19. Мой час Когда распахнет ворота Твердый фабричный гудок, Смиренен, прост и кроток, Иду я в мой дом. И, как Понтий, умыв руки, Сбросив мир с моего плеча, Я вхожу в бесподобные муки, В мой высокий торжественный час. Вот для этого малого часа Я столетья живу ослом, Пью чай и ем мясо, Разговариваю обо всем. Вот для этого долгого часа Обману я земной обман, Чтобы скорбь недородов и засух Покрывал моих глаз туман. Чтобы ждать — глухой и незрячий — Отдаленную весть о том. Чтобы буквой на веки означить Мою скуку и мой восторг. 20. Покорность Лежу под Тобою, Господи, И так мне отраден груз. Смотри: неустанно покорствую — Тружусь, молюсь, боюсь. Принимаю земные работы — Принимаю пищу и труд. Каждый день выхожу на заботы И волнуюсь, спешу, ору. Никакими пудами земными, Превосходный Отец мой, не взвесить Одно Твое Имя, А Ты на мне весь. Хожу, богомольный скиталец, С тяжелым Тобой на спине, А один Твой, Боже мой, палец Раздавит сто вселенных. Ни о чем Тебя не спрашиваю. Каждый день ухожу на завод. Терпеливо ношу-изнашиваю Мои дни, идеалы, живот. 21. «Молчу в тишине…» Молчу в тишине, Как скупой считает деньги. Слышу — вкрадчивый снег Засыпает лодки и веники. Белый ветер, зноби. Хлопья веселой злобы! Все, что я знал и любил, Лежит, как пятак, Под сугробом. Так — В снежный четверг — Я Отверг и Угробил. Я бы все обожал, Как ржет коренастая лошадь. Но полыхает пожар, И в тумане лежит межа, И во тьме, — Где смех, Где грех, Где дышит орех, — Ножа Острей и опасней Напрасная Ощупь. Стою у моста. Так пророк носил скрижали. Стоит тишина у рта. Ждет, чтоб губы сжались. 22. Апофеоз
Молчать. Замкнуть непристойные губы. На язык неподобный и грубый Каленая ляжет печать. В тишине, Небывалой, Огромной, Глушительной, Почтительно восстанут уши. Слушать. Господи, видишь: Стою Мал, Нем, Прост. Аз есмь Последний пес. Аз есмь Последняя гнида, Сосущая Твое вымя… Молчать. Растопить в молчании душу. Слушать. И вот В тишине Мне Весть: Есть. И вот В тишине Мне Песнь: Есть. И вот В тишине Мне Знак: Так. Светом тихим озарило — Вешним духом закадило — Горним счастьем осенило. Рей, Грей, Благодатное. Жги Зги Необъятные. Даждь благодать Всем, Господи, Всем, мой Боже: — Чьи души в копоти, — На людей непохожим, — Странным-перехожим, — Всем харям и рожам Твоего улова. Господи! Не дышу. Не стою. Не смею — В небесном ропоте, В райском топоте, Неизъяснимое. Бесподобное. Неповторное. Вторая книга стихов Обложка «Второй книги стихов» Д. Кнута с дарственной надписью Е. Циринской (Киршнер) I 23. «Я не умру. И разве может быть…» Я не умру. И разве может быть, Чтоб — без меня — в ликующем пространстве Земля чертила огненную нить Бессмысленного, радостного странствия. Не может быть, чтоб — без меня — земля, Катясь в мирах, цвела и отцветала, Чтоб без меня шумели тополя, Чтоб снег кружился, а меня — не стало! Не может быть. Я утверждаю: нет. Я буду жить, тугой, упрямолобый, И в страшный час, в опустошенном сне, Я оттолкну руками крышку гроба. Я оттолкну и крикну: не хочу! Мне надо этой радости незрячей! Мне с милою гулять — плечом к плечу! Мне надо солнце словом обозначить!.. Нет, в душный ящик вам не уложить Отвергнувшего тлен, судьбу и сроки. Я жить хочу, и буду жить и жить, И в пустоте копить пустые строки. |
