Мужчина неторопливо переоделся в чистую сухую одежду и присел в любимом кресле с бокалом дорогого вина. Скорее по привычке любовался, как в камине исполняют свой причудливый танец жаркие языки пламени. Впрочем, сейчас он не ощутил и тени обычно охватывающего несчастную душу удовольствия от лицезрения пляски огня.

Верховный Жрец Бездны всегда был предельно осторожным. Лимерик прекрасно знал, что с ним станется, если хоть одна живая душа узнает, кому на самом деле служит «охотник за нечистью и нежитью». Он привычно наложил отводящие взгляд чары, чтобы скрыть то, что творится в его личных покоях. Потом запрятал Проклятые Скрижали в дорожный сундук подальше от глаз. После чего мужчина вернулся в любимое кресло у камина и крепко задумался.

«Долго тянуть с новой забавой для Адари чревато. Иначе не сносить мне головы! – пронеслась в голове бедолаги обречённая мысль. – Вот только в этой земле светловолосые девушки – величайшая редкость! Среди простолюдинок я такой ни разу не видел, а вот даму благородных кровей умыкнуть будет совсем уж непросто. Интересно будет хоть одного такого ангелочка встретить. Жаль, что мой господин теряет голову слишком быстро, когда дело касается прекрасных смертных. Скорее бы уже он заполучил свою Эору, а то совсем замучил всех перепадами настроения и капризами»! – подумал жрец Бездны и подошёл к окну, за которым томно дышал знойный полдень.

Из глубокой задумчивости Лимерика вывел весёлый хохот. Так радоваться жизни могла только стайка довольно молодых девушек, которые ещё не слишком увязли в увлекательной игре «Брачные интриги». Сердце священника радостно забилось: на такую удачу он и не надеялся. Во внутреннем дворике резвились двенадцать дочерей правителя, но лишь одна из них оказалась именно такой, какую потребовал Князь Бездны.

Пожилая служанка тихо позвала, прекрасно зная, какой скандал сейчас закатит самая младшая из принцесс процветающего островного государства:

– Госпожа Ротона Ниоль, ваш отец желает говорить с вами лично в собственном кабинете.

Девушка сразу же почуяла неминуемую беду. Она с тяжёлым вздохом последовала за женщиной, безмолвно глотая слезы. Ниоль прекрасно понимала, чем ей грозит непрошеное внимание родителя.

– Ну, незачем так убиваться, дитя моё, – ласково пожурила её Эннет. – Рано или поздно, вас всех всё равно выдадут замуж!

– Почему отец непременно желает связать мою судьбу или с сопливым мальчишкой, или со слюнявым старцем? – расстроенно посетовала Ниоль.

Между светлыми бровками пролегла горестная морщинка, когда она сердито нахмурилась.

– Глупенькая! Старик будет на руках носить даже за мимолётный взгляд или ласковую улыбку! Мальчишкой сама сможешь вертеть, как тебе заблагорассудится! Ты можешь любить кого угодно, но твоё бремя править! Никто и никогда не сможет освободить от него ни одну из вас, Ниоль. Так пожелали сами боги. Не упрямься, дорогая моя. На месте твоего отца я бы с тобой особо не церемонилась. Строптивость совсем не красит молодую девицу на выданье! Твою редкую красоту следует использовать с наибольшей выгодой для Ротона! Мне до смерти надоели твои слёзы и глупые упрёки! Смирись, принцесса! Ты всё равно не в силах ничего изменить!

Ниоль, в отличие от сестёр, была похожа на свою мать, которая была одной из дочерей Рассветной Веды Агнара. Причём, не только внешне, но и сильным характером. Золотистые, почти белые, волосы, и огромные мечтательные голубые глаза сразу выделяли её среди стайки черноволосых, смуглокожих и кареглазых сестёр.

Принцесса, в который уже раз, пожалела, что не похожа на своего отца – короля Вирилла. По вине слишком броской внешности у неё появлялось столько проблем, с которыми не сталкивались другие дочери правителя. Впору было завыть волком и искать место поглубже, чтобы утопиться. Как только она вошла в невестин возраст, дня не проходило, чтобы не происходило очередного осложнения весьма личного свойства.

Она молчаливой тенью проскользнула в отцовский кабинет и обречённо посмотрела на подарившего ей жизнь правителя.

– Присядь, Ниоль. Ты же прекрасно знаешь, что в ногах правды нет! Только зазря раздражаешь меня до невозможности, стоя соляным столбом, – в голосе проскочили суровые нотки, даже своей любимице правитель спуску давать не собирался. – К тебе посватался король Ваорна. Это – слишком выгодная партия, чтобы отказаться от неё. Прости. Я, согласно нашим обычаям, предлагал в качестве будущей жены кандидатуры твоих сестёр, но он и слушать меня не пожелал, – нотки печали говорили сами за себя. Король прекрасно понимал, как младшая дочь отнесётся к подобному повороту в собственной судьбе. Только негласные правила высокой политики подобные нюансы не учитывали. – Так что завтра же на рассвете с гонцом отправлю своё согласие на брак.

– Отец, но он – старик! После смерти его очередной супруги ещё даже не прошёл траурный период, положенный по закону.

– У Дора нет наследника, а он уже в летах. Так что, будь любезна, не пытайся вызвать в моём сердце жалость. Этот союз слишком выгоден, чтобы твои капризы и глупости заставили меня изменить уже принятое решение. Эннет, проводи мою дочь в её покои, и пусть займётся подготовкой к переезду. Глаз с неё не спускай. Она и характер от матери унаследовала. Поэтому вполне может решиться на побег.

– Не переживайте, господин мой. Рано или поздно ей придётся смириться. Благополучие королевства всегда должно ставиться выше личного счастья. Такова доля всех девиц благородных кровей.

Разговор был краток и немногословен. Такую манеру поведения король Вирилл и предпочитал. Попусту тратить время он не привык. Поэтому тут же занялся государственными бумагами, недвусмысленно намекая обеим дамам, что они могут быть совершенно свободны.

Ниоль вернулась от отца в подавленном состоянии, когда солнце уже достаточно приблизилось к линии горизонта. «Старый глупец! – с раздражением подумала она. – Неужели ты думаешь, что я свяжу свою судьбу со старым королём Ваорна? Он совсем недавно схоронил жену. Ещё даже ни минул положенный год траура! Это наглец же уже захотел привести к алтарю молодку! Ветхий болван, уж лучше отравиться сразу, если не получится сбежать! Соберу-ка я свои драгоценности и кое-что из одежды. После чего отправлюсь прямиком в Агнар. Уж там Рассветная Веда не отдаёт своих дочерей замуж силком. А она, как-никак, моя родная тётка! Не нужен мне такой брак! Через неделю отец запрёт меня, как и любую невесту королевских кровей, в Башне Новобрачной! Оттуда забрать сможет только будущий муж. Выбраться из этой ловушки ещё никому не удавалось. Благие боги!!! Помогите мне! Дайте решимости исполнить задуманное»! – она присела на мраморный бордюр фонтана и беззвучно заплакала.

Слёзы капали прямо в прозрачную воду, оставляя на зеркальной поверхности круги. Её голубые глаза покраснели и уже почти ничего не видели. Девушка вздрогнула, когда приятный мужской голос прозвучал прямо над ухом:

– Госпожа, неужели есть хоть что-то в этом мире, что может опечалить вас так сильно?

– Уходите, господин жрец. Я не желаю ни с кем разговаривать!

– Простите, всего лишь хотел помочь вам, прекрасная Ниоль.

– Убирайтесь! Иначе я так закричу, что переполошится весь двор! От вас веет такой жутью, что сердце замирает от страха!

– Госпожа, ради Богов Равновесия, не отвергайте помощи, предложенной от чистого сердца!

– Пошли прочь, вы, наглец! – девушку уже начинала злить совсем неуместная сейчас настойчивость.

– Я помогу вам избежать неудачного супружества.

Лимерик лез из кожи вон, лишь бы добиться расположения Ниоль. Его голос звучал по-отечески мягко и тихо. Увы, все усилия мужчины оказались тщетны. Когда принцесса поняла, что от назойливого собеседника ей просто так не избавиться, то неспешно удалилась. Жрец Адари обронил, вложив в последнее, что успел сказать, как можно больше сожаления:

– Если моя госпожа когда-нибудь передумает, я всегда буду к вашим услугам. Меня зовут Лимерик.