Вдруг в темноте вспыхнул огонёк свечи. Тварь дёрнулась, будто от удара.

Мгновенно среагировав, Дроган рванул руки противника в стороны, одновременно отпуская их, и схватил его за шею стальной хваткой.

— Бей в голову! — крикнул он.

Когти опустились, вонзившись глубоко в одежду Дрогана. Левое плечо пронзила острая боль. Однако тварь дёрнулась ещё раз, и охотник увидел, как из её горла, между челюстей, появляется заржавленное остриё клевца. Миг тварь смотрела на Дрогана своими ничего не выражавшими бельмами, после чего обмякла. Охотник сбросил с себя труп и поднялся на ноги. В двух шагах от него, отчаянно сжимая в руках старый ржавый клевец, стояла девочка лет десяти.

Дроган присел на корточки и протянул руку.

— Бенгта, верно? Не бойся. Я знал твоего отца.

Из заброшенной оружейной они вышли вместе. Аксель ждал их у входа, готовый в любой момент сбежать. Но всё же он остался, и уже это было с его стороны храбрым поступком.

— Снежный чёрт вас больше не побеспокоит, — сказал Дроган, подходя.

Аксель покачал головой.

— Надо тебе раны обработать. Надеюсь, плечо выглядит на деле не так жутко, как кажется.

Дроган кивнул.

— Терпимо, но на когтях какой только заразы может ни быть. Давай-ка побыстрее до деревни доберёмся.

Троица покинула форт, направившись вниз по заснеженному склону.

— Так что это было?

Дроган усмехнулся.

— Что, «снежный чёрт» тебя не устраивает?

Аксель нахмурился.

— Я не спорю, что мы поступили глупо и трусливо. Не надо меня шпынять.

— Да нет, по правде говоря, вы всё сделали верно. Вряд ли бы получилось справиться с ним. На юге таких тварей называют вурдалаками. Они появляются, если недобрый человек умирает от голода, перед этим попробовав человечину. В отчаянии умирает, долго и мучительно. И если неподалёку оказывается источник тёмной магии, мертвец меняется и восстаёт в виде жаждущего плоти ненасытного чудовища. Зима нынче снежная. Видать, его вместе с товарищами завалило в какой-нибудь пещере на перевале.

Аксель кивнул и проговорил, понизив голос:

— Знаешь, не думаю, что девчонку кто-то возьмёт к себе. Я мог бы, но у меня и так пять сестёр на меня одного.

Дроган посмотрел на девочку, вцепившуюся в его руку и словно не замечавшую ничего вокруг.

— Не беспокойся об этом. Я что-нибудь придумаю.

Кап. Кап. Кап.

Дроган открыл глаза. Над ним, на фоне чистого лазурного неба, тихонько покачивались верхушки сосен. Воитель коснулся рукой лба, ощутив выступившие на нём липкие капельки пота.

«Где я? Что я здесь делаю?»

Он попытался сосредоточиться на этих мыслях, но память ускользала, будто серебристые пряди тумана.

Дроган сел, огляделся. Он лежал на прогретой солнечным светом земле. Вокруг небольшой поляны, на которой он оказался, молчаливыми стражами замерли сосны. Не было ни запахов, ни звуков, за которые можно было бы зацепиться. Лишь только…

Кап. Кап. Кап.

Дроган повернул голову, пытаясь понять, откуда доносится стук капель. Затем встал и медленно побрёл к деревьям. Сознание уплывало, ноги едва держали. Казалось, будто весь мир стремительно вертится вокруг Дрогана, но он не видит этого. Лишь чувствует.

Земля была сухой, твёрдой, покрытой ковром побуревших игл. Шаг. Ещё шаг. Сверху мягко светило полуденное солнце, согревая голову и плечи, возвращая силу ноющим мышцам.

Дроган остановился. Впереди он различал вход в грот, откуда и доносились звуки падающих капель. Почему-то тело охватил озноб, хотя в своей жизни Дроган видел не одно подземелье, и это уж точно не выглядело самым зловещим. И всё же…

Чёрный провал в скале напоминал беззубую пасть древнего чудовища. Разве разумно самому идти к нему в рот?

