«За что посадили твою подружку Алину?» - спросят ее девочки в гимназии. «Она выследила и поймала самого главного предателя!» - с гордостью ответит Беба.

А Алина будет стоять в камере в своем коричневом форменном платьице, заложив назад руки и прислонившись спиной к сырой стене, совсем как княжна Тараканова…

И на допросе она скажет только:

«Я дочь своего отца…»

Громкий стук в дверь нарушает мечты Алины о тюремной решетке.

- Вставай, покушай горяченьких пирожков? Уже давно все чай отпили! - кричит Лина.

Динка вылезает из-за стола и с недоеденным пирогом пробирается в конец сада.

«Может, Ленька пришел… Ведь Синяя борода уехал!» - с радостным чувством думает она.

Ленька действительно сидит под забором, обхватив руками коленки и скучно жуя травинку.

- Лень! - окликает его Динка. - Ты уже пришел? А я не умерла! Вот гляди! - весело заявляет она, прижимая к щели свежеумытое лицо.

Промерзший за ночь и отогревшийся на солнышке Ленька с удовольствием смотрит в синие лукавые глаза подруги.

- Ну, отошла? Не плачешь больше? - с улыбкой спрашивает он.

Динка мотает головой:

- Не плачу. Мне чуть-чуть больно. Просто нельзя зацепляться спиной. А больше ничего!.. На, укуси! - протягивая через щель Леньке свой надкусанный пирог, предлагает она.

Ленька меряет глазами оставшийся кусок и, осторожно надкусывая самый краешек, отодвигает Динкину руку:

- Ешь сама… А я пойду, а то утрешний пароход уже был… Не пропустить бы второй…

- А ты завтракал, Лень? - беспечно спрашивает Динка.

- Давно! - смеется Ленька. - Лягушка варила, мышь подносила… Вот заработаю, так и позавтракаю. Придешь на утес? - уходя, спрашивает он.

Динка вдруг вспоминает жениха.

- Нет-нет, Лень! - энергично мотая головой, кричит она. - У меня сегодня опять драка. Вот иди, что я тебе скажу! Протяни сюда свое ухо!

Ленька возвращается и, привалившись боком к щели, недовольно спрашивает:

- Ну, чего там еще?

- Нет, ты ухо давай! Я не могу громко!

Динка обеими руками тащит к себе Ленькино ухо и, приложившись к нему губами, быстро и неразборчиво начинает рассказывать.

- Да погоди ты… Оторвешь ведь. Тащит, как лошадь за узду, и не поймешь ничего… - освобождаясь и почесывая свое ухо, ворчит Ленька.

- Да чего ты не поймешь?! Я тебе говорю: мне надо гнать же-ни-ха, оглянувшись раздельно повторяет Динка.

- Какого жениха?

Динка снова оглядывается по сторонам и тихо шепчет:

- Катиного…

Ленька изумленно вскидывает брови и пугается:

- Ну, ты, знаешь, не путайся… Женихов приманывают, а она - гнать! Да тебе мать так за это поддаст, что ты сроду свою спину не вылечишь! Берет он вашу Катю, ну и пусть берет! Ты-то чего не в свое дело лезешь?

- Так они плачут… Они не хотят совсем… И Катя плачет, и Костя сам плачет… - расстроенно поясняет Динка.

- Так с чего ж бы это? Свадьба - не похороны, - пожимает плечами Ленька. Силком, что ли, вашу Катю отдают?

- Да она сама себя силком отдает. Потому что она хочет помочь маме… А сама плачет…. И Костя чуть не плачет, понимаешь?

Ленька хмуро смотрит ей в лицо.

- А Костя тут при чем? - спрашивает он.

- Как - при чем? Он при ней… Они оба с Катей друг на друге жениться хотят, - изо всех сил старается объяснить Динка.

- А!.. - понятливо кивает головой Ленька. - Тогда конешно… Вот, к примеру, нас бы с тобой разлучил кто… хоть мы и не женихи обое, а уж привыкли друг к дружке… - задумчиво прикидывает он.

- Ну вот! Так я этого жениха палкой, палкой! Как погоню, так от него только пух и перья полетят! - хвастается Динка.

- Да не… Какие с его пух и перья… Дракой тут не возьмешь. Тут, слышь, Макака, как надо? Встретить его пораньше и объяснить: так и так, мол, обстоит ваше дело, она, мол, вас не признает… Поняла? - таинственно шепчет Ленька.

- Ну да! Сначала просто сказать, а потом палкой!

- Да что палкой, что палкой! Взрослые люди слова понимают… Только тебе это одной не сделать, ты Мышку бери… Она лучше тебя поговорит, - советует Ленька.

- Ну да! Мы вместе… Я сейчас скажу ей, - соглашается Динка.

- Ну вот… А палку вовсе не бери. А то не разберешься, что к чему, да заедешь жениху в морду. Он сразу и на дыбки… У вас ни то ни се и получится, - беспокоится Ленька.

Но Динка уже не слушает его и нетерпеливо оглядывается назад.

- Вон Мышка… - говорит она. - Я пойду, Лень.

- Ну, и я пойду! С тобой проторчишь тут… и все на свете пропустишь, отходя от забора, ворчит Ленька.

Динка заводит сестру в дальний уголок сада и быстрым шепотом рассказывает ей о том, что случилось в палатке. Про Алину молчит. «Знает один - знает один, знают два - знают двадцать два», - всегда говорит дедушка Никич, и Динка помнит его слова. Да ей сейчас и не до Алины.

- Катя плакала, ой, как плакала!

Мышка, потрясенная неожиданной новостью, цепляется за соломинку:

- Динка! Может, ты все это придумала? Скажи? Я не буду сердиться, но у меня сердце разрывается!

- Ничего я не придумала! Говорю тебе: сейчас приедет жених! - сердится Динка.

- Так пойдем за калитку! Может, он уже идет! - волнуется Мышка.

Динка, волоча за собой длинную веревку, бежит вперед; Мышка - за ней… Калитка хлопает, и Катя, выглянув из своей комнаты, испуганно кричит:

- Алина! Кто-то идет…

Алина хватает со стола мамино письмо и мчится по дорожке.

- Что вы бегаете? - набрасывается она на сестер. - Играйте где-нибудь в другом месте!

- Мы сейчас уйдем! - говорит Мышка. Алина, выглянув на дорогу, возвращается.

- Там никого нет. Это дети, - говорит она тетке.

Катя вздыхает и молча удаляется в свою комнату.

«Вот еще несчастье! - расстроенно думает она. - Сиди и жди как дурочка… И о чем говорить? Нет, я запрусь, пусть Алина его принимает!»

Алина чувствует волнение тетки и, заложив руки за спину, деловито прохаживается по дорожке, держа наготове мамино письмо.

- А сколько времени? - спрашивает она высунувшуюся в окно Катю.

- Уже десять, - упавшим голосом отвечает Катя.

- Смотри, уже десять… - шепчет сестре Динка. - Пойдем сядем у дороги, подальше от дома. Там все видно!

Мышка растерянно оглядывается по сторонам и следует за Динкой.

Усевшись на обочине дороги и зарывшись босыми ногами и теплую пыль, девочки зорко вглядываются в даль.

- А когда приезжают женихи, ты не знаешь? - спрашивает сестру Динка.

Мышка зябко поводит плечами.

- Я думаю… к обеду, - почему-то предполагает она и, морщась, как от зубной боли, просит: - Только ты не кричи сразу. Надо все-таки вежливо…

- Он вежливо - я вежливо, он драться - я драться, - выпятив губу, говорит Динка и, сложив вдвое смоченную в кадушке веревку, шлепает ею по траве. - Вот этим как дашь по спине, так всякий жених вверх тормашками опрокинется!.. Лучше любой палки!

- А какой он вообще. Катя не говорила? - со вздохом спрашивает Мышка. Она так подавлена всем случившимся и той неизвестной ролью, в которой ей сейчас придется выступать, что бледное личико ее совсем поникло, а серые глазки смотрят испуганно.

Но испуг сестры только прибавляет Динке воинственный жар, и фантазия ее разыгрывается.

- Какой жених? - широко раскрывая глаза, переспрашивает она и, смешивая вместе все впечатления вчерашнего дня, шепотом описывает: - У него борода как веник. И зубы длинные, желтые, а на шее такой бугор, а голова просто череп… И кулачищи! А из носа все время идет дым…

- Ой, что ж это! - боязливо подбирая под себя ноги, шепчет Мышка. - И такой жених хочет жениться на нашей Кате?! Ну нет! - В глазах ее, против ожидания сестры, вдруг появляется отчаянная решимость и тоненький носик взлетает вверх. - Чтоб никакой ноги его даже не было! Я прямо ему скажу: «Сейчас же уходите! Мы Катю не отдадим!»