Я морщусь и потираю пальцами переносицу.

— Ты же знаешь, мне не нужна власть.

— О да, сидеть в глуши и страдать по неродившейся юной красавице, мечтая о вашей великой любви — вот это совсем другое, достойное дражайшего герцога Ердина дело! — в сердцах поддевает меня Блайдд.

В чём-то он прав. Однако я и правда никогда не стремился занять трон. Он был мне попросту не нужен, учитывая, с какой без эмоциональностью и холодным расчётом я принимал все решения этот век.

— Очнись, Киран! Дарэй вечно принимает не лучшие для Империи решения, Саяра на грани всеобщей войны, а вампиры давно перешли все границы дозволенного и пьют кровь тысячи людей!! — Блайдд яростно прожигает во мне своим взглядом дыру. — Куда ни глянь — детей, женщин и стариков охапками забирают из собственных домов и продают в рабство, сжигая дома в поселениях и распугивая животных в округе. Это не нормально! — Да, мой друг прав, и я прекрасно об этом осведомлён. Правда не бьёт мне в глаза — именно со всем вышеперечисленным я пытаюсь бороться эти несколько десятков лет. Однако не всё так просто, когда с одной стороны оказывается Ладорган, а с другой — та, кому принадлежит моё сердце и мысли. — И именно в этот момент возвращается Первая, с которой ты связан. Первая, что должна принести мир и взойти на престол объединённой Саяры, согласно древнему пророчеству. Первая, с которой ты связан, Киран!! И ты либо примешь эту ношу, либо обречешь всех нас на провал.

— Но Лайла не готова! Она даже не умеет пользоваться своей силой!

Так быть не должно. Согласно моим расчётам, у нас должен был оставаться в запасе ещё год, чтобы Лайла окрепла и смогла принять решение. И я готов на всё, чтобы предоставить ей выбор и время.

Но, судя по Блайдду, принёсшему явно не лучшие вести от оборотней, времени у нас не осталось.

— Волки больше не хотят мириться с бездействием, Киран, — медленно произносит альфа. — Назревает крупное столкновение, и ни я, ни король Таксодонии не сможем удержать волков в натёршей им узде. Дженна и Митрис подтвердят мои слова, да и ты, я так полагаю, уже получил новости от своих шпионов с юга, — Блайдд открыто намекает мне на то письмо, что уже давно сгорело в огне и не принесло мне никаких хороших вестей. — А насчёт владения Лайлой Даром — ты сам тогда принял решение о том, что девочка останется с новоявленной приёмной семьёй и не будет изъята нами и принята в стае. И да, — Блайдд предупреждает мои последующие слова, — я согласился, что тогда тот опыт мог стать для Лайлы травмирующим, если бы она раньше времени узнала про оборотней и вампиров. Однако сейчас мы вынуждены мириться с последствиями принятых нами решений, — альфа так просто констатирует факт, который давно не даёт мне покоя. — Лайла сможет обучиться владению своими способностями — я сам видел своими глазами, что она вытворяла за ужином. К тому же помогать обучать девушку нам будет самая искусная ведьма, которая сейчас находится прямо в твоём доме несмотря на то, что ненавидит вампиров. Тиона всему обучит Лайлу. Сколько я её знаю — достойнее этой молодой ведьмы не найти, — альфа делает паузу и смотрит на меня, тяжело вздыхая. — Так теперь ответь мне на последний мой вопрос, Киран: в итоге к своей судьбе не готова Лайла или же не готов ты сам?

Пламя в камине трещит, разбавляя повисшую тишину.

Я болтаю в стакане жидкость, не прикасаясь к стеклу. Выпитое до этого горячит и так пылающее тело, но при всём этом мои мысли предельно холодны.

Это моя битва, но не мой выбор. И Блайдд это прекрасно знает.

Мы молчим, и это молчание нагнетает обстановку, пока я, наконец, не бросаю:

— Я готов ко всему, в том числе и к ответственности. К любым последствиям, следствиям, выборам, разделению власти и далее по списку. Но я также готов жертвовать всем, чтобы у Лайлы было время окрепнуть, обучиться всему необходимому и главное — самой сделать свой осознанный выбор. Лайла сама должна решить, собирается ли она участвовать во всём этом, или же нет. И, чтобы она не выбрала, я пойду по её пути вместе с ней, помогая во всём. Это достаточный для тебя ответ, Блайдд?

