Карло словно прочел мои мысли.

— Моим волосам ничего не поможет, — сказал он со смехом. — Ну, а теперь можете меня кормить!..

Держался он непринужденно или делал передо мной вид, не знаю. Сама я очень нервничала.

— Пошли, — я взяла его под руку, но тут же отпустила.

Такую фамильярность он с самого начала исключил из наших отношений. Мы так долго встречались, а он ни разу не пытался поцеловать меня или хотя бы обнять за плечи. А говоря по правде, я все время ждала этого. Мне нравилось, когда парни шли по улице, обняв своих девушек. Не знаю, почему, но мне это очень нравилось, Я убеждала себя, что Карло совсем другой и он, конечно, не станет ходить по улицам в обнимку, как другие. И я должна покончить раз и навсегда с этими дурацкими желаниями, если, конечно, хочу сохранить его дружбу.

Только представьте себе — мы идем по улице, Карло обхватил меня за плечи и в это время навстречу нам профессор Соломон Абазадзе!

Увидев накрытый стол, Карло потер руки:

— О-о-о… — Подошел ближе, взглянув на торт. — Сама пекла?

— Да.

— Великолепно. Молодчина!

Я обрадовалась. Побежала на кухню, налила в вазу воды, поставила цветы на стол.

В сторону Карло я не глядела, он мне очень нравился, и я почему-то не могла глядеть на него.

Он сам окликнул меня:

— Майя!

Он сидел на кушетке, заложив ногу за ногу. Новые черные туфли матово поблескивали.

— Иди сюда.

Я подошла и остановилась у кушетки.

— Садись. — Он подвинулся, выпрямился, заложив руки между колен, и сказал: — Ну вот так, значит…

В комнату вошли мама и тетя Дора. Мы оба встали, я хотела представить им Карло, но не сумела вымолвить ни слова и только уставилась на маму. Она подошла и подала Карло руку, тетя Дора за ней.

— Я давно собирался к вам зайти, — начал Карло, — но, как вы знаете, я очень занят. Вот и сейчас мой шеф никак не хотел отпускать меня. Вы его, наверное, знаете — профессор Соломон Абазадзе, он буквально ни на минуту меня не отпускает.

— Соломон! — засмеялась тетя Дора. — Этакий дурак!

Карло замялся, но, не переставая улыбаться, продолжал:

— Заочно я с вами прекрасно знаком. Мы с Майей часто говорим о вас…

Я вздрогнула — я никогда ничего не говорила Карло о маме.

— Сядем, чего же мы стоим? — заметила тетя Дора, выдвинула стул, стоявший возле стола, и села.

— Прошу к столу! — пригласила мама.

Все сели. Тетя Дора положила на стол коробку папирос, которую до сих пор держала в руках, раскрыла ее и подала Карло:

— Курите!

— Спасибо, — отказ алея Карло. — Я не курю.

Я взглянула на маму: ей должно понравиться, что Карло не курит.

— Гаси свою папиросу, — сказала мама тете Доре. — Майя, нарежь торт!

— Позвольте мне! — вмешался Карло.

— Ради бога.

— Благодарю вас!

Карло разрезал торт. Я бы наверняка так не сумела. Он положил всем на тарелки по одинаковому куску.

— Вот мы как! — улыбнулся он, развернул салфетку и накрыл ею колени.

Так же мастерски, беззвучно, он откупорил бутылку, разлил шампанское в бокалы. Вытер пальцы о салфетку и снова расстелил ее на коленях.

Тетя Дора подняла бокал:

— Давайте выпьем за того, кто испек этот прекрасный торт!

Тетя Дора выпила до дна, а Карло отпил глоточек и поставил бокал на стол.

— Почему вы не пьете? — спросила тетя Дора. — За здоровье Майи надо пить до дна!

— Выпью, выпью, только не сразу. Майя меня простит. Верно, Майя?

Я кивнула, хотя и побаивалась тетю Дору.

— Может, вы больны? — не отступала она. — Отчего вы не пьете? Врачи запретили?

— Нет, что вы! — Карло рассмеялся. — Просто я сам стараюсь не пить.

— Понятно, значит, стараетесь!

Я посмотрела на маму: что, мол, твоя подруга пристала к Карло?..

— Вы в этом году кончаете аспирантуру? — спросила мама у Карло.

— Да, — Карло любезно передал тете Доре вазочку с вареньем. — Не желаете?

— Не желаю! — в тон ему ответила та.

