– Ты честно пытался предложить Адари другую игрушку, но он сам наотрез отказался. Твоя супруга, рано или поздно, поймёт простую истину. Так, как ты, её никто и никогда любить не будет. Я больше не буду пытаться навредить тебе, потому что вижу, что ещё не всё человеческое умерло в твоём сердце. Я была ветрена, молода и глупа. Только как же страшно и больно пришлось расплачиваться не только нам с тобой. Если ты позволишь мне остаться в Фестайне столько же, сколько будет разрешено вам обоим, то я сделаю всё, что от меня зависит. Чтобы Адари остался доволен твоей службой в Мире Живых.

– Тогда заключим колдовской договор на крови. Причинять друг другу дополнительные страдания и строить козни мы больше не станем. Кто нарушит данное слово первым, отправится в Юдоль Печалей до тех пор, пока Повелитель Бездны не решит, что плата за предательство взыскана сполна.

Жрец провёл ножом из чёрного обсидиана по ладони, потом сделал надрез на запястье Гулль. Алая кровь смешалась в жертвенной чаше, которую он потом вылил на Алтарь Адари. Зелёное пламя тут же приняло подношение, подтверждая, что будет вечным свидетелем этого соглашения. Того, кто не выполнит данного обещания, ожидало жестокое и долгое наказание.

Услышав тихий стон боли, донёсшийся из спальни, рыжеволосая женщина тут же метнулась выручать сестру по несчастью. В её сердце не было больше обиды и мести. Вместо них проснулось сострадание и желание исправить давние ошибки. Вновь получить шанс прожить новую жизнь, не повторив собственных проступков, стало самой страстной мечтой той, что некогда была ветреной ваорнской принцессой.

Серые глаза Лимерика с большим подозрением проводили бывшую возлюбленную, которая и была основной причиной того, что он угодил под пяту Адари. Только теперь можно было не опасаться козней неисправимой интриганки. Соглашение не оставляло им обоим и тени лазейки. Поэтому сторонам придётся честно выполнять взятые на себя обязательства до последней запятой.

Он чувствовал подвох, но никак не мог распознать, в чём он состоит. Кэма ничего и никогда не делала, не учтя, в первую очередь, собственных интересов. Эта брюнетка была слишком ушлой и прагматичной. Поэтому Эора могла принести Князю Бездны много сюрпризов весьма неприятного для него толка. Судя по тому, что доносили во Дворец Льда и Пламени здравствующие ныне в Мире Живых жрецы Адари, его наречённая пустилась во все тяжкие. Рыжая ведьма пыталась поскорее освоить запретное знание и отточить собственное мастерство. При этом девушка никогда не просчитывала всех последствий собственных поступков и могла в любой момент выдать себя с головой. В этом случае для бедовой княжны королевских кровей всё могло закончиться слишком быстро и печально.

Было понятно, что возлюбленная Афрокка не оставляла надежды прибрать к рукам самого Повелителя Царства Льда и Пламени. Оставалось лишь надеяться, что ему удастся переломить ситуацию в нужную сторону и не допустить, чтобы Кэма спутала его господину все карты, страстно возжелав чужой доли.

Дождавшись возвращения Гулль, Лимерик честно поделился собственными опасениями и с неудовольствием понял, что бывшая принцесса Ваорна полностью разделяет его тревогу. Он совсем помрачнел.

– Мой господин, я принесла худые вести.

Потом молодая женщина замялась, не зная, как рассказать о безголовости суженой Адари, не вызвав гнева в свой адрес. Ведь Кэма всегда действовала умно и дальновидно. Она почти никогда не попадалась с поличным на своих тёмных и подлых делишках.

– Говори всё, как есть, Гулль. Я буквально на коленях умолял Князя не поручать воспитание его будущей жены этой интриганке. Довольно с неё и благосклонности Афрокка! Большего эта пигалица и не заслуживает. Даже сам вернул её бывшему владельцу, когда разогнал своих наложниц. Мне вполне хватает общества одной Ниоль.

