Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Все это было сделано под руководством и при неотступном внимании полковника Чеченева.

Почти в центре каждого лагпункта выделялось узкое и длинное капитальное, хотя и неотапливаемое, здание. Это была уборная на 250 посадочных мест, выстроенная по задумке Чеченева. Замысел начальника заключался в том, что благодаря своей высокой пропускной способности новостройка сократит время, которое лагерники тратят на оправку и отнимают от рабочих часов. Заключенные, по мнению кума[9], неодобрительно отнеслись к нововведению. Находящийся на заметке троцкист сказал:

— Это великая стройка коммунизма!

Троцкист уже 15 лет таскался по лагерям, куда его привели неосторожные слова:

— Клемансо, Ллойд-Джордж и Троцкий были великими ораторами.

За Клемансо и Ллойд-Джорджа троцкиста, впрочем, не судили, но за восхваление Троцкого по первому сроку влепили 5 лет.

Чеченев, узнав о троцкистских происках, пришел в негодование. Полковник не понял мотивов, руководящих преступником. На самом деле троцкист выражал свое восхищение новой уборной и делал это в словах, созвучных свершениям эпохи. Ни на Воркуте, ни в Тайшете он не видел ничего подобного. Ничего похожего в немецких лагерях не встречали и два военнопленных, к которым обращался троцкист в своем ненужном разговоре. Прав в лагере мог быть только Чеченев да кум. Троцкист и его слушатели получили новый лагерный срок за групповую антисоветскую агитацию.

Строения и стены лагеря были побелены известью. Свежесть цвета постоянно поддерживалась. Слепящая яркость тюрьмы и унылость окружающего пейзажа, усиленная благодаря полному истреблению всех следов жалкой растительности как в самом лагере, так и в его окружении, входили в систему психологического давления на заключенных. Заодно Чеченев распорядился извести растительность на всех объектах, где работали заключенные вне лагеря, и в том числе на деревообделочном заводе, угольной базе и на строящемся пивном заводе с цехом безалкогольных напитков, а также в примыкающем к штабу лагеря поселке, в котором жила лагерная администрация с семьями. В голой степи стояли и казармы для охраняющего лагерь и несущего конвойную службу гарнизона. Численность гарнизона, включая офицерский состав, достигала десяти тысяч человек. Это была дивизия внутренних войск МВД[10].

Единственными зелеными пятнами в открывающейся с воздуха унылой панораме были огороды семей лагерной администрации и парк «Сто сорок тополей» в гражданском поселке. Огороды и парк орошались водой, откачивающейся из шахт. Тополя посадили англичане, которые до революции имели на Медном Руднике концессию. Теперь парк находился в ведении рудоуправления и местных поселковых властей. Про аборигенов говорили «хозяин страна», хотя никаких оснований для такого утверждения не было. В тени деревьев, как гриб после дсждя, возник ресторан. Администрация рудоуправления и «хозяин страна» вместе пили горькую, демонстрируя социалистическое единство наций. Тополя шелестели не замолкая. Под эту песню полковник Чеченев нередко вел с руководством рудоуправления деловые переговоры.

Житница Медной империи

Самолет совершил посадку. Начальника Сверхлага встречал начальник всех трех лагерных отделений Медного Рудника подполковник Отвратный. Медный Рудник был житницей Медной империи. Именно здесь в шахтах и карьерах добывалась медная руда. Чеченев бросил на Медный Рудник огромные силы. В трех отделениях лагеря содержались почти 30 тысяч заключенных, занятых непосредственно на добыче руды и на смежных работах. Методом проб и ошибок Чеченев выработал систему, понуждающую заключенных трудиться. Система была не нова — самый обычный кнут и пряник. Свой первый год новый начальник Сверхлага презирал пряник и действовал только кнутом, но не достиг нужной цели. Срок жизни человека на Медном Руднике составлял три-четыре месяца. Убыль рабочей силы не успевала пополняться за счет новых этапов. Производство оголялось. Кроме того, против чрезмерной текучести рабочей силы возражало рудоуправление. Труд шахтера требовал определенных навыков и опыта, которые приходят к человеку лишь со временем.

