Томми снова стал крутить регулятор звука.
— «…Стремительно повышается, в то время как доверие к официальным средствам массовой информации падает. Последние исследования показали, что шестьдесят процентов британской публики верит как минимум одному мифу…»
— Разговорам придают слишком много значения. — Томми настроил джи-пи-эс, чтобы свернуть на другое шоссе. — Не понимаю, почему все только и твердят о необходимости разговаривать. Взять хотя бы нас с Маргарет.
Он, казалось, ждал реакции зятя.
Джордж поправил ремень безопасности.
— А что? — спросил он наконец.
— Мы никогда не разговариваем, ну, если только про список покупок, или про морозную ночь, или про состояние строительного раствора. Но отлично друг друга понимаем.
— Ясно. — Джордж подумал. — Хотите узнать подробнее, что случилось у нас со Стеллой?
— Меня это не касается. — Томми свернул. — Стелла тоже утверждает, что ты ее не предавал, этого достаточно. Так что, Джордж, — тесть поднял голову вверх, затем снова стал смотреть на дорогу, — на сегодня хватит разговоров. — И он опять врубил радио на полную.
— «…Давно уже развенчанные представления о взаимосвязи между аутизмом и вакцинацией детей все еще широко распространены…»
Томми повернулся лицом к Джорджу.
— Ты что-нибудь понимаешь? Какие-то постановки по заказу правительства, сомнения в том, что американцы высаживались на Луну.
— Я не слушал.
— Тогда послушай.
— «…Разгораются дискуссии о том, как сохранить право на свободное самовыражение и не подвергнуть общество риску подрыва доверия к фактам…»
— Что все это значит?
Джордж осознал, что тесть уставился на него с интересом, граничащим с агрессивностью.
— Надо подумать, — вывернулся он.
Томми фыркнул и поменял радиостанцию.
Зазвучала электронная танцевальная композиция в исполнении певца с пронзительным, обработанным на аппаратуре голосом.
— Кажется, это сейчас слушает молодежь? — сказал Томми.
— Вы не забыли, что мне почти сорок? — поинтересовался Джордж.
Томми снова фыркнул.
— Ладно, спрошу Изабель.
— Кстати о сорокалетних. — Джордж повернулся к Томми лицом. — Вы знаете Скотта?
Томми глянул на зятя.
— Он двадцать пять лет скрывает от своей матери, что курит.
Томми одобрительно кивнул.
— Что значит ваш кивок?
— Уважает мать, старается не расстраивать.
Джордж опустил взгляд на колени.
— В самом деле?
— Без сомнения.
Они остановились у дома Джейн.
— Квартира на первом этаже. Я подожду в машине. Надеюсь, ключи ты можешь забрать? — Томми выключил мотор. — Ая уже вчера провел достаточно времени с друзьями Маргарет.
66
Хелен в садовых перчатках стояла на коленях на подъездной дорожке и вырывала сорняки.
Все сегодняшние задачи требовали перчаток.
Морозильник она разобрала, но подъездная дорожка уже давно зарастала. Хелен все собиралась приняться за нее, но жизнь то и дело подбрасывала сюрпризы. Каждый раз, выходя из дома, Хелен думала: «Надо бы повыдергивать сорняки. Еще одна строка в списке домашних забот».
И вот наконец она приступила к делу. В перчатках.
Она выдернула жилистый стебель и бросила его в кучу травы.
Удивительно, сколько можно осилить за один день, если постараться не переживать за Изабель. Или за маму и Пита. Или за Нейтана. И вообще за всю семью. И, конечно, за весь мир. Она просто запретила себе волноваться обо всем человечестве: сейчас это совсем некстати.
Хелен вытянула особенно упрямое растение.
Наверно, нужно было купить средство от сорняков. Она видела, как соседи обрабатывают свои подъездные дорожки какими-то спреями. Но сегодня ей просто необходимо подергать траву руками.
— Привет.
Хелен растерянно подняла голову.
Над ней стояла Стелла все в той же шелковой (и местами еще со следами муки) блузке и бархатных брюках, что и вчера.
— Такое впечатление, что ты очень сердишься на этот сорняк.
Хелен отпустила неподатливый стебель и, по очереди поднимая ноги, встала с колен.
— Я не знала, что ты в курсе, где я живу.
