков полежу и опять буду в норме.

Листья потрепали мои волосы, и ветки поднялись.

На Площади было шумно. Оглядевшись, я увидела, что на сход собралось почти всё селение. Даже дедушка Воок, который давно перестал выходить из дома, и тот сидел на большом, нагретом Валлах Одо камне, опираясь на толстую палку. Пока ждали Главу, многие принесли из дома еду и хмельной мёд, расстелили на земле покрывала, как делали на праздники весеннего и зимнего соединения светил, и ожидание схода превратилось в застолье.

Вопреки моим ожиданиям, Глава рода на Площадь пока не приходил. Любопытно, куда же он отправился из Целительского дома?

Ко мне подошли ещё две моих подружки, Диина и Наата. Они не входили, как я, в боевую группу, а работали в Кожевенном доме: сшивали шкуры, делая из них всевозможные вещи, которые наши потом продавали на рынке в Сеншае. Пальцы у обеих загрубели от работы с иголкой, а язычки были остры на шутки. Такого родства душ, как с Раалой, у меня с ними не было, но я любила почесать с ними языками, обсудить односельчан и повеселиться. Девчонки принесли мне мёд и вяленое мясо с сыром, который варили в Великостепье. Ну и конечно, наперебой забросали вопросами, так что поесть мне было некогда. Само собой, прежде всего их интересовала новость про Раалу. Мне показалось, что у Нааты даже кончик длинного носа подрагивает от желания засунуть его в чужие секреты. А мне, едва ли не впервые в жизни, не хотелось о чём-либо рассказывать — даже намёками и загадками. И быть Маарой, Которая Знает Больше Других, сегодня тоже не хотелось. То, участником чего я стала, было так велико и сложно, что я чувствовала себя листом, сорванным с дерева и брошенным в мутный поток. Мне хотелось остаться одной, подумать, ещё раз проговорить про себя всё, о чём узнала, и вновь подумать.

Чтобы не обижать девчонок, я сослалась на сильную слабость и пообещала, что обо всём расскажу, но потом, когда буду чувствовать себя получше. Они разочарованно надули губы, а Диина заметила, чтопотомони и от других узнают. Но я не поддалась. Впрочем, девчонки быстро переключились на собственные новые новости. От них я узнала, что родители Роома заперлись вместе с сыном дома, но не так давно к ним пришёл Глава — и они его пустили.

— Я видела Уйдину, когда она открывала дверь. Бедняжка вся опухла от слёз, — сказала, понизив голос, Диина, и осмотрела на нас с таким торжеством, будто не из-за угла дома подглядывала, а совершила подвиг.

— Но почему? — удивилась Наата. — Лысый ведь оживил Роома!

Я опустила глаза, боясь выдать себя взглядом и сосредоточилась на еде. О том, каким стал Роом, рассказывать тоже не хотелось, и вообще девчонки, с которыми я прежде так любила повеселиться, сегодня меня подбешивали. Я как будто увидела их совсем другими глазами.

«Пустоголовые сплетницы, — подумала я. — Лишь бы перемыть другим косточки да позлословить. Будто мухи перелетают с одной кучи нечистот на другую в поисках «сладенького».

— О чём задумалась, Маара? — спросила Диина.

— Ага. И жуёт так, жуёт, — хихикнула Наата и усиленно задвигала челюстями, передразнивая меня.

Они склонились ко мне с двух сторон, так что едва не касались головы, Диина заговорщицки подмигнула:

— Как он?

Я недоумённо вскинула на неё глаза:

— Кто?

Подружки со значением переглянулись.

— Чужак, кто же ещё? Вы с ним вдвоём в Лесу были. Ай, только не говори, что растерялась и не попробовала новенькое? — Наата гаденько улыбнулась.

— Фееб-бедняга поди потому из рода и сбежал, — подхватила Диина.

Мне захотелось зарыть обеих в землю по плечи, но я была сейчас не в лучшей форме.