– Эора слишком часто творит чёрные ритуалы! Она не щадит никого! Лишь бы в возраст вошёл, не желая привлекать к себе внимания Богов Рассвета! Ведь те почти никогда не вмешиваются в то, что происходит в Фестайне. Да и Равновесия тоже, коль скоро слишком бдительно следят за тем, как и почему колеблются Чаши Добра и Зла. Уже и кровные родичи попадают на Алтарь Бездны. Естественно, это порождает массу опасных вопросов и может привести к тому, что безголовую ведьму могут тихо сжить со свету на радость Кэмы. Ведь именно в том, чтобы Королева Ведьм Бездны остаётся в живом теле, но наделена властью, которой владеют лишь Потерянные Души, и заключён весь фокус?

– Да, и что ты предлагаешь?

Между рыжими, как пламя ада, бровками Гулль залегла глубокая складка. Так бывало всегда, когда бывшая ваорнская принцесса сталкивалась с проблемой, которая могла перерасти в катастрофу слишком большого масштаба. Подумав несколько томительных минут, она выдохнула:

– Расскажи Адари о проделках этой безмозглой танцовщицы, которой он так непредусмотрительно поручил воспитание собственной суженой. Главное, чтобы он позволил Эоре творить чёрную волшбу в обмен на одну золотую пыль. Хотя бы до тех пор, пока княжна не войдёт в полную силу и не научится осторожности.

– Благодарю за совет, Гулль! Я доволен. Присмотри за Ниоль, пока меня не будет рядом. С её головы не должен упасть ни один волос. Младшие жрецы не пустят никого в мои покои, но соблюдать осторожность не повредит никому.

– Я, как никто другой, повелитель, понимаю это. Поспеши же. Не знаю, что задумывала Кэма, но попытавшись навредить твоей Вечной спутнице, она сама поставила жирный крест на собственных планах.

– Вседозволенность Бездны часто приводит к тому, что у многих приближённых Князя начинает отказывать осторожность. Они мнят себя превыше всего. Поэтому частенько попадают впросак и оказываются в опале. Как это было с бывшей агнарской княжной, – Лимерик гордо удалился, отправившись в собственные покои в Замке Теней.

Раздав поручения на совесть вышколенной дворне, Лимерик привёл себя в подобающий вид. Потом Верховный жрец Бездны лично отправился к Адари, чтобы предупредить о кознях Кэмы. Смиренно попросить урезонить не в меру много воли себе взявшую наречённую. Князь молча выслушал своего любимца и помрачнел. Он только сейчас понял, какую глупость совершил. Князь зазря понадеялся на присмотр за ушлой брюнеткой со стороны Афрокка и Кафрокка.

– Самое печальное в моей жизни то, что я практически ни на кого не могу положиться, кроме тебя, Ниоль и, быть может, ещё Гулль. Все остальные так и норовят вырвать из моих рук лично для себя побольше власти, богатства и колдовской мощи. Я поговорю с Эорой. Присматривай за тем, что творится в Фестайне. Всегда вовремя сообщай мне, если что-то пойдёт не так, или покажется тебе подозрительным.

– Они не в состоянии понять, что вы не можете сосредоточить слишком много всего в одних руках. В этом случае остальные ваши подданные, посчитают, что их обошли милостью и добрым отношением. Недовольные не оставят от Царства Льда и Пламени и камня на камне. Вам приходится каждый день выбирать из трёх зол меньшее. Как и уповать на то, что вода из Источника Звёзд сможет сделать Потерянные Души чуточку счастливее.

– Возвращайся в Ваорн, Лимерик. Я внял твоему предупреждению и немедленно отправляюсь к Эоре. Нельзя, чтобы узнали, что она владеет магией Бездны. В этом случае её могут по-тихому убить. Меня же такой поворот в судьбе бедовой княжны из Клана Волка совершенно не устраивает.

Как только Верховный жрец Бездны покинул тронный зал, Повелитель Льда и Пламени, пылая праведным гневом, отправился разбираться с неуёмными амбициями и многочисленными глупыми выходками своей будущей супруги. Впрочем, по невозмутимому лицу этого никто не смог бы прочесть. Разве что, Лимерик бы учуял, что на самом деле творится на душе у его повелителя.

Рыжеволосая княжна как раз раздумывала. Наслать ли ей ураган на Агнар или устроить сильное землетрясение в Ротоне? Девушка так и не смогла понять, почему оба соседа с каждым днём вызывают в её душе всё возрастающую бурю жгучей ненависти. Гнев был так силён, что грозил лишить единственную дочь главы Клана Волка и тех жалких остатков благоразумия, которые у неё ещё остались.