Систро — музыкальная трещотка, использовавшаяся древнеегипетскими жрецами во время совершения обрядовых таинств; применяется в современных оркестрах.
38. ВКС, с. 29–31. Опубликовано в ж. «Новый дом» (1926, № 1), одним из редакторов которого был Кнут, под назв. «Любовь» (см. отзыв на него в письме З. Гиппиус Н. Берберовой, приведенном в «Материалах к биографии Д. Кнута», прим. 46). В ИС (с. 47–49) под назв. «Борьба».
39. ВКС, с. 32–33. Печаталось в Я (с. 106–107). Вошло в ИС (с. 50–51) под назв. «Пески и годы», с добавлением двух начальных, отсутствовавших в прежнем варианте, строф (вписаны Кнутом в ВКСэЕК):
В труде и любви соблюдая святые заветы,
Израиль плодился и шел по Господним следам.
Ему предстояли бессменно небесные светы,
Вел ангел верблюдов, и женщин, и козьи стада.
Меня до рожденья спасала рука Адоная.
Меня зачинал издалека в косматой траве
Тот грязный дикарь, что рыдал у подножья Синая,
Колючебородый, трусливый и набожный зверь.
Там же в ИС перед третьей строфой (т. е. первой в ВКС) отсутствует многоточие; 2-й и 4-й стихи пятой (третьей по ВКС) строфы: «Сквозь гибель, позор, торжество, нескончаемый путь», «Я мог поклониться тебе, улыбнувшись чуть-чуть» (причиной переработки послужил, по всей вероятности, критический выпад В. Набокова в его рецензии на ВКС: «Превосходно задуманное стихотворение: „Нужны были годы, огромные древние годы псалмов и проклятий…“ погублено двумя строками: „…затем, чтоб теперь на блестящем салонном паркете я мог поклониться тебе, улыбнувшись слегка“ (слегка!)», Набоков, с. 102); в следующей: «Засыпать голодную бездну раскрывшихся глаз». В Р (1928, № 14–15, 4 апреля, с. 16) под назв. «Любовь» и с обозначением места и даты написания: Париж, 6 августа 1926, напечатан еще более пространный вариант этого стихотворения, с тремя дополнительными строфами, нигде, кроме данной публикации, не повторенными: вторая строфа (после «Вел ангел верблюдов, и женщин, и козьи стада»):
Израиль, как мать, в нечестивых и яростных недрах
Вынашивал душу мою средь жестоких песков,
Поил меня скукой пустынь, древним запахом кедров,
Вином и забвеньем былых и грядущих веков.
Четвертая строфа — после «Колючебородый, трусливый и набожный (здесь: яростный) — зверь»:
И я умирал на полях ханаанских кочевий
Под вопли тимпанов и громы враждебных богов,
И я возникал в беспорочном и девственном чреве,
Чтоб славой одной низвергать богохульных врагов.
Седьмая строфа (после «Пустынное солнце и страшный пустынный исход»):
Глухие века пресмыкания, блуда и срама,
Нужны были язвы и корчи на голой земле,
Огонь, запустение, мерзость, падение храма,
Бичи, скорпионы и мстительный вражеский плен…
Другие отличия: «Псалмов и молений, торжеств, ликованья и мглы», «Нужны были стоны проклятий, молитв и рыданий», строфа «Мучительный путь… <и далее>» совпадает с ВКС, «Спокойно платить этой жизнью, постыдной и нищей», «За страшное право: с тобою обняться и лечь» (эта финальная строка неожиданным образом отозвалась в «Распаде атома» Г. Иванова [1938], поэтическую основу которого составляют разнообразные метафорические взаимопревращения вещей и событий: «Может быть, Наполеон воевал и Титаник тонул только для того, чтобы сегодня вечером эти двое рядом легли на кровать», Г. В. Иванов. Собр. соч. В 3 т. Т. 2. М., 1993, с. 23).
По словам Н. Берберовой, стихотворение посвящено ей (Берберова, с.318). О «компрометирующем» содержании последней строфы и о легкости в поведении самой Берберовой, не фиксирующей эту компрометацию (или, точнее, превращающей ее в одно из условий создаваемого ею художественно-биографического мифа), см. во вступительном очерке Е. В. Витковского «Почерк Петрарки» к кн.: Берберова, с. 14.
40. ВКС, с. 34.
41. ВКС, с. 35. Журнальный вариант (3, 1927, № 6, с. 335) идентичен ВКС. В ИС (с. 52) под назв. «Два глаза». Н. Берберова пишет о себе как об адресате этого стихотворения (Берберова, с. 318).
42. ВКС, с. 36. В ИС (с. 53–54) под назв. «Гордость», с иначе построенной второй частью третьей строфы:
Светоносное Имя
Меня,
Среди яростной облачной своры,
Озарит в темноте торжеством, утвердит в пустоте, вознесет.
Н. Берберова пишет о том, что стихотворение посвящено ей (Берберова, с. 318).
43. ВКС, с. 37.
44. ВКС, с. 38.
45. ВКС, с.39, «…глыбой словесной руды» — Цитата из стихотворения В. Маяковского «Разговор с фининспектором о поэзии» (1926), усиленная однотипной рифмой «труды — руды»: попутно, вне связи с данным стихотворением, заметим, что у Кнута есть по крайней мере еще один случай текстового сходства с Маяковским, ср. в его письме к Е. К. от 31 марта 1940 г., где он пишет, что «почувствовал себя толстозадым академиком, воскресшим ‘маститым писателем’» (цит. по: Шапиро, р. 204) и в «Послании пролетарским поэтам» (1926) Маяковского: «— Я кажусь вам академиком с большим задом…» (этот стих — в вопросительной почему-то форме — цитировал в своей статье о Маяковском «Декальтированная лошадь» почитаемый Кнутом В. Ходасевич: В, 1927, 1 сентября).
46. ВКС, с. 40–45. Первые три главки в газ. «Дни» (I гл.: 1925, № 818, 4 окт; II-я и III-я: 1926, № 1087, 22 авг.), а также в ВР (1926, № 10, с. 36–37), IV гл. — в СП (1926, № 12/13, с. 13–15). В «Днях» следующие разночтения с ВКС. I гл. — четвертая строфа 2-й стих: «Людской корысти, мечт и дел», седьмая строфа 2-й стих: «Что значит: жить? Все „нет“ — не „да“ ль?», в заключительном стихе: «Листок масличный голубка»; во второй строфе III гл. (3-й стих) «раскрыли» против «открыли» (см. далее о восстановлении в ИС первоначального варианта); после рецензии И. Бунина на СП (В, 1926, № 415, 22 июля), где он среди языковых ошибок других поэтов указывал на кнутовскую строчку из «Ковчега» — «Стада и стаи мечт и слов» (вторая строфа IV гл.) поэт переделывает ее (по-видимому, вследствие этого убирается та же грамматически нерелевантная форма слова «мечта» во мн. ч. род пад. в I гл. — отмечено выше). В ИС (с. 55–62) с незначительными изменениями: I гл. — вторая строфа 3-й стих: «И дикая взнесла вода» (вероятно, как реакция на замечание критики, см. выше, с. 307), четвертая строфа 2-й стих: «Людской корысти, слов и дел»; III гл. — вторая строфа 3-й стих: «И руки рванули, и настежь раскрыли», в заключительной строфе 1-й стих: «Мы ищем, мы свищем — эй, Господи, где Ты?»; IV гл. — в четвертой строфе 1-й стих: «Что в бурят и дождях растил ты чудный колос».
