— Забудь пока о рабочих проблемах. Это поможет. — Тетя Стелла протянула маме бокал, и они чокнулись друг с другом. — Твое здоровье.

Изабель смотрела, как они пили. О ней мама и тетка словно забыли.

Девочка снова перевернула солонку и высыпала на стол еще один холмик.

Никто этого не заметил, и она поставила солонку на место.

Потом опять сунула руку в карман и прокрутила колесико зажигалки.

Маргарет убрала таз в шкаф, обернулась и вздрогнула.

Следом за ней в комнату вошел Джордж.

Что у вас случилось с Томми в саду? — Она давно усвоила, что, выдавая свое удивление, теряешь контроль над ситуацией.

— Он сегодня сам не свой. Очень волнуется.

— Ему не о чем волноваться. Он лорд Брокенхерст и находится в своем имении. А что вы делаете в моей спальне, мистер Аулиш?

Джордж со стуком захлопнул дверь.

— Я здесь не как дворецкий. Давайте закончим наш разговор, чтобы не портить еще один день.

Маргарет закрыла глаза: «Господи, дай мне силы».

— Невежливо говорить хозяйке дома, устроившей вечеринку, что у тебя неудачный день. Так что, если не возражаешь, я…

— Вы должны сказать о своем решении Стелле, или это сделаю я…

Маргарет снова почувствовала слабость в ногах. Зачем он так с ней поступает?

— Ты не имеешь права.

— Не могу же я скрывать правду отмены.

— Очень даже можешь. Ничего не делать всегда легче всего. И помни — ты сам виноват, Джордж. Я не собиралась ставить тебя в известность, но ты подслушал разговоры, стал разнюхивать и вынудил меня признаться.

Маргарет смотрела на зятя ледяным взглядом. Хорошо. Чем большую властность она демонстрирует, тем сильнее подавляет чувства.

Джордж почесал подбородок.

— Ваша семья имеет право все знать. Решение, конечно, принимать вам, но разве не следует хотя бы поставить родных в известность?

— Это касается меня, а не их.

— Вы сами в это не верите.

Маргарет сохраняла напряженную позу.

— По-моему, ты излишне сентиментален. Лицо Джорджа не выразило ничего.

— Подумай об этой ситуации как о землетрясении.

Джордж заморгал.

— Она разрушает фундамент семьи или что?

— Попытайся понять то, что я говорю, Джордж. Будь внимателен.

Он дернул уголком рта.

— Другие ощущают только толчки, а я нахожусь в эпицентре.

Джордж сунул руки в карманы.

— Вы ведь знаете, что, кроме истории, я преподаю еще и географию?

— Это всего лишь аналогия.

— Хорошо. Так вы хотите, чтобы я вам помог?

— Я в эпицентре. Стелла и Томми находятся на первой сейсмической волне, они пострадают от выброса.

— Выброс бывает при ядерном…

— Ты на второй волне. — Маргарет окинула его с ног до головы взглядом. — Или даже на третьей, на четвертой, я не особенно об этом думала.

— И сколько там всего волн?

— Шерил примерно на восьмой. Ей придется найти кого-то, кто станет возить ее на занятия зумбой, но если она заплачет, услышав новость о моей болезни, это будет слишком.

— Вы даже берете на себя смелость решать, какова должна быть реакция каждого на эту новость? Интересно вы смотрите на жизнь.

— Дело в том, что необходимо понимать, как далеко находится та или иная ударная волна от эпицентра. Ты не зря волнуешься о Стелле: она ближе к эпицентру, и потому ты стремишься ее поддержать. И так далее. Сам же ты ближе к центру, чем Шерил, и ей следует поддерживать тебя.

— Это было бы мило с ее стороны, но вряд ли так уж необходимо.

— Но ты забываешь, что я в эпицентре и чувства остальных людей здесь не имеют значения. Стелла и все вы должны поддерживать меня.

Маргарет выпрямилась как можно больше. Сейчас не время показывать слабость.

Джордж хотел было ответить, но передумал.

— Что ты собирался сказать?

Он поднял взгляд.

— Что жертвы материнства для вас совершенно естественное дело.