Сделав над собой усилие, Дроган зашагал дальше. Стоило ему ступить под свод пещеры, как день снаружи померк. Впереди, внизу, в самом центре пещеры, было небольшое озерцо. С потолка мерно падали крупные капли, отчего вода на миг покрывалась рябью. Лунные лучи, проникавшие сквозь отверстие в своде, заливали всё вокруг серебром.

Дроган был не один. У края озера, спиной к нему, сидела женщина в просторном белом одеянии. Воителю хватило одного взгляда на неё, чтобы понять.

— Мы встретились снова.

Та молча кивнула.

— Я, — Дроган тяжело сглотнул и переступил с ноги на ногу. — Почему я здесь?

— Чтобы узнать.

Голос звучал тихо, грустно и словно бы издалека.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Кое-что приближается. Грядёт нечто огромное. Страшное. То, с чем до сих пор ты никогда не сталкивался.

Воитель нахмурился.

— Я могу этого избежать?

— Тебе выбирать. Но ты ведь помнишь, что у каждого выбора есть свои цена и последствия.

Дроган кивнул, хоть это и не было вопросом. Повисла пауза.

— Ты хотела сказать ещё что-то?

— Не в этот раз.

Женщина начала оборачиваться. Горло Дрогана будто стиснула невидимая рука. «Нет, пожалуйста, не смотри на меня снова!» хотел крикнуть он, но изо рта вырывался лишь сдавленный хрип. Он знал, что предстанет его глазам.

Лицо полуразложившегося трупа. Жалкая тень некогда такого любимого образа.

— До встречи…

Дроган проснулся, тяжело дыша. Сначала открыв глаза, он запаниковал, не увидев ничего. Лишь тьму.

Затем из темноты послышался голос.

— Отец? Ты в порядке?

Дроган бессвязно заворчал и потёр шею.

— Да, девочка. Спи.

Но сам он не спешил возвращаться в царство снов. Ещё долго Дроган лежал на спине, глядя во мрак.

«Грядёт нечто огромное. Страшное».

Наконец, воитель покачал головой и пробормотал:

— Взрослый мужик, а всё пугаешься ночных кошмаров. Как дитё малое или пугливая баба. Нашёл, о чём думать.

Он повернулся на бок и закрыл глаза. Но всё равно ещё долго не мог отогнать назойливые мысли, кружившие в голове, будто вороны — предвестники скорбей. Потому, что он знал.

Его пророческие сны всегда сбывались.

Погода не задалась. Ветер шумел и гнул вековые ели. Море шло волнами, обрушиваясь на лежавшую на берегу небольшую одномачтовую лодку. Крупные капли дождя шуршали по соломенной крыше. Дроган чинил сеть, сидя под навесом, и едва не пропустил стук копыт по натоптанной земле. Насторожился он только когда дремавший рядом Зверобой поднял голову и навострил уши. Вскоре и его ухо уловило сквозь дождь приближение всадников. Дроган тут же оставил работу, надел плащ, и, прихватив топорик, вышел наружу. Поднявшись по лестнице из грубо обтёсанных камней, воитель вышел на дорогу, проходившую по холму над его домом. Верный пёс молча следовал за ним.

Всадников было восемь. За ними — четыре лошади под грузом и одна свободная. Целый отряд. Случайные люди тут не появлялись, так что трудно было поверить, будто путники просто ехали стороной. Дроган лихорадочно соображал, кому он мог понадобиться, и как ловчее избежать их внимания, если придётся. Будь он один, уйти не составило бы труда. Просто нырнул бы с причала — и ищи окуня в море.

Дроган бросил быстрый взгляд через плечо на вымокший серый дом, в узких окнах которого виднелись отблески пламени. Должно быть, Бенгта как раз заканчивала готовить ужин.

Всадники между тем остановились, не доехав до Дрогана шагов двадцать. Тот, кто ехал во главе отряда, поднял руку и скинул капюшон, открывая грубое, иссечённое шрамами лицо. Капли дождя махом промочили тёмные волосы, и без того лежавшие в беспорядке. Этот человек напоминал скалу. Мощную, обветренную, крепкую.

Дроган знал его. Он поднял топорик, указав им на гостя.

— Зачем бы ты ни приехал, Стейн, моим ответом будет «нет». Проваливай и забирай с собой приятелей.

— Ну же! — гость усмехнулся и развёл руки. — Среди них есть и твои друзья! Мы так долго ехали, позволь нам хотя бы у огня обогреться!

Дроган нахмурился.