К Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него… Многие не без основания усматривают в этих словах пророчественное указание на факт Крещения Господня, как на момент Его выступления на дело общественного служения. В это время сбылось и пророчество сошествия Святого Духа на Господа («Дух Мой на Него») и были повторены почти те же самые слова — «об особом божественном благоволении, — какие мы читаем и здесь (ср. Мф 3:17; Мк 1:11; Лк 3:22). Все эти выражения — что Бог поддержит Своего Отрока, что Он ниспошлет на Него Святого Духа — в отношении к Господу Иисусу Христу имеют, конечно, условный смысл и должны быть понимаемы человекообразно, т. е. приспособительно к нашему языку и нашим человеческим представлениям. Общая же мысль, заключающаяся в них, та, что все Лица Святой Троицы (Бог-Отец — субъект, Бог-Сын — объект, Бог-Дух Святой — посредствующая связь) объединены между собой самой полной гармонией, хотя и сохраняют свою ипостасную индивидуальность. Некоторые, впрочем, видят здесь указание на особое помазание чрез Святого Духа, какое Сын Божий получил от Бога Отца по своей человеческой природе». (Ис 11:1, 2; 61:1–2; Пс 44:8; [611] Ин 3:34; En. Петр).

И возвестит народам суд. Новозаветное Писание ясно раскрывает нам эту мысль, когда говорит, что «Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин 5:22), или когда свидетельствует, что Он (т. е. Сын), изгнав князя мира сего вон (Ин 12:31 [612]) и получив власть на небе и на земле, будет судить живых и мертвых (2 Тим 4:1 [613]). Принимая во внимание последующий контекст речи, здесь должно разуметь не грозный страшный Суд Господа, который должен быть во второе Его пришествие, а то любвеобильное, милостивое, обращение к грешникам, которым сопровождалось Его первое пришествие, о котором Сам Господь ясно заметил: «Я пришел не судить мир, а спасти мир» (Ин 17:47; ср. Мф 9:13; [614] 1 Тим 1:15). Филологический анализ слова «суд» по-евр. mischpath, — что значит «определение», «приговор», а оттуда «закон» (синоним слову thora — см. 3, 4 ст.) дает основание видеть здесь указание и на тот Евангельский закон, который Господь имеет возвестить народам, по Своем пришествии в мир. Это толкование также имеет для себя опору в контексте, где говорится о суде и законе, как предмете надежд для языческого мира (ст. 4-й).

Не возопиет и не возвысит голоса Своего… Трости надломленной не преломит и льна курящегося не угасит… В этих двух, непосредственно связанных между собой стихах, с одной стороны, дан образ кроткого и смиренного Учителя, с другой — охарактеризованы основные свойства Его будущей проповеди. Лучшей параллелью к первой части рассматриваемого пророчественного образа являются слова Самого Спасителя: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; 29 возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем».(Мф 11:28–29). Сюда же должен быть присоединен и перифраз данного пророчества у евангелиста Матфея: он «не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его» (12:19). Все это значит одно — что Мессия, хотя Он и будет исполнен величайших Даров и полномочий, явится, однако, в самом кротком и смиренным виде («приняв образ раба» Флп 2:7 ст.), без всякой пышности и величия, и будет даже избегать великих торжественно-публичных и демонстративных выступлений в местах общественных собраний.

И из Евангельской истории мы, действительно, хорошо знаем, что Иисус Христос и Сам свойства людской славы и шума, и другим неоднократно запрещал разглашать об Его чудотворениях (Мф 8:4; [615] 9:30; 12:16; Ин 5:13).

В полном соответствии с кротким образом Учителя стоят и сведения преподаваемой Им проповеди, о чем далее пророк и говорит таким сильным и образным языком: «Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит». Образ надломленной трости встречался уже у пр. Исаии и раньше, в речи о Египте, где говорилось о поражении его Сеннахеримом (36:6). Здесь же символы надломленной трости и курящегося льна имеют не физический, а духовно-нравственный, психологический смысл, характеризуют такое состояние душевной психологии грешника, когда его «дух сокрушен» (Пс 50:19) и требует высокой степени Божественной любви и снисходительности, чтобы не перейти в отчаяние, а восстать от падения.

«Мысль пророка можно выразить так: Мессия — учитель будет преподавать Свое учение так, что тяжких грешников, в совести которых произведена глубокая рана, которых душевное состояние было слабое, колеблющееся сомнением, страхом погибели, и которые потому сокрушались духом, — не будет совершенно сокрушать, повергать в отчаяние, не будет устрашать угрозами гнева Божия, поражать ударами Суда Божия; но будет ободрять дух их своими утешениями, обнадеживать милостью Божией и прощением грехов». (Еп. Петр)

Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда… Несмотря на крайне смиренный внешний вид Мессии и на весьма кроткий характер Его проповеди, слово Мессии будет иметь огромную силу (44:2; I ч.) и сделает Его победителем всех народов, более знаменитым, чем известный завоеватель многих народов — Кир.

LXX и славянский перевод имеют вариант — «воссияет и не потухнет», — дающий прекрасное поэтическое выражение мысли о вечности и неизменности учения Христа, которое постоянно будет сиять ровным, немерцающим светом.

Так говорит Господь Бог, сотворивший небеса…. распростерший землю с произведениями ее, дающей дыхание…. и дух… В середине Божественной речи о внешне смиренном, но внутренне величавом образе Отрока Господня, Сам Бог дает торжественное удостоверение подлинности и непреложности этой речи. Печатью Божественного происхождения и достоинства виновника этой речи служит характерная для пророка Исаии ссылка на историю творения, как на доказательство Всемогущества и Вечности Творца (40:12; 44:24; 45:7–12; 64:8; 45:18). Комментаторы обращают внимание на сходство данного места с историей мироздания, как она изложена в кн. Бытия и у Псалмопевца (1–2 гл., 102 Пс и др.), и небезосновательно заключают отсюда, что Пятикнижие и Псалтирь существовали уже раньше пророка Исаии, против чего, обыкновенно, сильно (не неосновательно) спорит отрицательная критика. Стих этот можно считать также началом другой речи Господа, непосредственно обращенной к Его Отроку.