- Я ничего тебе плохого не сделала, я и не врала вовсе, а просто не сказала сразу, потому что ты только сирот жалеешь. А раз я не сирота, то и водиться со мной нечего! - сердито сказала Динка.

- Значит, и на утес не пойдешь?

- Домой пойду.

- Ну ладно, - грустно сказал Ленька. - Меня Митрич на субботу в город посылает. Рыбу он даст продать. Я думал, вместе с тобой поедем. Там на базаре карусели есть. Кто на лошади едет, а кто в санках. Один за другим крутятся вокруг столба. Видала ты их?

Динка покачала головой.

- Ну вот! - обрадовался Ленька. - Я бы покатал тебя. Мне Митрич десять копеек обещал за рыбу. А на каруселях, верно, недорого. Да ты бы хоть и одна покаталась, я не маленький…

У Динки захватило дух.

- Я бы поехала, - нерешительно оказала она, - но ведь мы уже раздружились.

- Да я больше не сержусь на тебя, - улыбнулся Ленька.,

- А я сержусь! Зачем ты меня язвой обругал? Поклянись, что больше так никогда не скажешь! Тогда поеду!

- Да ну тебя! Еще клясться ей буду! - рассердился Ленька.

- Ну, тогда катайся сам на своих каруселях! - И Динка решительно двинулась вперед.

- Да погоди! Ну как я клясться буду? Чего хоть говорить-то? - расстроился Ленька.

- Как ругался, так и клянись.

- Язвой, что ли?

- Не язвой, а своим честным именем и гробом.

- Каким гробом?

- Своим, конечно.

- А где у меня свой гроб? - засмеялся Ленька, - Я же не мертвец!

- Так будешь мертвецом, если нарушишь клятву! - припугнула Динка.

- Я и без клятвы буду мертвецом, если хозяин мой вернется, а на барже пусто.

- А разве он уже должен приехать?

- Да не должен бы… Но я ведь на барже с утра не был. Ну как он вернулся? - забеспокоился вдруг Ленька.

- Тогда, значит, мы и в город не поедем?

- Какой тогда город!

- Как же я узнаю, Лень, приехал он или нет?

- А где ты живешь? Далеко отсюда?

- Да нет, совсем близко, только подняться наверх - и все! Пойдем, покажу! И знаешь, Лень? Вешай мне флажок на забор, когда идешь на утес, вот я и буду знать… Если нет флажка, значит, хозяин приехал, - быстро придумала Динка.

- А где я его возьму, этот флажок?

- У нас есть много, елочные остались. Я дам тебе, ладно? И тогда я тоже не буду зря бегать, а то все ругаются дома.

- Ну пойдем, покажи свой забор и вынеси мне флажок. Пошли скорее!

- Подожди… а клятва? - придирчиво спросила Динка. Ленька махнул рукой и улыбнулся:

- Да я и так тебя сроду больше не обругаю. Что я, враг себе, что ли?

- Ну, тогда пойдем! - великодушно согласилась Динка. С тех пор она каждый день с нетерпением ждала флажка и обещанной субботы.

Пока Динка бегала на утес и ждала субботы, подошел торжественный день сборов в театр. Еще перед этим вечером Катя и Марина вытащили из шкафа все свои наряды. На кроватях лежал целый ворох старых, поношенных платьев и блузок. А вокруг с озабоченными лицами стояли ближайшие cоветчицы. - Мышка и Алина. Динки не было - она повела домой Марьяшку.

- Я так давно себе ничего не шила, - перебирая свои вещи, говорила Марина, - что просто не знаю, что надеть!

- Мамочка, а вот это! Папино любимое надень! - сказала Алина, доставая из шкафа черное шелковое платье. - Надень, мамочка!

- Конечно! Оно же очень скромное и так идет тебе, - сказала Катя.

- Да нет! Зачем трепать его зря… Повесь, повесь, Алина! - забеспокоилась мать.

- Надень, надень! Ничего ему за один раз не сделается. Все-таки модная пьеса, может оказаться много знакомых, надо быть в приличном виде, решительно заявила Катя.

- Надень, мамочка! Ты будешь такая красивая! - запросили девочки.

- Heт, нет! Это папино любимое, и я его очень берегу. Когда папа приедет, тогда я и дома его надену. А сейчас я себе что-нибудь другое найду.

