9. «Клянут мною». Трагическая судьба еврейского народа сделала последнего предметом клятвы для других. Когда кому-либо желают высказать зложелания, то ничего не находят более выразительного, как сказать «пусть будет с тобою, как совершилось с евреями».
10. Я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезами,
11. от гнева Твоего и негодования Твоего, ибо Ты вознес меня и низверг меня.
10–11. Есть хлеб, растворенный слезами, значит всегда быть в угнетенном настроении. — «Вознес меня и низверг меня». Когда-то еврейский народ, пользуясь покровительством ему Господа, достиг необычайного величия среди народов Востока, теперь же его положение — полно унижения. Можно видеть в этом выражении и такое сравнение: насланные Господом на евреев бедствия были вихрем, который крутил их и вертел, а потом разбросал по всему Востоку, как разбрасывается пыль.
12. Дни мои — как уклоняющаяся тень, и я иссох, как трава.
12. «Дни мои — как уклоняющаяся тень». Тень не имеет определенной величины, так и жизнь пленного еврея не имеет устойчивости: в окружающих его бедствиях она так же легко может исчезнуть и прекратиться, как исчезает тень предмета, когда случайное облачко набежит и закроет солнце.
13. Ты же, Господи, вовек пребываешь, и память о Тебе в род и род.
13. Помилование Богом праведника есть снисхождение к последнему. Бог вечен, Его обетования о спасении из плена несомненно исполнятся, но праведник еврейский, в частности то поколение людей, которое сейчас в плену, не вечно, жизнь их ограничена. Писатель и молит Господа исполнить свои обетования над этим поколением людей, исстрадавшихся в плену.
14. Ты восстанешь, умилосердишься над Сионом, ибо время помиловать его, — ибо пришло время;
14. «Пришло время» помиловать евреев. Это место указывает, что псалом был написан незадолго до окончания плена, предсказанного пророком Иеремией, вероятно, во время уже мидо-персидского владычества, когда лучшие из евреев, напр., пророк Даниил, задумывались над судьбою, ожидающей их народа (кн. Дан IX:2, 18–20).
15. ибо рабы Твои возлюбили и камни его, и о прахе его жалеют.
16. И убоятся народы имени Господня, и все цари земные — славы Твоей.
16. Народ, прежде служивший предметом клятвы, как отверженный Богом, с возвращением из плена и помилованием, дарованным ему Господом, снова возвысится в глазах всех племен Востока. Исполнение над ним предсказанного Богом покажет величие Его имени и вызовет у народов страх пред Ним, как существом всемогущим.
17. Ибо созиждет Господь Сион и явится во славе Своей;
18. призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их.
19. Напишется о сем для рода последующего, и поколение грядущее восхвалит Господа,
20. ибо Он приникнул со святой высоты Своей, с небес призрел Господь на землю,
21. чтобы услышать стон узников, разрешить сынов смерти,
22. дабы возвещали на Сионе имя Господне и хвалу Его — в Иерусалиме,
23. когда соберутся народы вместе и царства для служения Господу.
17–23. Писатель верит в исполнение Божественных обетований и уже воспевает ожидаемый великий момент обновления Израиля. По восстановлении Иерусалима из него «соберутся народы вместе и царства для служения Господу». Ожидание писателем всесветного владычества Иеговы и всемирного величия Иерусалима показывает, насколько глубоко изучены им книги пророков, которые рисуют обыкновенно послепленный период жизни евреев как начало новой эры жизни мира, когда совершится объединение всех народов под властью Мессии и распространится мир по всему миру, Такими ожиданиями напр., полны пророчества Исаии (гл. 2, 9, 11, 40–66), пророка Иеремии (XXXI гл.) и др. пророков.
24. Изнурил Он на пути силы мои, сократил дни мои.
25. Я сказал: Боже мой! не восхити меня в половине дней моих. Твои лета в роды родов.
26. В начале Ты, (Господи,) основал землю, и небеса — дело Твоих рук;
27. они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся;
28. но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся.
26–28. Возвышенное учение о вечности и неизменяемости Бога. Господь — Творец всего мира. Он изначален, не имеет времени и начала происхождения. Все же существующее в мире, как и сам мир, обязаны своим происхождением Богу, получили начало своего бытия от Него. Как ограниченный своим происхождением, он ограничен и продолжительностью своего существования: все, что получило начало во времени, имеет и временное существование, а потому мир может и непременно погибнет. Ограниченный во времени, мир ограничен и в силах, а потому подвержен постоянным переменам: он, как одежда, ветшает и изменяется. Господь же, существующий до вечно, не имеет и конца Своего существования, а как существующий вне пределов времени, он и не подлежит изменениям, налагаемым на все предметы мира тем же временем: Он самобытен, вечен и неизменяем.
Означенное величественное исповедание самобытности, вечности и неизменяемости Господа, в связи с указанием на ничтожество, кратковременность и непостоянство человеческого существования (см. ст. 24–25), является кроткой молитвой к Богу, ниспослании милости изведением из плена писателя и его поколения.
29. Сыны рабов Твоих будут жить, и семя их утвердится пред лицем Твоим.
29. Будущая, послепленная жизнь рисуется писателю в чертах осуществления того идеального назначения, к которому призывался пророками еврейский народ. — «Семя их (рабов Твоих) утвердится пред лицем Твоим» — будет твердо веровать в Тебя, неуклонно исполнять Твои заповеди, а потому и постоянно пользоваться Твоим благоволением. История жизни еврейского народа показывает, что он уклонился от своего идеального назначения, и слава, ожидаемая для него писателем псалма, перешла к новому Израилю, — христианам.
Псалом 102
Псалом Давида.
Эти псалмы, равно как 18 и 19, 69 и 70 и др. называются парными, так как при принадлежности их одному писателю они отличаются и одинаковостью содержания, взаимно дополняя друг друга.
102 псалом принадлежит Давиду, как видно из надписания еврейской, греческой и латинской Библий и говорит о Промысле Божием в жизни человека и мире нравственном, 103 же псалом — о промысле в мире физическом. Поэтому оба псалма, отличающиеся единством содержания и способа изложения мыслей, принадлежат одному писателю Давиду, хотя имя его и не поставлено над 103 псалмом в еврейской Библии, но есть в Вульгате и у LXX.
