— Лайла?

Брат, кажется, удивлён. А из моих глаз катятся слёзы. Я задыхаюсь и не могу выбраться из этого сна, стоя посреди комнаты и понимая, что мне не скрыться от призрака прошлого в этом, пусть уже и перестроенном, дворце.

Кровь.

Она стекает по стенам, забирается за шиворот. Окропляет простыни, подбирается всё ближе ко мне. Я машу кинжалом, пытаясь отогнать призрак брата. Потом понимаю, что надо скрыться… Но где?

Каждый угол этой комнаты тонет в крови Беллами. Тошнота подступает к горлу, как и чувство неизбежности. Призрак наступает, раскрывая передо мной руки.

Я бегу к шкафу — единственному месту, где смогу спрятаться. Там много одежды, которая мешает мне забиться внутрь. Я выбрасываю её, режу кинжалом, кромсаю в клочья. Ощущаю неожиданную вспышку боли в районе запястий — такую сильную, что чуть не роняю кинжал. Но нельзя медлить, пускай я уже на пределе. Кровь наступает, и я в последний момент успеваю захлопнуть дверцу шкафа, чтобы не допустить того, чтобы она затекла внутрь…

Меня бьёт крупная дрожь от рыданий, когда я забиваюсь в угол шкафа, баюкая свои горящие огнём руки. Они все в крови, и я пытаюсь оттереть их, используя клоки от одежды, разбросанные вокруг. Но тело меня не слушается, из него будто вместе с кровью выкачивают и жизнь. Конечности слабеют, становясь ватными и это замедляет мои движения.

— Простите, простите меня, — шепчу я, как мантру, в пустоту. Слёзы застилают глаза.

Я не смогла их спасти. Родителей. Беллами.

Медленно размазываю кровь и слёзы по щекам, свернувшись в клубочек и ощущая, что мой конец близок. Мой трусливый выход из страданий.

Ничтожество. Единственная, кто выжила в ту ночь, хотя должна была погибнуть.

Трусиха, сбежавшая и забывшая ту ночь, лишь бы сберечь свою шкуру.

— Лайла!!

Я вздрагиваю и с трудом хватаюсь за кинжал, услышав голос снаружи шкафа. Дверцы распахиваются, и я вижу Кирана. У меня трясутся руки — их слишком тяжело держать перед собой, и я делаю это из последних сил. Я знаю, что за его спиной увижу Беллами, но пока Киран заслоняет собой всё пространство комнаты.

— Лайла?! — на его лице ужас. От одного моего имени из его уст я вновь начинаю рыдать, а рукоять кинжала выскальзывает из обессилевших и влажных от крови рук. — Маленькая моя…

Киран наклоняется ко мне и берёт меня на руки. Я утыкаюсь ему в грудь, трясясь всем телом. Моё тело кажется мне ледяным, лишённым энергии. Когда Киран берёт меня на руки, моя голова безвольно откидывается назад. Сил не осталось. Не осталось жизни.

— Что случилось, Лайла? — голос Кирана такой нежный, что у меня сжимается сердце. Я недостойна его. Не достойна такого к себе отношения.

Моё сознание ускользает, и я закрываю глаза. Меня укладывают на мою кровать. Когда я чувствую, что Киран собирается отойти, то цепляюсь за его руку как за последнюю спасительную соломинку, что-то неразборчиво хныча и распахивая глаза, пока он осматривает комнату, принюхиваясь. Не даю Кирану отойти от меня ни на шаг, хотя моё зрение плывёт, размывая его черты. Пока Киран рядом, кровь не вернётся. Она уже отступает.

— Я здесь, я рядом, — Киран гладит меня по голове. — Но мне надо обработать твои раны, Лайла. Я должен принести…

Вцепившись в него изо всех сил, я выдавливаю из себя:

— Пожалуйста.

Меня мутит, перед глазами пляшут чёрные точки. Взгляд Кирана мечется между моим лицом и кровоточащими запястьями. Только сейчас я краем сознания отмечаю длинные раны, нанесённые вдоль артерий кинжалом…

— Я не могу здесь остаться, — моё горло першит, а язык заплетается. Но я шепчу ему эту фразу в надежде на то, что Киран поймёт — если оставить меня в комнате один на один с призраками прошлого и кровью я просто…

— Хорошо, — Киран снова подхватывает меня на руки. — Тогда пойдём вместе.

Киран в этот раз аккуратно придерживает мою голову, а я вновь утыкаюсь в его шею, растворяясь в его запахе. Слышу, как бешено стучит сердце Кирана. Ощущаю, как дергается его кадык и как напряжено тело мужчины. Этот запах… моря и хвойного леса… он убаюкивает меня.

Уже почти ничего не соображаю, когда Киран заносит меня в ванную. Заставляет выпить что-то алое, горячее и с металлическим привкусом, из-за чего я немного давлюсь. Я не понимаю, что Киран делает, когда он заматывает чистой тканью мои запястья. Не чувствую тепла воды, в которой он купает меня, словно маленькую, нежно отмывая меня от крови. Не помню, как Киран одевает меня в одну из своих рубашек и относит с ещё влажными волосами в свою постель, где я сворачиваюсь клубочком на его груди, как котёнок, пока он гладит мою спину и плечи. Я не размыкаю глаз и пытаюсь прийти в себя, потому что мне становится немного лучше.

Но я всё ещё чувствую времени. Не чувствую себя.

— Киран? — наконец шепчу я.

Не знаю, разбудила ли я его, мерно дышавшего в мой затылок, но Киран тут же откликается:

— Да, моя маленькая?

От этого нежного обращения я прижимаюсь к нему ещё ближе. Тепло от его тела баюкает меня, но призраки прошлого всё ещё витают где-то рядом — я это чувствую. Правда, сознание уже практически вернулось ко мне, и в голове появляются первые мысли.

— Где я?

— В безопасности.

— Что случилось?

— Тебе снился кошмар, Лайла. Ты поранилась и кричала.

— Ты меня нашёл?

— Да. Теперь всё будет хорошо.

Я раскрываю глаза и вижу, как Киран поглаживает мою ладонь, лежащую на его груди. Словно завороженная смотрю на его длинные пальцы, унизанные кольцами, просто наблюдая за его движениями. Вокруг витает полутьма, лунный свет серебрит кожу Кирана, играя в гранях драгоценных камней, которыми инкрустированы его перстни.

Неосознанно обхватываю его руку, чтобы рассмотреть перстни получше. Они красивые, каждый — произведение искусства. Один из них на этой руке выполнен довольно массивно и в него вставлен чёрный обсидиан, в котором видны белые вкрапления. Этот перстень напоминает мне звёздную ночь. Второй же украшен крупным сапфиром, и я невольно любуюсь совершенными гранями камня.

— Нравится? — спрашивает меня Киран.

— Красивый.

Он снимает с пальца перстень с сапфиром и надевает мне его на палец. Перстень большой, но мои пальцы довольно пухлые, поэтому он как влитой скользит на мой средний палец, непривычно отяжеляя руку.

— Пусть будет у тебя. Позаботишься о нём?

— Хорошо.

Завороженная сапфиром я даже не понимаю, что говорю. Просто смотрю и любуюсь тем, насколько красив камень.

Постепенно страхи отступают, и я отмечаю, что кровотечение на запястьях превратилось. Неужели я пыталась перерезать себе вены?

Эта мысль не пугает. Просто констатирует факт, потому что мои эмоции и ощущения ещё не вернулись. Они обрушатся на меня завтра, а сейчас я могу продолжить просто проживать эти мгновения, ничего не ощущая.

Мне хочется услышать голос Кирана. Он мне жизненно-необходим.

— Расскажи мне что-нибудь. Пожалуйста, — прошу я, ощущая, что мои веки невольно начинают слипаться.

— Что рассказать? — кажется, Киран улыбается. — Полагаю, Саярские сказки будут излишни сейчас. Они слишком жестоки.

— Что-нибудь, — устраиваюсь поудобнее на его груди. Мои волосы практически сухие и размётаны по плечу герцога. Забытье уже манит меня, но я хочу оттянуть это мгновение в ощущении безопасности. — Прошу…

— Хорошо. Тогда…

Что Киран рассказывает мне я не запоминаю, погружаюсь в сон. Но его голос отгоняет от меня кошмары и позволяет получить желанное, к которому я стремилась все эти года — он приносит мне хоть и временное, но искупление.

Медленно разлепляю глаза, потягиваясь после сна. Мои руки шарят по тёплым простыням, пока взгляд натыкается на Кирана, выходящего из купальни. Его тело прикрывает лишь полотенце на бёдрах, и от этого вида кровь приливает к моему лицу.

— Доброе утро, — говорит Киран, начиная одеваться, а я тут же отворачиваюсь, хотя краем глаза успеваю увидеть его обнажённое бедро. — Как ты, Лайла? Всё в порядке?