— Если бы заболела Стелла, в эпицентре находилась бы она. Но заболела я, так что всю эту ситуацию нужно рассматривать с точки зрения того, что хочет Маргарет. Что для нее удобнее. Как сделать так, чтобы она наслаждалась вечеринкой в честь юбилея своей свадьбы без лишних хлопот.

— Я должен сказать Стелле.

— Только не сегодня.

— Тогда скажите вы. На этих выходных.

— Джордж, не порти мне праздник.

— Сегодня, самое позднее — завтра.

— Рано или поздно правда выйдет наружу. Они знают, что мне осталось недолго, это всего лишь крошечная перемена. В конце концов жизнь продолжится. — Маргарет сделала глубокий вздох и попыталась придать своему голосу железную уверенность. — Твоей задачей будет поддерживать Стеллу и заставлять Томми время от времени раскрывать занавески. И покупать новые джинсы, когда старые протрутся на заднице.

Джордж ничего не ответил. То есть Маргарет победила.

— Я собиралась сказать это позже, но к чему тянуть? Не позволяй Томми увлечься какой-нибудь потаскушкой. Если захочет, пусть женится, но не сразу и не потому, что не знает, как пользоваться стиральной машиной. — Маргарет снова глубоко вздохнула. — Томми — заманчивая партия для одинокой женщины. — Она старалась говорить как можно более небрежно. Увидев выражение лица зятя, она добавила: — Я не шучу. Он физически крепок, все еще готов работать, не имеет дурных привычек и обладает покладистым характером.

Джордж оперся спиной о стену.

Маргарет взяла с кровати банное полотенце, отнесла его в прилегающую к комнате ванную и повесила на перекладину. Она не убирала руки с трубы, пока не убедилась, что они не дрожат.

Вернувшись в комнату, она спросила:

— Так что, ты все-таки намерен испортить мне вечеринку?

Джордж встретился с ней глазами.

— Вы расскажете обо всем Стелле завтра?

— Нет.

— Тогда сегодня я промолчу, но завтра обязательно поставлю ее в известность.

— Даже несмотря на то, что я прошу тебя не делать этого?

— Да. Мне жаль, что так получается.

— Если бы тебе было жаль, ты бы не стал ей говорить.

— Хорошо. Тогда мне не жаль, а просто… грустно. Маргарет посмотрела в спину уходящему Джорджу и внимательно обвела взглядом комнату, по очереди сосредотачиваясь на предметах.

Сняла волосы со своей расчески и бросила их в корзину.

Надела колпачок на флакон с дезодорантом.

Через открытую дверь в санузел увидела ополаскиватель для полости рта, стоящий на краю раковины.

Маргарет покачала головой.

Она подошла, вытерла пластиковую бутылочку и осторожно убрала ее с глаз долой в шкафчик, где ему и положено быть.

Томми поднял с лужайки конфетную обертку, собрал с зеленой изгороди куски разбитой пиньяты и зажал бумажки в кулаке. Нужно сделать что-то полезное, подумал он, открывая крышку контейнера и бросая туда мусор.

Крышка со звоном упала на место.

Бедная Стелла.

Это выражение никак не сочеталось с образом младшей дочери — даже когда она еще носила хвостики и играла в классики, в ней ощущалась какая-то сила, которая отталкивала мысль о сочувствии. Но сегодня такие слова были к ней вполне применимы. Бедная Стелла.

— Папа!

А вот и она. Направляется к нему через стеклянную дверь в компании Хелен и с бокалом коктейля в руках.

Стелла взяла отца под руку.

— Мы решили тебя проведать — боялись, что ты снова спрятался в сарае.

Томми вымучил улыбку.

— Я прибираюсь в саду. — Он переводил взгляд с одной дочери на другую, и его поразила мысль, что он почти никогда не видел их вместе. Их жизни совершенно не пересекаются между собой, и с жизнью Пита тоже. Трое его детей даже не похожи друг на друга. У них нет ничего общего — кроме разве что выдуманных приукрашенных историй об их успехах, которые распространяют отец с матерью.

Томми размышлял о том, будут ли они хотя бы встречаться после смерти родителей.

— Засада! — Хелен взяла Томми под руку с другой стороны, и теперь дочери держали его с обеих сторон.