— Лично я в этом сомневаюсь.

Она лежала, глядя в потолок и следя за тем, чтобы никак не соприкасаться с Джорджем.

Вечером она под влиянием слабости дотронулась до его плеча, на мгновение забыв с таким трудом выученный урок: вместе они существовать не могут, а по отдельности им хорошо.

По крайней мере, Джордж никак не отреагировал на ее прикосновение. Хоть один из них проявил благоразумие, и это спасло Стеллу от унижения. Явного желания она не выразила и теперь при необходимости может отрицать свое намерение.

— Твои родители умеют закатывать вечеринки, — заметил Джордж. — В «Инстаграме» будет сенсация.

Снизу снова донесся материнский смех, восторженный до визгливости.

— Кажется, что весь остальной мир ей просто не нужен, — сказал Джордж.

Они оба уставились вперед.

— Стелла…

— Не надо.

Одеяло рядом с ней зашевелилось, и боковым зрением Стелла увидела, что муж пытается повернуться к ней лицом.

— Может, поговорим?

— Нет.

— Извини за Нэнси. Мы должны это обсудить.

— Мы не должны ничего обсуждать и вообще ничего делать. Мы разводимся. — И Стелла очень красноречиво сложила руки на груди.

Джордж ничего не ответил и пропал из сферы видимости.

Стелла услышала, как внизу передвигают мебель.

— Мне нужно спуститься и проведать маму с папой.

— Прежде чем ты уйдешь…

— Нет, Джордж. — Он что, не слышал ее?

— Я должен тебе рассказать, что узнал вчера. Стелла повернулась и взглянула ему в лицо.

— Выглядишь чересчур серьезно.

Джордж указал на пространство между ними.

— Что бы здесь ни происходило…

— А здесь ничего и не происходит.

— Ничего. Так вот, есть кое-что еще, и я пока не решил, рассказывать тебе это или нет.

Она села.

— Разумеется, ты должен мне немедленно все рассказать.

Джордж глянул на нее.

— В самом деле?

— Сказал «А», говори и «Б». Что уж теперь, давай выкладывай.

— Я еще не придумал, как лучше это преподнести.

— Что, еще один тайный роман? — Стелла села ровнее. — Ты шляешься по всем бабам в городе? — В голосе ее зазвучала злоба. — И для всех ополаскиваешь тарелки?

— Речь не совсем об этом, — произнес Джордж каким-то странным голосом.

Стелла заглянула ему в глаза. Она уже видела такой взгляд, когда как-то утром он пришел будить ее и проговорил: «Я хочу кое-что тебе рассказать». Тогда она подумала, что кто-то умер, и села, чтобы услышать новость, лихорадочно перебирая в мозгу, кто бы это мог быть. Она уже уверила себя, что отец, настраивая антенну, упал с крыши, как Джордж наконец невероятно грустным голосом сообщил, что у них отключился вайфай.

— Что, опять вайфай не работает?

Он чуть улыбнулся:

— Нет.

— Мы даже не дома, так какое мне дело… Джордж перестал улыбаться.

— Боюсь, тебе придется меня выслушать, и это неутешительная новость.

У Стеллы упало сердце.

— Хочешь сказать: мужайся, собери всю волю в кулак?

Он взял жену за руку, отвел взгляд, потом снова посмотрел ей в глаза.

И тут Стелла поняла, что вайфай ни при чем. Джордж сделал глубокий вздох.

— Ну давай уже! — прикрикнула на него Стелла. — Не весь же день мне здесь сидеть.

Джордж нежно смотрел на нее.

— Увы, я должен кое-что тебе рассказать. И это касается твоей мамы.

Наутро после пожара Хелен решила, что важно — очень важно — что-то предпринять. Да, из-за пожара семья погрузилась в хаос, но каждое действие требует адекватного противодействия. Необходимо было вернуть власть над событиями. А что находилось во власти Хелен? Морозильник.

Хелен завязала волосы узлом на затылке и прямо в пижаме ворвалась на кухню. Выключила морозильник из розетки, положила на пол полотенце и стала выдвигать ящики. Доставала холодные, твердые, часто загадочные предметы и выкладывала их на пол. Внутренний голос при этом быстро и сбивчиво бормотал: «Интересно, морозильные камеры теперь даже не нужно размораживать — куда же девается весь лед?