«Когда-то он еще приедет! - подумала Катя и с грустью посмотрела на сестру. - Хорошо еще, что она так верит в его возвращение!..»

Марина поймала ее взгляд и улыбнулась:

- Ты стала такой неверующей, Катя. Но ведь Саша не один. И борьба идет… Нельзя же так опускать руки.

- Совсем я не опускаю рук. Но пройдут, может быть, годы, пока опять соберутся силы. А ты… бережешь платье, - мягко пошутила сестра.

С террасы, запыхавшись, вбежала Динка, она очень боялась опоздать на сборы.

- Вот это платье наденет мама? - спросила она, трогая двумя пальцами мягкий шелк и замирая от восторга.

- Нет, мама не хочет его надевать, это папино, - шепотом объяснила ей Мышка.

- Папино? А почему оно папино? Папа переодевался в него, да? - вытаращив глаза, зашептала ей на ухо Динка.

- Дети, дети, не трогайте руками!. Алина, повесь в шкаф, зачем ты его вытащила? - снова забеспокоилась Марина, примеряя перед зеркалом блузку. - Ну смотрите, хорошо так? - спросила она, поворачиваясь ко всем улыбающимся лицом.

- Очень! Очень! - закричала Мышка.

- Хорошо, мама, но лучше бы целое платье, - заметила Алина.

- Конечно, лучше. Ну, кто это ходит в театр в блузке и юбке? Что ты, курсистка, что ли? - недовольно оказала Катя.

- Да ну вас! - рассердилась Марина. - Я ведь не на бал собираюсь, а в театр! И никаких там особых нарядов не требуется. Как есть, так и есть! Вот поглажу, пришью свежий воротничок и пойду!

- Какой воротничок? Тут же есть уже один. Вечно ты с какими-то выдумками, вроде зонтика!

- При чем тут зонтик? У меня есть хорошенький новенький воротничок, он все-таки оживит и украсит, - роясь в картонке, возразила сестра.

- Надень колечко, мама! У тебя есть колечко с красненьким камушком. И брошку надень - вот будет красиво! - закричала Динка.

- Очень красиво! Точь-в-точь Крачковокая… А Гогу тоже с собой взять? - засмеялась мама. И все засмеялись.

- Терпеть не могу, когда кто-нибудь навешивает на себя все эти побрякушки! Такое мещанство, что смотреть противно! - добавила Катя и, вдруг что-то сообразив, всплеснула руками: - Слушай, Марина! Вот что можно заложить в ломбард! Спасибо Динке - напомнила!

- Пожалуй, да! Мне как-то не пришло в голову. Так, знаешь, ты приезжай завтра к концу службы, и мы успеем сбегать. Это действительно выход!

Марине нужны были деньги. Каждые две неделя товарищи готовили передачи для заключенных. Марина тоже вносила свою долю. В этот раз денег у нее было мало.

- Так ты приезжай пораньше, - повторила она сестре.

- А дети?

- Ну, что дети? Пообедают без тебя… Алина! - обратилась она к старшей девочке. - Завтра Катя уедет немного пораньше, а потом, мы можем после театра не успеть на последний пароход… я уже просила дедушку Никича переночевать на террасе, а Лина ляжет с Динкой и Мышкой. Ты ведь не будешь бояться?

- Нет, что ты! Я никогда ничего не боюсь. Только скажи Динке, чтобы она без вас никуда не бегала.

- Динка!.. - строго сказала мать.

- Я никуда не пойду, я буду сидеть как пришитая. Не беспокойся, мамочка, я же знаю, - поспешно перебила ее Динка.

Когда споры были окончены, Катя принялась за приведение в порядок отобранных вещей. Для себя она погладила темное платьице с длинными рукавами.

- Ну, что это за монашенка такая! - удивлялась сестра. - У тебя же есть что надеть! Столько тебе Олег надарил! Правда, многое ты своим шитьем перепортила…

- Лучше я испорчу, чем мне кто-то испортит.

- Так это совершенно одинаково по результатам, - засмеялась Марина. Конечно, самой приятней портить - не надо никого ругать, по крайней мере, весело добавила она.

Сборы эти происходили в пятницу вечером, а утром в тот же день, сидя на утесе, Динка очень волновалась:

- Завтра суббота. Но как же я поеду - ведь мама тоже едет с утра!

- А я выйду на пристань да погляжу. Как она проедет, так и мы следующим пароходом, - успокаивал ее Ленька.