Карло ничего не заметил, а я горела как в огне: вот, думаю, вскочит сейчас и уйдет. Но Карло повернулся к маме.

— А вы?

— Возьму немного, спасибо.

— Майя, возьми варенье! — это звучало как приказ.

Я подчинилась.

— Налить вам чаю? — спросила мама.

— С удовольствием.

Я вскочила, словно только того и ждала. Все это время я сидела как на иголках. Когда я внесла чай, тетя Дора поднялась и проговорила решительно:

— Я пошла.

— Куда ты спешишь? — удивилась мама.

— Спешу, — она взяла со стола свои папиросы, спички и вышла.

Мама последовала за ней.

Карло принял у меня из рук чашку.

— Спасибо, Майя.

— Я провожу ее, — сказала я.

— Ладно, — он положил сахар и покрутил ложечкой в чашке.

Я выскочила в коридор. Тетя Дора стояла в пальто перед зеркалом и надевала шляпу.

— Почему вы уходите? — спросила я.

— Майя, — она повернулась ко мне, что-то хотела сказать, но смолчала и просто поцеловала меня.

Я почувствовала, что она жалеет меня, и раздраженно подумала, чего она жалеет меня и что, собственно, во мне такого жалостного! «…Может, она просто завидует, сама тощая, как жердь!» — даже эта мысль мелькнула в голове.

— Чего нужно было твоей подруге? — набросилась я на маму, когда тетя Дора ушла.

— Она всегда такая странная, — ответила мама.

— А тебе… тебе…

— Что — мне?

У меня вдруг пропал голос, и я с трудом пролепетала:

— А тебе нравится Карло?

— Нравится, — сказала мама.

И все. А мне хотелось большего, мне хотелось, чтобы она сказала: очень, очень, очень нравится!

Наутро позвонил Карло.

— Майя, — сказал он, — нам надо повидаться, сейчас же…

— Что случилось?

— У меня неотложное дело.

— Куда мне прийти?

— Я сам приду. Спустись вниз через пятнадцать минут.

— Хорошо.

Карло приехал на такси и тут же отпустил машину.

— Почему ты не поднялся? — спросила я.

— Так лучше.

— Что с твоей машиной?

— Да как бы тебе сказать… давай пройдемся.

— В чем дело?

— Майя, — начал Карло, — у меня большая неприятность.

— Какая? — у меня сжалось сердце.

— В общем, этот тип…

— Какой?

— Тот самый, что торчит под твоими окнами! — почему-то закричал Карло.

— Почему ты кричишь?

— Извини… я сам не знаю, что делаю!

— Что же все-таки случилось?

— Вчера вечером я случайно сбил его своей машиной!

— Кого?

— Не знаю, как его зовут.

— Резо?

— Да… Наехал на него.

— Почему? — вырвалось у меня.

— Случайно, я же говорю — случайно! — опять крикнул Карло, потом вдруг погладил меня по плечу. — Прости, Майя… Так вот, что я говорил?.. Да… случайно…

— А дальше?

Я дернула плечом и сбросила его руку. Карло повернулся ко мне спиной. Я обошла его и встала перед ним.

— Дальше!

— Не знаю… Его отвезли в больницу.

— Ты отвез?

— Да, — сказал он, потом поглядел куда-то вбок и добавил: — Нет…

— Почему? Он умер? — это слово разрывало мне горло, но я все же произнесла его.

— Нет…

— Откуда ты знаешь?

— Я звонил утром…

— Как он?

— Плохо… Это все гололед, гололед! — Карло почти кричал.

— Успокойся.

— Машина скользила… Что я мог сделать?

И здесь я повернулась и пошла, сама не знаю, почему я так сделала. Карло побежал за мной.

— Майя!

Я остановилась и почувствовала, что вот-вот упаду.

— Я замерзла, — сказала я, — понимаешь, замерзла!

— Не уходи, Майя, — попросил Карло, — выслушай меня.

— Ступай, Карло, — сказала я. — Ступай.

— Куда?

— В больницу.

— Нет, — сказал Карло, — я туда не пойду, не могу. Один не могу, идем со мной, Майя, я прошу тебя. Ведь ты любишь меня?

— Да. — Я удивилась, зачем ему идти со мной?

И тут у меня мелькнула мысль, что я нужна Карло, нужна именно теперь, когда он так мучился.

— Я никому бы в этом не признался, кроме тебя. Понимаешь, Майя? Кроме тебя…