Не думать о пожаре.

И зачем мне столько питы? Только место занимает.

Никто из членов семьи не поджигал магазин. И уж точно не Изабель. И не Нейтан в попытках скрыть свое мошенничество и замести следы.

Уф, руки замерзли».

Хелен надела перчатки-прихватки и продолжила свое занятие. Покрутила в руках, изучая, пластиковые контейнеры: суп или тушеное мясо?

Она снова начала выгребать содержимое морозильника.

А, значит, один пирог все-таки остался.

Хелен села на пятки.

А что, если все-таки Нейтан устроил пожар?

Она не видела мужа все утро. Он куда-то ушел, наверно вызывать аварийную службу. Ускользнул, пока жена была в душе, словно не хотел ставить ее в известность, куда направляется.

«Если бы не деньги, мне бы в голову не пришло, что Нейтан мог пойти на такой шаг».

В два часа ночи эта мысль расцвела у нее в той части мозга, что реагировала на какие-либо угрозы счастью. Обычно такие фантазии к утру испарялись.

Обычно.

Хелен продолжала выставлять продукты из морозильника на стол. Она нашла малину, которую заморозила для коктейлей на случай, если вдруг превратится в образцово-показательную домохозяйку.

Ягоды Хелен бросила в раковину. Следовало признать: она не та женщина, что с бухты-барахты приглашает подруг на коктейль, — смириться с этим и освободить место в морозильнике.

Притащив из спальни фен, Хелен обдула морозильник изнутри, наблюдая, как лед превращается в воду и стекает на полотенце.

— Тебе помочь?

Услышав голос Изабель, Хелен нахмурилась.

— Спасибо, не нужно.

— Почему мы сегодня размораживаем морозильник?

Хелен слишком визгливо засмеялась.

— Не мы, а я. Иди посмотри телик или поиграй во что-нибудь. Или съешь вон фруктовый лед, хотя я и не знаю, сколько он здесь лежит.

— Можно с тобой поговорить? — тихо спросила Изабель.

— Боюсь, мне нужно сперва здесь закончить. — Хелен решительно встала. — После таких событий, как вчера, очень важно сделать генеральную уборку и занять чем-то голову. И вот я разбираю морозильник и размышляю над тем, что нужно навести здесь порядок. — Хелен прошагала к столу. — Посмотри-ка, сколько, по-твоему, лет этой лазанье?

— Мама, думаю, это я подожгла магазин.

Хелен резко положила на стол коробку с лазаньей.

— Ну что ты, разумеется нет.

— А мне кажется, что да.

Хелен энергично потрясла головой.

— От одних только мыслей ничего не случается. Ты точно не хочешь подняться в свою комнату?

Изабель просто стояла и смотрела на нее.

У Хелен поникли плечи, и она опустила взгляд на свои кухонные перчатки. Потом, передвинув несколько пакетов на столе, она рискнула осмотреться вокруг.

Изабель по-прежнему смотрела на нее.

Хелен устало опустилась на стул, жестом поманила дочь к себе и сняла перчатки.

— Если даже это была и ты, — сказала она, — то ведь все вышло случайно, правда?

Девочка посмотрела на свои туфли.

— Иначе и быть не могло, — добавила Хелен.

— Не совсем случайно, — почти прошептала Изабель, — потому что я нарочно поднесла зажигалку к пакету с чипсами.

Хелен на мгновение закрыла глаза.

— Но ты ведь не собиралась поджигать его.

— Не знаю. Мне кажется, нет. Я только воображала, как сделаю это, и не ожидала, что весь стенд вспыхнет так быстро. Я думала, огонь перемещается только вверх, а вниз не может. Я не хотела устроить пожар.

Изабель заплакала.

Хелен привлекла к себе дочь.

— В этом никто не сомневается.

Изабель рыдала, прижавшись к матери, а та похлопывала и гладила ее по спине. От головы дочери исходило тепло, и Хелен пыталась понять, почему ей не кажется ужасным, что ее дочь поджигательница, — это ведь ненормально?!

Хелен погладила Изабель по волосам.

Может быть, потому, что она сама призналась? Проявив в этой ситуации честность и выразив раскаяние, дочь повела себя правильно.