- Так ты же при ней то же самое выделываешь со своим носом! - смеется Марина. - Не попадайся!

- Ну конечно! Я должна из-за нее прятаться под кровать с зеркалом! Ты такой защитник, Марина, что могла бы зарабатывать большие деньги.

- Детей я защищала бы бесплатно. У них всегда много обвинителей и мало защитников, - улыбается Марина и, вскочив с постели, открывает дверь в комнату детей.

- Мамочка!.. - радуется Мышка. - Ты сегодня дома!

- Мама! - садясь на постели, как ни в чем не бывало кричит Динка. - Чур, ко мне! Иди раньше ко мне, мама!

- Нет, ко мне! - просит Мышка.

Обычно спор между девочками и веселый голос Динки совершенно успокаивают мать. Поцеловав обеих девочек, она присаживается на кровать младшей дочки и с укоризной говорит:

- Ну и напугала ты нас вчера! Можно ли так далеко уходить, Диночка?!

- Уходить? - Динка сразу вспоминает вчерашний вечер к Костю, который нес ее на руках. - Я не уходила, мамочка! Я просто пошла я пошла… Мне хотелось покататься на гигантских шагах! - быстро придумывает она.

- На гигантских шагах? А где это?

- О, это очень далеко, о-о-чень далеко! - растягивая слово «очень», повторяет Динка.

- Но зачем же ты пошла одна? Уж если тебе так хотелось посмотреть на эти гигантские шаги, то попросила бы Катю, - недовольно выговаривает мать, не видя причин сомневаться в словах девочки.

- Ну, я не догадалась. Я думала, они ближе… - вздохнув, говорит Динка и, как всегда, держась где-то около правды, начинает рассказывать: - Я шла, шла… а там такие дачи богатые-богатые… И за калиткой дети… много детей… И мамы там всякие… И дворники в фартуках… Один был с метлой даже… А мальчики такие нехорошие… Они одному старичку дали сухие недоеденные корки. Разве так можно, мама?

- Конечно, нельзя! Вот ты бы и сказала этим мальчикам…

- Я не сказала… - говорит Динка, с привычной осторожностью избегая опасных положений.

Но мать ни в чем больше не подозревает свою девочку, рассказ кажется ей вполне естественным; она только спрашивает еще, как Динка искала и как нашла дорогу… И тут начинается сочинение на вольную тему.

- Я так ищу, ищу дорогу… - Динка широко разводит руки и оглядывается вокруг. - И вдруг вижу - идет маленькая тетенька… такая маленькая, что даже трава выше ее головы и все цветочки выше…

- Что же это? Карлица, что ли, какая? - пряча смеющийся взгляд, серьезно спрашивает мама.

- Да! Наверное даже! - с коротким смешком подтверждает Динка, вздергивая плечом и лукаво поглядывая на маму. - Она потом села на колокольчики и начала так качаться, качаться…

Мышка фыркает, прячется за мамину спину, но мама тихонько толкает ее.

- И что ж, долго эта тетенька на колокольчике качалась? - снова спрашивает мама.

- Нет, недолго. Но она качалась и пела песенку, - задумчиво припоминает Динка.

- Песенку! Вот какая прелесть! А ты помнишь, что она пела? - с живым интересом спрашивает мама.

- Я помню… Я сейчас вспомню… - медленно говорит Динка и, схватив со спинки кровати полотенце, накрывается им с головой - Я сейчас вспомню…

Мышка за спиной мамы давится от смеха, но мама протягивает назад руку и грозит ей пальцем.

Из-под полотенца вдруг раздается тоненький-тоненький голосок:

Динка вдруг открывает полотенце и застенчиво улыбается:

- Вот так она пела…

- Очень хорошо пела, - говорит мама. - И про какого-то жука. Что же это можно узнать про жука?

- Ну, про жука! Вот с такими рогами! - Динка показывает пальцами, какие рога, и вдохновение ее вдруг иссякает. - Мамочка, мне хочется пить и есть!

- Ну, пойдемте умываться! - весело и облегченно говорит Марина. - Сейчас будем пить и есть!

- Ну что? - спрашивает ее за дверью Катя.

- Кажется, ты была права… Материнские нервы! - смеясь, отвечает Марина.

- Ну, слава богу! Мне иногда кажется, что я лучше знаю ее, чем ты, довольно улыбается Катя.

