— Для истории, так сказать. Для потомков!

Воитель указал на разложенные на столе листы бумаги.

— Ты — хронист отряда? С каких пор у «Сумеречных котов» появился летописец?

Лицо карлика озарила довольная улыбка.

— С тех пор, как к нему присоединился я! Это моя идея. Она великолепна, не правда ли?

— Да на кой чёрт отряду наёмников летописец?

— Вот! — подал голос Коли. — Я то же самое говорил!

Карлик недовольно зыркнул на него, затем вновь повернулся к Дрогану. В голосе его появились поучительные интонации.

— Не мне читать нотации такому опытному искателю, так сказать, приключений, конечно. Но не могу не заметить, что для отряда наёмников не столь важно, что он совершил. Важно, что запомнят о нём люди. Вот для этого в отряде и нужен хороший хронист. В конце концов, все события довольно быстро превращаются в воспоминания о них. Так, стало быть, воспоминания важнее, чем само событие, разве не так? Правильно подобранные слова способны превратить кровавого душегуба в героя и образец для подражания.

— Ну, уж, — недоверчиво хмыкнул Дроган. — Ты преувеличиваешь.

— Отнюдь! Клянусь Создателем, так и есть — из любого злодея можно сотворить героя. В конце концов, ну сколько людей лично застали его за злодействами? А сколько на свете других, которые о нём только что-то где-то слышали? Расскажи им свою версию истории, освети факты с иной стороны — и всё уже не так однозначно. Вопрос лишь в том, сколько денег в это вложено!

Дроган побарабанил пальцем по столу, обдумывая эту, довольно пугающую, мысль.

— Прости, напомни, как тебя зовут? Я запамятовал.

— Фроуди, сударь!

— А чем ты занимался до того, как прибился к «Котам»?

— Я был лучшим браконьером в Медвежьем княжестве! Да-да, не удивляйся. Давненько, кажется, это было.

— Каким образом браконьер превратился в хрониста?

Карлик улыбнулся и пожал плечами.

— Ну, как это обычно бывает? Жена, дети по лавкам, кормить их чем-то надо. Рвёшь задницу, чтобы достать кусок хлеба. Потом кто-то из знакомых доносит на тебя за пару медяков, князь назначает за твою голову награду. Жена сбегает с детьми. Княжьи ищейки устраивают на облаву, ты теряешь глаз, но уходишь тайными лесными тропками. Ну и вот что прикажешь делать, куда податься? Я только и умею, что стрелять хорошо, да готовить. Но, будь я проклят, кому нужен одноглазый карлик, пусть и хороший стрелок, если у него кровь едва сворачивается? Вот и пришлось крутиться, чтобы придумать, какая от меня может быть польза.

— А грамоте где выучился?

— Так при дворе князя её и освоил. Я, по юности лет, у него чем-то вроде питомца был. Забавный карлик, шут, а при этом ещё и байки из книг травить умеет. Но потом надоел ему.

— Стало быть, твоё браконьерство — это банальная месть? И дело вовсе не в куске хлеба для семьи?

Фроуди криво улыбнулся и развёл руками.

— Ну, может, и так! Так что, вояка, расскажешь мне свою историю?

Как раз в этот момент Дроган, краем глаза наблюдавший за спором Стейна и Вегарда, заметил, что старик, грубо буркнув что-то, развернулся и направился к двери.

— Прости, друже. В другой раз — обязательно!

С этими словами воитель встал из-за стола и направился следом за Вегардом. Позади слышался хохот Коли.

— Ай, да летописец! Хотел у Дрогана его историю выведать, а вместо этого свою рассказал, да так сам ничего и не добился!

Ему вторил басовитый ухающий смех Олава.

— Зато, пока он отвлёкся, я выпью его пиво, раз без присмотра осталось! — послышался в ответ жизнерадостный голос карлика.

Дверь закрылась за спиной, заглушая разговор внутри трактира. Услышав скрип, Вегард замер и обернулся.

— Что, без сопровождения уже поссать нельзя сходить?

— Что происходит, старик? О чём со Стейном толковали?

Брови Вегарда сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию.

— Да не твоего ума дело! Чего лезешь, куда не просят?

Дроган поднял руки в примирительном жесте.

— Осади. Кажись, не цепной пёс, что б на людей бросаться. Сбавь тон.

— Ты меня тут не поучай. Я таких учителей через колено ломал, когда ты ещё титьку сосал. Друзья друзьями, да только ещё раз тебе говорю — не суй свой нос, куда тебя не касается.

