6. Выслушайте же рассуждения мои и вникните в возражение уст моих.
7. Надлежало ли вам ради Бога говорить неправду и для Него говорить ложь?
8. Надлежало ли вам быть лицеприятными к Нему и за Бога так препираться?
9. Xорошо ли будет, когда Он испытает вас? Обманете ли Его, как обманывают человека?
10. Строго накажет Он вас, хотя вы и скрытно лицемерите.
11. Неужели величие Его не устрашает вас, и страх Его не нападает на вас?
12. Напоминания ваши подобны пеплу; оплоты ваши — оплоты глиняные.
6–12. Но так как подобные побуждения к молчанию могли показаться друзьям неубедительными, то Иов указывает другое, — страх божественного наказания (ст. 11) за стремление защищать правосудие Господа несправедливым обвинением его, Иова, в грехах (ст. 7–8). Великий в правосудии Бог, великий до того, что не смотрит на лица (Втор X:17), и «мерзостью считает уста лживые» (Притч XII:22), не оставит их без наказания за ложь (ст. 10; ср. Пс XXX:19; LI:57; LVIII:13). Оно неизбежно: Бога обмануть нельзя (ст. 9), даже скрытым лицемерием (XI:11); нельзя доказать правоту своих суждений, раз они слабы, как крепости, сделанные из глины (ст. 12).
13. Замолчите предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня.
13–19. Соображения, поддерживающие решимость Иова перенести свое дело на суд Божий (ст. 3).
14. Для чего мне терзать тело мое зубами моими и душу мою полагать в руку мою?
15. Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его!
13–15. По свидетельству Суд XII:3; 1 Цар XIX:5; XXVIII:21; Пс CXVIII:109, выражение: «душу мою полагать в руку мою», означает: «подвергаться величайшим опасностям». Одинаковый смысл, как думают, соединяется и с первою, нигде более не встречающегося в Писании, половиною ст. 14: «терзать тело мое зубами моими». Сообразно с этим 13–14 ст. имеют такой смысл. Намерение Иова «состязаться с Богом» (ст. 3) ослабляется боязнью подвергнуться наказанию за свободные речи. Но это чувство устраняется в свою очередь тем соображением, что больших, чем теперь, бедствий он не испытает. Бояться и страшиться ему, следовательно, нечего: «буду говорить, что бы ни постигло меня» (ст. 13). Безбоязненно ожидает Иов и смерти; она была бы страшна для него в том случае, если бы пришлось умереть неоправданным (ст. 15 ср. VI:10).
16. И это уже в оправдание мне, потому что лицемер не пойдет пред лице Его!
17. Выслушайте внимательно слово мое и объяснение мое ушами вашими.
18. Вот, я завел судебное дело: знаю, что буду прав.
19. Кто в состоянии оспорить меня? Ибо я скоро умолкну и испущу дух.
16–19. Решимость Иова перенести свое дело на суд Бога свидетельствует о его невинности: «лицемер не пойдет пред лице Его» (ср. ст. 7–11). На почве данного сознания возникает уверенность в оправдании (ст. 18); уверенность столь сильная, что Иов согласен умереть, если кто-либо докажет ему его беззаконие (ст. 19).
20. Двух только вещей не делай со мною, и тогда я не буду укрываться от лица Твоего:
21. удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня.
20–21. Иов уверен в своей невинности, уверен и в том, что оправдается пред Богом. Препятствие к этому может быть только со стороны Господа. Если Он «не удалит от Иова руки своей», т. е. не ослабит или совсем не прекратит страданий, то последний все время будет находиться в состоянии трепета, душевного смятения (IX:28), парализующего ясность мысли и тем самым мешающего выяснению невинности. Отсюда «удаление руки Божией», дарование успокоения — является первым условием, при соблюдении которого Иов может доказать свою правоту. Вторым — служит предоставление ему в течение всего суда с Богом права голоса, почему он и просит, чтобы Он не привел его в молчание страхом Своего божественного величия (ст. 21; ср. IX:34–35).
22. Тогда зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне.
22. Под условием исполнения своей просьбы Иов готов выступить как в роли обвиняемого («тогда зови, и я буду отвечать»), так и в роли обвинители («или буду говорить я, а Ты отвечай мне»).
23. Сколько у меня пороков и грехов? покажи мне беззаконие мое и грех мой.
23. XIV:13. Данные, на основании которых Иов рассчитывает из оправдание.
24. Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе?
23–24. Не считав себя совершенно безгрешным (ст. 26), Иов однако не знает за собою столь великих грехов, которые вызывали бы враждебные отношения к нему Бога, такие тяжкие страдания.
25. Не сорванный ли листок Ты сокрушаешь и не сухую ли соломинку преследуешь?
26. Ибо Ты пишешь на меня горькое и вменяешь мне грехи юности моей,
27. и ставишь в колоду ноги мои и подстерегаешь все стези мои, — гонишься по следам ног моих.
28. А он, как гниль, распадается, как одежда, изъеденная молью.
25–28. Бог поступает с Иовом как строгий, безжалостный судья. Не объявляя Иову его вины, Он прямо выносит ему тяжкий судебный приговор («пишешь … горькое» ср. X:1; Ос VIII:12); не совершившему в последние годы каких-либо значительных проступков вменяет в вину грех юности, т. е. легкомыслия (ст. 26; ср. Пс XXIV:7), не дает двинуться с места без боли («ставишь в колоду ноги мои», — ст. 27) тому, чье тело изъедено болезнью, готово распасться (28 ст.).
Глава XIV
Окончание ответной речи Иова на речь Софара. 1–17. Надежда Иова на божественное милосердие, дающее ему возможность оправдаться. 18–22. Ослабляющие ее соображения.
1. Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями:
2. как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается.
3. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою?
