Правды, которая могла убить меня одним точным ударом в цель.

Киран, в которого я влюбилась, чудовище.

Он монстр, убивших моих родителей и брата двенадцать лет назад.

Киран — вампир.

***

Я залетаю в покои и с такой силой захлопываю дверь настолько можно, что кажется — сейчас она разлетится в щепки.

Мои реакции стихийны, ведь я ничего не соображаю от боли, рвущей меня на части.

Мгновение за мгновением я переживаю тот момент, когда умерли родители и Беллами.

Секунда за секундой впитываю их боль.

Безумие проникает мне под кожу, отрубая разум.

Задней мыслью проскальзывает, что хорошо Лили ушла — я бы не хотела наброситься на неё, как врываюсь сейчас в свою комнату, руша всё на своём пути.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!!!

Он врал мне о самом главном. Киран знал и скрывал. НЕНАВИЖУ!!

Под моими пальцами вспыхивают искры, вызванные внутренним огнём, полыхающим в венах.

— Лайла!! — слышу я крик Кирана, забегающего вслед за мной в покои.

Мне плевать на него.

Плевать вообще на всё.

Какая же я дура! Идиотка! Глупая курица!

Моя сила беснуется, пробуждая самые кровожадные мысли. От ярости и адреналина тело обретает небывалую силу, и я переворачиваю новый туалетный столик так, что он падает на пол. Зеркало разбивается на тысячи осколков, устилая всё вокруг битой стеклянной крошкой.

— Лайла, давай поговорим, я всё объясню!!

Я вижу лицо подскочившего ко мне Кирана, которое вновь стало привычным. Без следа вампирских клыков и дьявольщины, сидящей в нём.

Барбара была права. Я не знаю его. А вокруг меня монстры, загнавшие глупую птичку в золотую клетку. Глупую Лайлу, наивно всем верящую и отдающую своё сердце тем, кто разбил её в детстве.

Киран останавливается напротив и тянет ко мне свои руки.

Руки, обагренные в крови моей семьи.

Семьи, которая могла бы меня растить. Родителей и брата, которые могли бы быть сейчас живы!!

И мне плевать, являлся ли сам Киран мятежником или же его заставили. Мне плевать. Ненавижу! Ненавижу!! Ненавижу!

Я вскипаю, Дар разливается по венам…

— Лайла! — я слышу последний вскрик Кирана, в глазах которого отображается неподдельный ужас. — Лайла, нет!!

А потом из меня бурлящими, чёрными волнами выхлёстывается темнота…

Лайла

Нет ничего, кроме меня и необузданной магии, вырывающейся из меня.

Она затапливает всё вокруг, и в ней теряется смысл всего, что произошло ранее.

Черная темнота.

Ночная, с запахом свежести и нотками дивных трав, растущих на скалистых берегах неспокойного океана Бурь. В этой темноте гаснут и зажигаются звёзды, рождаются и умирают миры.

Ночная бездна, которая была в самом начале. И будет в нашем конце. Она течёт через меня, бурля и выплёскиваясь наружу из тела, покрывая всё вокруг беспроглядной чернотой.

Время застывает, как и я на руках Кирана.

Безмолвие.

В этом застывшем моменте нет ни звуков, ни чувств.

Нет ничего.

И одновременно есть всё.

Тишина.

Магия Кирана накрывает нас, словно куполом, не пропуская всплеск моей силы в мир. Защищая от обнаружения, скрывая ото всех.

Но мне всё равно. Моё тело обмякло в его руках, глаза остекленели. Взгляд смотрит вверх. Туда, где вместо потолка теперь ширится бесконечная ночь.

Она манит меня, даёт успокоение. И мне становится настолько хорошо, что мои веки закрываются, а сама я забываюсь в руках чудовища, погубившего всё, что было мне дорого.

И погубившего меня саму…

… Я открываю глаза, всё ещё находясь в эйфории после всплеска магической силы. Внутри меня эмоциональная пустота.

Я не чувствую ничего: ни эмоций, ни сил.

Вокруг меня будто бы образовался невидимый пузырь, гасящий все внешние звуки. А сама я становлюсь бездушной куклой, которая не живёт, а просто существует.

Киран сидит у моей постели, но мне всё равно на него.

Я не ощущаю ни злости на него, ни страха, ни отчаяния.