— Дуры вы, — презрительно бросила я.

Видимо на моём лице отразилось столько всего плохого, что девчонкам сразу стало не смешно.

— Ты что, Маара? Обиделась, что ли? — осторожно спросила Диина.

— Мы же пошутили, — поддакнула Наата.

— Шутницы, Хун вас возьми, — проворчала я.

— Почему же тогда Фееб сбежал? — с любопытством спросила Наата.

— И куда? — подхватила Диина.

Я поморщилась: как же все замучили меня этими вопросами!

Тут на Площадь вышел Глава, избавив меня от необходимости что-то отвечать. За ним шаг в шаг следовал Наставник, позади серой тенью брат Аристо, а уже за ним — стражи из империи Тарганен. На Площадь маг выходить не стал, оставшись под навесом загона для хабарги. Мне кажется, никто из селян его даже не заметил, да и я сама до событий в Целительском доме не обратила бы внимания на этого человека-тень.

Встав в начертанном на земле круге Правды, Глава поднял руки вперёд ладонями и провозгласил:

— Вакхай Оли, славные люди рода Свирх.

В толпе наступила такая тишина, что стало слышно, как падают на землю листья. Даже не верилось, что ещё недавно на Площади стояли шум и гомон.

— Я знаю, о чём вы хотите меня спросить, — продолжал Глава. — Знаю также, вы недоумеваете, почему я не представил вам сразу наших гостей.

В толпе согласно загудели.

— До вас, наверняка, уже долетели вести, что гости прибыли к нам из империи Тарганен.

— Долетели, долетели, — крикнули из толпы.

— Более ста годин прошло с тех пор, как Тарганен, бывшее тогда небольшим племенем с сильной магией, обрушило на наши земли птиц Зиккур, — продолжал Глава. — Наши предки вынуждены были бежать и искать защиту у духов древнего Леса. С тех пор род Свирх мечтал об отмщении и восстановлении былого величия. Мы помним свои утраты и свой гнев.

Все прекрасно знали нашу историю, но слушали Главу с вниманием и почтением. Кивали на его слова и терпеливо ожидали, когда он перейдёт к объяснению про посла.

— Но мы же знаем, что порой способы охоты, которыми мы пользовались вчера, сегодня не годятся, — мужчина обвёл всех взглядом: — Да и нужна ли нам на самом деле эта охота? Мир Сивон меняется, империи растут. Нам тоже пора перестать оставаться в стороне, нужно влиться в общую реку жизни.

Люди взволнованно переглядывались, смутно догадываясь, куда он клонит.

— Посол Зойдак приезжал к нам со знаком доброй воли и предложением забыть прежние распри. Не годится двум великим родам враждовать друг с другом. Люди развязавшие ту войну, давно почили, и вместо них родились другие — смелые, мужественные, честные. Зачем проливать кровь, если можно стать союзниками?

— Постойка-ка, Глава, погодь! — из толпы выступил скорняк Эел. Он был в безрукавке, и его мускулистые руки толщиной в три моих руки и мощная шея, сразу приковывали к себе взгляд. — Ты предлагаешь нам подружиться с псами из Тарганен? Может ещё и воевать за них и умирать за них? Мы мечтали отомстить, а ты подбиваешь нас на предательство крови предков!

Глава заметно растерялся. Он явно не ожидал, что ему начнут в открытую перечить при брате Аристо. Но товарищи Эела уже вопили во все глотки:

— Не бывать такому никогда!

— Да угомонитесь вы, — зашикали на них соседи. — Глава дело говорит.

— Дело? Так ты тоже из этих, продавшихся?!

В толпе разгорелась ссора. Разогретые хмельным пивом, люди яростно бранились, несколько человек уже сцепились в драке. Я в замешательстве перевела взгляд с Главы на брата Аристо. Последний по-прежнему стоял под навесом и наблюдал за всеми. На его лице играла полуулыбка.