Преодолев себя и смирившись с неизбежным, Чеченев круто изменил курс. На Медном Руднике был введен шахтерский паек, который давался при выполнении нормы. В каждом лагерном отделении появились новая столовая, кухня, баня-прачечная и пекарня. Для шахтеров нашлась одежда первого срока. Воровство со стороны администрации лагеря снизилось на 35 процентов. Больших жертв начальник Сверхлага от подчиненных добиться не смог. Сплошные двухэтажные нары в бараках, на которых люди лежали впритирку, сменились на двухъярусные деревянные вагонки, изготовленные без единого гвоздя и рассчитанные на четырех человек. Двое заключенных с комфортом располагались внизу и двое наверху. Рядом с вагонками стояли тумбочки. Летом 1951 года на Медном Руднике не осталось ни одного доходяги — старые вымерли или были отправлены в Пустынное, а новые не появлялись. Заключенные теперь жили впроголодь, болели каждую весну цингой, но больше не умирали голодной смертью.

Улучшив питание и быт своих рабов, Чеченев ни на минуту не забывал, что эти отбросы общества должны узнать, что такое настоящая тюрьма. Полковнику не нужно было занимать изобретательности и не требовалось преодолевать себя, когда он ужесточал режим и придумывал новые виды наказания для заключенных.

А они этого заслуживали, и не только за прошлые преступления. По сводкам оперчекистов, в лагере постоянно вынашивались злодейские планы побега, террора в отношении стукачей и администрации, восстания, саботажа и диверсий на производстве. Не умолкала антисоветская агитация. По своей натуре полковник был подозрителен и верил оперчекистам. Особенно страшными казались вражеские планы взрыва шахт. Чеченев боялся, что крупная диверсия обернется для него концом службы. На карьерах и на шахтах хранился запас аммонита, который использовался для отпалки скальной породы и пластов медной руды. Заключенные не имели доступа к взрывчатке, но ее утечка была не исключена. Породу рвали подрывники-вольнонаемные, с большим трудом набранные рудоуправлением из местных ссыльных и спецпереселенцев, а это был ненадежный контингент. Еще ненадежнее казались подрывники-заключенные, которые, несмотря на строжайший запрет Чеченева, иногда временно допускались лагерной администрацией на взрывную работу. Вольнонаемных подрывников не хватало, и администрация принимала неправильное решение, не выдерживая давления со стороны рудоуправления.

Шесть месяцев назад в резиденцию к начальнику Сверхлага без вызова явился начальник режима Медного Рудника майор Пронзительный. Майор спасал свою шкуру, но докладывал нахально и уверенно:

— Пресечена попытка взрыва шахты № 33. Надзиратель Касымов, который помешал преступнику заложить взрывчатку в подъемник, контужен. Сам диверсант, спасаясь от Касымова бегством, подорвется на взрывчатке, которую нес с собой.

Чеченев лично возглавил расследование. Узнать удалось не многое. Со слов Касымова, он был оставлен на службе в шахте после ухода смены, в связи с тем что в бригаду подрывников включили заключенного. Надзиратель окликнул своего поднадзорного, но тот, вместо того чтобы ответить, быстро отошел и скрылся в боковом штреке. Касымов устремился за ним и стал пробираться в штрек. Раздался взрыв. Надзиратель очнулся в госпитале.

Так погиб боевой офицер-фронтовик подполковник Петров. Осенью 1942 года Петров, тогда еще молодой лейтенант, воевал в составе обескровленных частей, которые медленно пятились под немецким напором к Волге. Следуя букве приказа 227, он не сделал ни шага назад и оказался в фашистском плену. Осенью 1943 года лейтенант — а он вместе с другими военнопленными использовался немцами на строительстве укреплений на Днепре в глубине обороны, совершил удачный побег. Беглец переплыл Днепр и оказался в расположении наших частей. Ему повезло еще раз. По счастливой случайности по дороге в особый отдел, куда повели перебежчика, встретился командующий армией, прибывший на передовую для подготовки форсирования Днепра. Генералу понравился этот парень.

вернуться

9

Кум — сотрудник органов, занимавшийся оперативной работой (оперчекист). Негласно следил за настроением и жизнью лагеря. Основную информацию о заключенных получал от осведомителей — стукачей (лагерный жаргон).

вернуться

10

Рассеем недоумение читателя, который сочтет, что это слишком много для охраны 30 тысяч невооруженных людей. При конвоировании колонны заключенных на 8–9 человек полагается один автоматчик. Двадцать тысяч человек, которых выводили из лагеря во время утреннего развода, сопровождали на работу около 2,5 тысячи солдат. Остальные находились в секретах, выставленных по пути следования заключенных, были заняты на охране лагерной зоны и состояли в резерве, предусмотренном па случай восстания.

9
{"b":"850413","o":1}