— Ох, вижу, завёл тебя Стейн — дальше некуда. Ладно, будет тебе. Не хочешь отвечать — не надо. Тогда другой вопрос у меня к тебе. Кому в голову пришло меня искать? Только давай без увёрток, как есть.

Вегард помедлил. Лицо его немного разгладилось, сделалось задумчивым, словно старик пытался понять, к чему идёт разговор.

— Ну, мне пришло. И что?

— Почему?

Вегард фыркнул.

— Сказали ж тебе — дело тёмное, а ты в таких вещах разбираешься.

Дроган кивнул.

— Верно. Да вот только, как я смотрю, Эспен ещё больше моего в этом понимает. Чего ж его-то не хватило?

Старик поморщился.

— Этот хорёк? Ты его глаза видел? Ничего не выражают, как у рыбы. Не доверяю я ему. Парень он, вроде, неплохой, и дело своё знает, но неспокойно от него как-то.

Дроган сделал рукой знак, предлагая Вегарду отойти дальше от трактира. Старик кивнул, отступая в тень прильнувшего к стене трактира ясеня.

— А что у него, собственно, за дело-то в отряде?

— Скажем так — в кости с ним играть не садись, — усмехнулся Вегард. — Я слыхал, он раньше мясником был, ну и попутно гадал на внутренностях. Провидец. В магии немного шарит, но так — по верхам. Больше строит из себя, чем правда что-то умеет.

— Он на миг замедлил того мёртвого гиганта, с которым мы сражались на привале.

— Правда? Ну, может, что-то и умеет. В любом случае, не ахти какой колдун. Но лучше, чем совсем ничего. Вот бы ещё доверять ему можно было. Хотя, Стейна он устраивает.

Произнеся это имя, Вегард вновь помрачнел.

— Ладно, заболтался я с тобой. А между тем, я и правда до ветру вышел. Так что пойду — в моём возрасте с мочевым пузырём шутки лучше не шутить. А ты всякой ерундой себе голову не забивай, ни к чему оно.

С этими словами Вегард развернулся и исчез в тенях. Дроган ещё подождал, вдыхая свежий ночной воздух, затем повернулся и направился к двери в трактир. Усталость понемногу брала своё, сковывая тело и разум.

Глухой стук ворвался в сон Дрогана, едва первые тусклые лучи рассветного солнца пробились сквозь щели в ставнях. Его пальцы схватили рукоять лежавшего рядом топора раньше, чем открылись глаза. Присев, воитель бросил вокруг быстрый взгляд, убедившись, что его товарищи тоже готовы встретить опасность — все они уже проснулись и похватали оружие, ожидая приказов своего капитана. Стейн, застегнув стёганую куртку, поднял вверх руку с открытой ладонью.

«Ждите».

— Ну, кого там ещё нелёгкая принесла? — послышался голос трактирщика.

В ответ — лишь неясный бубнёж, заглушённый закрытой дверью.

— Чего? Громче говори!

— Я говорю — Ингерд твоих наёмников зовёт!

Дроган узнал голос человека, который накануне разговаривал с отрядом у ворот. Того, что так и не показался на свету.

— Да что ж вы все повадились-то в неурочный час ко мне в дверь ломиться! Ну чего такого срочного могло приключиться у этого церковника в такую рань?

— Что срочного? Шевели ногами, жабья твоя душа, зови постояльцев! Чума в деревне!

Коли присвистнул.

— Хорошо отдохнули, ничего не скажешь.

Стейн поднялся на ноги.

— Вегард, Рауд, Дроган — со мной. Остальные — пакуйте вещи и, на всякий случай, ждите гостей. Мало ли, что местным в голову взбрести может.

Рыжий лучник молча поднялся, накинул плащ, прихватил колчан и натянул тетиву.

— Чума просто так за один день не начинается, — проворчал Вегард.

— Слишком уж много совпадений в последнее время, — подал голос Фроуди.

Карлик сидел на полу, скрестив ноги. Его уцелевший глаз был полуприкрыт, стеклянный пугающе таращился в пустоту. Длинные пряди тёмных сальных волос закрывали большую часть лица, но Дроган был уверен — хронист смотрит именно на него. Что ж, воитель и сам понимал, как это выглядит — стоило ему присоединиться к отряду, как на их пути то и дело стали появляться мертвецы. Словно этого было мало, теперь из ниоткуда возникла ещё и чума.