- Ни ты, ни я! - вдруг фыркает Марина и, потянув сестру за руку, тащит ее в свою комнату. - Динка так смешно пела… - хохоча, рассказывает она. - Про маленькую тетеньку, которая знает что-то про жука…

- Про какого жука? - удивляется Катя. Но Марина ничего не может сказать от смеха и только машет на нее руками:

- Тише! Молчи… молчи…

После завтрака приезжает Костя. Поговорив о чем-то с Катей и Мариной, он начинает дурачиться с детьми. Костя очень веселый сегодня, и дети с удовольствием возятся с ним. Даже Алина, смеясь, завязывает ему на голове бантик из своей ленточки.

- Нет, вы погодите со мной шутить! - говорит вдруг Костя. - Я вам сейчас такое скажу, что вы все подымете рев!

- Не подымем! - бойко кричит Динка.

- Ладно. Посмотрим. А ну-ка, сядьте рядом со мной! Костя торжественно усаживается на крылечке, вытянув вперед длинные ноги. Дети охотно примащиваются рядом.

- Вы знаете, что я теперь жених? - важно говорит Костя.

- Знаем! - улыбаются Мышка и Алина.

- Давно знаем! - кричит Динка.

- Хорошо. Объясняться со мной и гнать меня не будете?

- Не будем, - застенчиво прячась за Алину, говорит Мышка.

- Мы ни с какими женихами больше связываться не будем! - машет рукой Динка.

- Понятно. Так вот, если я жених, то вы должны меня слушаться! - продолжает Костя.

- Так ты же не наш жених! - возражает Динка.

- Нет, я не ваш. Я Катин. Но Катя вам тетя - значит, я ваш дядя! Что?

- Дядя! Дядя! - хохочут девочки. - Вот так дядя!

- Да-да! Костя теперь ваш дядя! - весело подтверждает Марина, садясь рядом с детьми.

- Ну вот! А дядя - это не тетя. И я за вас возьмусь самым строжайшим образом. Первым долгом я привяжу за ногу Динку вон к тому клену, чтобы она не бегала где попало! - угрожающим тоном говорит Костя.

- А я не бегаю! - быстро возражает Динка.

- Как это - не бегаешь? А кто вчера распевал романсы на чужой даче? Я рассказываю Крачковским, что ты потерялась, а Гога говорит, что слышал твой голос на соседней даче!

- Гога врушка! Гога врушка! - в смятении кричит Динка.

- Дина! Дина! - останавливает ее мать.

- Он врушка, врушка! - в беспокойстве и гневе топает ногой Динка.

- Подожди, подожди! Ведь он не сказал, что видел тебя, он только слышал, как какая-то девочка пела, и, по его мнению, это был твой голос, - поясняет Костя.

- Ну, «по его мнению, по его мнению»! - передразнивает Динка. - Он еще даже не знал ни одного берцового ребра, когда Мышка его спросила!

- Ну, вот берцового ребра не знал, а твой голос узнал? - поддразнивает девочку Костя.

- А чья это была дача? - быстро спрашивает Марина. Волнение Динки снова пробуждает в ней успокоенный утром голос материнской тревоги.

- Да это соседняя с Крачковскими, очень богатая Дача, - поясняет Костя.

«Богатая дача? Динка тоже говорила про богатые дачи», - быстро сопоставляет Марина и тихо спрашивает Костю:

- Это дача… по дороге туда… к гигантским шагам?

- А где эти гигантские шаги? - удивляется Костя. Динка испытующе и выжидательно смотрит на лица взрослых.

- Да нет, мамочка! Гигантские шаги - это в одной стороне, а дача Крачковских - в другой стороне! - говорит Алина. Динка победоносно и лукаво улыбается.

- Я потерялась на гигантских шагах, а совсем не около Крачковских, спокойно говорит она.

Марина тоже успокаивается.

«Действительно, глупости. Как могла она очутиться на какой-то богатой купеческой даче, да еще распевать там песни?» - думает она, объясняя волнение Динки протестом против напрасного подозрения Гоги.

Так, лавируя между большими кораблями, маленькая утлая лодчонка Динки выплывает на поверхность, а всколыхнувшийся было голос материнской тревоги, снова затихает.

В воскресенье время проходит быстро. На террасе не смолкают веселые голоса и громкий смех Кости. К обеду неожиданно появляется Малайка с Марьяшкой на руках.