Альфа кивает, и я вижу тень горькой улыбки на его губах. Затем он встаёт и кладёт руку на моё плечо, сжимая его:

— Киран, я знаю, что ты винишь себя за то, что не смог сам позаботиться о Лайле. Но на самом деле тебе не стоит себя корить. Уже ничего назад не вернёшь. И я, если бы был на твоём месте, поступил бы точно также, — как же! Правильный Бладд вряд ли поступил также, как я… — Если бы ты забрал Лайлу под свою опеку… Даже если бы спрятал и утаил ото всех, оставался бы шанс, что всё-таки ты навещал бы её. И тогда, когда Лайла бы выросла, она всё равно бы видела в тебе отца, а не мужчину. И ты бы терзался от неразделённых чувств к ней, потому что слишком правильный по отношению к другим. Ты не виноват, Киран. И сейчас Лайла нуждается в тебе. Я вижу, что она любит тебя. Отпусти эти мысли, чтобы они не утащили тебя на дно.

Я горько усмехаюсь, кивая ему. Блайдд всегда обладал невероятной чуткостью и проницательностью. Он зачастую мог разгадать замыслы окружающих и разбирался в людях. И сейчас, в своих искренних словах, он был чертовски прав.

— Спасибо, дружище, — я хлопаю ему по плечу в ответ. — И прости меня за Барбару. Не уследил.

— Она уже взрослая девочка, ровно, как и Лайла, — в низком голосе Великого Князя сквозит грусть. — И я уже поразмыслил о том, что Барб может вести свою игру, что нам тоже нельзя списывать со счетов.

— Давай обговорим э… — начинаю я, но не договариваю, так как слышу ругань с улицы. Острый слух позволяет мне разобрать женские вопли и утробный рык мужчины.

Я закатываю глаза.

— Впрочем, давай отложим этот разговор. Кажется, там, — я кивком показываю на окно, — названная тобой «весьма достойной» ведьма прямо сейчас пытается сцепиться с нашим не менее достойным другом.

Блайдд ухмыляется и цокает, а после мы направляемся к окну и выпрыгиваем на улицу, не тратя время на спуск по лестнице.

Оказываясь в палисаднике, я тут же натыкаюсь на Тиону, шипящую на Рейнольда, который явно вернулся с охоты. И оказался пойман врасплох маленькой злой девушкой.

— Что, мы такие нежные, да? — уперев руки в бока, язвит ведьма. Её рыжая коса перекинута через плечо, глаза горят презрением, а фигура источает надменность. — Знаешь, что я могу посоветовать тебе?

— Не нужны мне твои советы, ведьма!! — скалится Рейнольд. Весь его дорогой чёрный камзол в крови, как и тёмные волосы. Это было крайне непохоже на обычно сдержанного и порядочного вампира.

— А мне плевать!! Не можешь держать себя в руках, так приобрети себе ошейник, чтобы ходить на поводке! — Тиона гневно сплёвывает на землю и разводит руками. — Пусть хоть кто-то контролирует тебя, раз ты сам этого делать не можешь!

Рей бросается на ведьму, но между ними моментально вырастает Блайдд, удерживая Рейнольда от безумного поступка.

Рейнольд пытается вырваться из хватки альфы, но тот держит его крепко — не зря он сильнейший в Вэльске оборотень. Тогда Рей рычит Тионе через плечо Блайдда, клацая своими клыками:

— Да я сердца вырывал в то время, когда ты ещё ходить толком не умела!!

— Ого, ты такой старый! А манер и воспитания нет. Стыд, позор и срам! А ещё почтенный дедуля, как говорится! — разводит руками девица, выводя комичность сложившейся ситуации на новый уровень. О Ночь, нашли же они повод для ссоры!

Буквально пару минут назад мы с Блайддом обсуждали вопросы сохранения мира, а теперь разнимаем двух беснующихся представителей древнейших рас Саяры, которые ругаются, словно дети. Правда, дети обычно не столь сильны в намерении убить друг друга.

— Всё, хватит! — вмешиваюсь я, еле сдерживая смех после «дедули» — новой клички Рея. Не знал, что доживу до такого момента, что увижу Рейнольда в такой бешенстве! — Успокоились оба. Вы у меня в гостях, а значит уважайте правила этого дома. Тиона — иди к себе в комнату. Рей — останешься со мной на пару слов.

Рыжая бестия прожигает меня своим взглядом, вздёргивает нос, а потом сообщает: