- Не дам, не дам! - сердито говорила она какой-то женщине в старом коричневом платке. - За вами и так долг с прошлого месяца…
Но женщина не уходила и, пропуская вперед других покупателей, стояла у прилавка, время от времени тихо повторяя:
- Да я отдам… Мне бы только крупички маленько… Динка, сморщив нос, оглядела лавку, просунулась между покупателями к конфетам под стеклом и, не ощутив желания съесть хоть одну из них, вышла.
- Мне бы крупички… - донесся до нее уже в дверях голос женщины.
- Лень, там нищая просит… В лавке тоже, значит, стоят нищие? - со вздохом сказала она и пожала плечами. - Крупички ей надо…
Ленька поднял на плечи корзину и, ничего не ответив, потел вперед. Динка шла за ним и от нечего делать читала ВВСКИ. На одной лавке с большими стеклами половина вывески была оторвана, и на уцелевшей половине значилось: «закус…»
- Леня, что это за такой «закус»? - спросила она.
Но Ленька свернул за угол, и перед глазами Динки неожиданно открылась грязная площадь с телегами и распряженными лошадьми; повсюду валялись солома, огрызки недоеденных огурцов, гнилых фруктов и овощей. Между возами ходили люди, торгуя картофель и яблоки. Тут же продавались лопаты, грабли, табуретки, скалки и детские, выкрашенные в розовый цвет низкие колясочки с деревянными колесиками. Немного поодаль от возов теснилась масса народу, оттуда доносились звонкие голоса торговок и разносчиков.
- Вот и базар, - сказал Ленька. - Сейчас пройдем толкучку и прямо в рыбный ряд станем.
- А что это за толкучка, Лень? - опросила Динка, стараясь держаться ближе к товарищу; слово «толкучка» было чем-то связано с именем дедушки Никича.
Ленька, толкая всех своей корзиной, врезался прямо в толпу людей, которые сновали взад и вперед, держа на руках разное тряпье и выкликая покупателей:
- Вот, кто без штанов, подходи! Вот, кому одеяло! Продам недорого!
Некоторые, сложив в кучку свое тряпье, стояли тут же молча проходившие женщины и мужчины рылись в этом тряпье, встряхивая и разглядывая на свет.
- Что это они, Лень, с себя одежду продают, как наш дедушка Никич? - поинтересовалась Динка.
- Либо с себя, либо краденое… Тут и беднота, тут и жулики толкутся. Держись за меня, а то затрешься в толпу да еще потеряешься.
Динка со страхом вглядывалась в испитые, изможденные, а иногда и опухшие от водки лица и, протискиваясь за Ленькой сквозь толпу, крепко цеплялась за его штаны.
- Да ты держись за ремень! Порвешь штаны, кто отвечать будет? - недовольно говорил Ленька. Ой устал, на лбу его выступили крупные капли пота, руки занемели.
Они прошли птичьи ряды, где кричали и бились куры, которых хозяйки тащили прямо за ноги, головой вниз; прошли мясной ряд со столами, на которых было навалено горой мясо, а рядом стояли огромные пни, окровавленные и изрубленные сверху. Мясники рубили на них целые туши, с размаху опуская топор и брызгая на проходящих кровью и мелкими костями. Зеленые мухи целыми роями кружились над мясом и садились на лица покупателей.
- Фе… - затыкая нос и стараясь не смотреть, морщилась Динка.
Ей начинал очень не нравиться этот базар, от которого она так много ждала веселого. Она поднялась на цыпочки и окинула глазами площадь. По краям ее стояли лавки с посудой, на стойках шла бойкая торговля молочными продуктами, но везде была грязь и суета. Откуда-то доносились тянущие за душу голоса нищих, поющие голоса бродячих артистов, которые толклись в самом конце площади, около огромного шатра с бахромой…
«Это, наверное, и есть карусель», - подумала Динка и нетерпеливо дернула Леньку за ремень:
- Давай уже продавать, Лень!
- Иди, иди, - пробурчал Ленька.
Наконец остро запахло рыбой, и по обеим сторонам неширокого прохода появились рыбные торговки. Они сидели прямо на земле, расстелив рядом с собой мешки и разложив на них свежую рыбу. У некоторых рыба была еще живая, она била хвостом и, выскользнув из рук продавца, падала под ноги проходивших; жабры ее тяжело поднимались и стеклянные глаза пучились…
Ленька выбрал бойкое местечко и встал в ряд. Поставив на землю корзину, он тоже расстелил чистый холщовый мешок и начал раскладывать рыбу: окуньки, стерлядки, щуки и караси.
- Куда влез на чужое место? Ступай, ступай отсюда? Ишь нахальный какой! - затрещала вдруг над ухом толстая тетка в засаленном сером переднике и с рыбьей чешуей на таком же засаленном ситцевом платке. - Я здеся кажный день торгую, меня, слава богу, покупатель уж не один год знает, а он расположился, гляди! Ступай лучше, а то как швырану корзину, так и хвостов не соберешь!
Динка испугалась и схватилась обеими руками за корзину, но Ленька спокойно сказал:
- Кто первый занял, того и место. Это вам не в театре, тетенька, здесь места не купленные. Вон напротив становитесь, коль охота, а я отсюда не пойду!
- Ох ты, сопливый эдакий! Еще будешь указывать мне место! - заорала торговка.
Но стоящий рядом с Ленькой мужчина, с большой рыбиной в руках, вступился за мальчика:
- Иди, иди отсюдова! Нечего свои порядки заводить! Раз занято место - так занято! Не опаздывай другой раз!
Торговка подхватила свою корзину, смачно плюнула и перешла в другой ряд, заняв место напротив.
- Вот рыба, рыба! - звонко закричала она, заметив подходивших покупательниц и ловко перекидывая с ладони на ладош, жирную рыбину. Подходите, подходите, господа хорошие! Вот рыба, рыба!
- Ну, теперь и мы будем торговать! - весело сказал Ленька. - А то я эту бабу знаю - она страсть какая языкатая, всех покупателей отобьет!
Динка оглядела ряды и, увидев неподалеку бьющуюся в мешке рыбу, отвернулась.
- Ну, продавай скорей, - сказала она.
- Да кому продавать? Покупателей много, а рыбы еще больше… Что ты больно нетерпеливая! Насильно не всучишь ведь никому.
- А ты кричи, как та торговка!.. Смотри, она уже деньги получает! Что ты молчишь? Никто и не подходит к нам поэтому!
- Да погоди, ведь только что пришли. Чего торопиться? - уговаривал ее Ленька.
- Как - чего? А карусель? Там уже все перекатаются, пока мы продадим! Ну нет! Сейчас я буду… Вот рыба, рыба свежая, жареная, неописуемая! - упершись рукой в бок, заголосила вдруг Динка. - Подходите, подходите, господа хорошие! Вот рыбка сладкая, вкусная, рыбочка, рыбочка, окунек!
Ленька широко раскрыл глаза и, подавившись от смеха, упал около своей корзины.
- Вот рыбка жареная, пареная, неописуемая! - держась на одной ноте, голосисто выводила Динка.
В рядах послышался громкий смех и шутки. Торговцы через головы друг друга с интересом поглядывали на девочку.
- Ну, эта продаст!
- Эта всех перекричит! - добродушно шутили они.
- Вот рыбка сладкая, сахарная! - заливалась Динка.
- Заткни глотку-то! Ишь разоралась на весь базар, как на похоронах! - закричала торговка в сером переднике. Но Динка и глазом не повела в ее сторону:
- Вот рыбка свежая, румяная, сладкая, сахарная! Покупатели, привлеченные звонким голосом и небывалым перечислением всех качеств рыбы, смеясь, подходили к девочке.
- Ну, где твоя сладкая, сахарная рыба? - спрашивали они.
- Пожалуйте, выбирайте!.. Лень, получай скорей денежки!
- Погоди денежки, мы еще и рыбы не выбрали! Ленька перекидывал карасей, окуней, щук.
- Вот что угодно, пожалуйте!
- Пожалуйте, пожалуйте, что угодно для души! - бойко помогала ему Динка.
- Ну давай! Уж больно хорошо ты зазываешь, - добродушно говорили хозяйки, укладывая в кошелки рыбу и отсчитывая деньги.
- Спасибо, на здоровье, не подавитесь костями! - весело провожала их Динка. - Вот рыбка не-о-пи-суемая! - затягивала она опять.
- Ох, не кричи, пожалуйста! Что уж это, прости господи, за крикунья такая! - ворчала пожилая женщина с кошелкой на руке. - Куплю, куплю, только замолчи ты хоть на минуту!
Динка замолкала, но через минуту, откашлявшись, начинала снова.
- Уйми ты ее! - кричала Леньке сердитая торговка, но Ленька не унимал, и рыбу охотно раскупали.