Просто смотрю вперёд, созерцая кружащиеся на свету пылинки, и молчу.

Застывшее время не хочет убыстряться, баюкая меня в своей безмятежности.

Я сижу на постели и рассматриваю свои руки.

На мягкие полумесяцы ногтей на пальцах и большой перстень с сапфиром…

… Герцог приходит и уходит, пытается что-то сказать и объяснить, но его слова не долетают до меня.

Я не хочу его слышать и не слышу речей Кирана, не акцентирую своё внимание на его попытках. Просто сижу.

Лили приходит и кормит меня, как маленькую, с ложечки. Я ем, но не чувствую вкуса еды.

Меня кутают в одеяло, но я не ощущаю холода.

На небе зажигаются звёзды, но я не чувствую сонливости.

Я не чувствую ничего.

Внутри меня ширится пустота.

День.

Два.

Три.

Я сижу, смотря куда-то вдаль, покорно ем то, что приносит мне Лили. Не пытаюсь выйти из состояния, обуявшего меня после той ночи и страшной правды.

Мой Дар окутывает меня, защищая от Кирана и не давая ему приблизиться ко мне. Защищая от монстра, которому я так легко вверила себя.

Я смотрю на него, наблюдаю за ним. Молчу.

Проходит четвертый, пятый день…

А я продолжаю молчать, смотря на мир остекленевшими глазами, не чувствуя тепла или холода, не ощущая вкуса жизни и живя в своей пустоте…

Киран

Прошло больше недели с тех пор, как Дар Лайлы в ту злосчастную ночь вырвался на свободу неукротимой ночной темнотой.

Она не разговаривает. Никуда не ходит. Просто сидит и смотрит перед собой пустым, потухшим взглядом.

Лили почти всегда с ней. Ухаживает за Лайлой, как за куклой. Поит и кормит, купает и говорит с ней, вот только Лайла никогда не отвечает ей.

Но Лили не сдаётся. Пускай она и не знает всех причин такой резкой смены самочувствия Лайлы (приходящий лекарь, осмотрев её, сказал, что она абсолютно здорова), но пытается ей помочь всеми силами.

Лишь я знаю истинные причины. Но никак не могу добиться от Лайлы отклика, никак не могу упросить её выслушать меня. Она будто в вакууме магии, в который не пробиться никаким способом. Лайла не слышит меня и не реагирует.

Она не зла на меня, не обижена, не расстроена. Лайла просто выключила эмоции, запершись внутри своего тела.

Я смотрю на разложенную в кабинете карту, но не вижу её. Перед моими глазами всё ещё стоит потухший, безжизненный взгляд Лайлы и её потускневшие волосы.

Упершись руками в столешницу, хочу её перевернуть от бушующих во мне эмоций, но не могу — за стеной Лили тихо что-то щебечет Лайле. Такой грохот испугает их.

Я сжимаю столешницу до хруста дерева. Мои клыки медленно удлиняются, что предвещает потерю контроля, и я резко отхожу от стола, сжав руки в кулаки.

Порывисто покидаю кабинет через раскрытое окно — высота не проблема. Проблема в ином.

Спрыгиваю на землю и быстрым шагом направляюсь в сторону сада, надеясь успокоиться в одиночестве.

Острое зрение и слух ловят каждое лёгкое движение птиц и насекомых в кустах. В горле стынет рык.

Эмоции, ранее мне недоступные, накатывают на меня вновь и вновь.

Раньше мы с Лайлой чувствовали, как поток силы и эмоций течёт между нами, смешиваясь. Теперь же, мы будто поменялись местами: в Лайле их не осталось, а я остался тонуть в эмоциональной буре, не видя берегов.

Всеми способами стараюсь взять себя в руки, потом у что ещё одно бесконтрольное чудовище в этом замке ни к чему. Дарэй не возвращается в замок уже неделю, пропадая где-то на охоте, а Барбара…

Я слышу предсмертные хрипы и останавливаюсь, а потом схожу с тропинки. Пара секунд — и я на поляне, где жена Дарэя допивает последние капли крови из тела слуги-бедняги, чья кожа уже побелела, а губы посинели. Труп смотрит остекленевшими глазами в ночное небо над нашими головами.

Барбара аккуратно вытирает губы платочком и засовывает его в кармашек своего платья, выпрямляясь. Я морщусь. Барбара ухмыляется.