— Я взяла такси. Только маме не говори. — Стелла огляделась. — Приятный район. Аллея и все такое. Новый дом?
Хелен отряхнула землю с перчаток.
— Мы переселились сюда, когда я забеременела Изабель.
Стелла сунула руки в карманы брюк.
— Знаешь что, — Хелен стала снимать перчатки, стягивая их с пальцев, — раз уж ты приехала, заходи.
* * *
Хелен провела сестру по дому, и Стелла всюду, где надо, выразила одобрение.
Теперь они сидели на скамье бок о бок с кружками чая в руках и смотрели на мощенный досками задний двор.
— Так зачем ты приехала? — спросила наконец Хелен.
— Разве я не могу навестить сестру просто так? — Стелла глянула на Хелен. — Ну ладно, согласна, обычно за мной это не водится. Мне хотелось именно тебе рассказать новость. — Стелла сделала глубокий вдох. — Мама сегодня утром на седьмом небе от счастья: Пит женится.
Хелен остановила руку с кружкой на полпути корту.
— Правда, что ли?
— Ага. Если только мама ничего не перепутала, но вряд ли даже она способна сочинить что-то настолько невероятное. Можешь представить, как она рада?
Хелен подумала.
— Не могу. Подозреваю, что она пляшет от восторга;
— Мама уже предвкушает роскошную свадьбу. Музыка из кинофильмов, шоколадные фонтаны, мальчики в костюмчиках и девочки, рассыпающие лепестки. Мечтает даже о веб-сайте, посвященном этому событию.
Сестры переглянулись и дружно засмеялись.
Потом Хелен вспомнила про аферу матери и перестала смеяться.
— Что такое?
— Я злюсь на них обоих, просто из себя выхожу от возмущения. На этот раз мама отличилась.
— Интересно. Что случилось?
— Хватит тебе проблем с Джорджем. — Хелен ощутила незнакомое ей чувство: желание защитить сестру. — К тому же я все слишком остро воспринимаю. Знаешь, мама умеет взбесить. Не говоря уже про Пита. Ну, в общем, все как обычно.
— Позвони мне, если захочешь пожаловаться.
Я всегда рада перемыть косточки маме и Питу.
Хелен осмотрела ее с ног до головы.
— Что такое?
— Раньше ты никогда не просила меня позвонить.
Стелла пожала плечами и сделала большой глоток чая.
Потом она тихо проговорила:
— Ты знала, что мама не собирается лечиться?
Хелен поставила свою чашку на деревянный настил и медленно выпрямилась.
Стелла подождала.
— Она предупредила меня, — наконец произнесла Хелен. — Ей пришлось с кем-то поделиться, чтобы обсудить, как позаботиться об отце. Надо было сказать тебе?
— Просто мне было интересно, в курсе ли ты.
— Переубедить маму невозможно. Думаю, придется смириться с ее решением.
Стелла кивнула.
— Она просила никому не говорить.
— Меня не заденет, если она просила не говорить именно мне. Я безответственная, а ты всегда обо всем беспокоишься. Я не в обиде.
Хелен улыбнулась.
— Очень хорошо. — Улыбка ее увяла. — При всем при том мама в ужасе. Она никогда этого не покажет и даже не признается. — Хелен уверенно покачала головой. — Но сегодня я не хочу ее жалеть. Такое невозможно даже с научной точки зрения.
— Что же она натворила?
Хелен закусила губу.
— Ничего особенного. Тебе правда не стоит в это вникать.
— Но я хочу знать.
— Да так, связано с вечеринкой, несущественно. Мама эгоистична, как всегда.
Хелен взяла с пола свою чашку, и сестры посидели какое-то время молча.
Хелен глянула на Стеллу.
— И у меня появилось еще одно большое дополнение к списку «Моя жизнь летит ко всем чертям».
— Да брось. — Стелла нахмурилась. — Что могло случиться за последние сутки?
— Произошло ужасное. — Хелен глубоко вздохнула. — Магазин подожгла Изабель.
Стелла никак не отреагировала.
— Как тебе такое? Моя дочь — поджигательница, и сделала она это от скуки. Мы собираемся пойти в полицию, все равно они узнают, правда? — Хелен помолчала. — Детей ведь не сажают в тюрьму?
