— Конечно. Сколько времени? — Я поставила пустой стакан на черную гранитную столешницу и посмотрела на него.

— Они направляются туда сейчас. Но если ты хочешь немного расслабиться, мы можем уйти через полчаса или около того.

— Интересно, что нам делать до тех пор. — Я наклонила голову и ухмыльнулась. — Идет игра. Чикаго против Бостона?

— К черту игру. Вернемся к моему списку. — Чейз повернулся ко мне лицом и сделал шаг вперед, его глаза потемнели. Тепло исходило от его тела, когда он прижимал меня к шкафу руками, сжимая край прилавка за моей спиной.

— К сожалению, все мои юбки упакованы. И я не думаю, что твой грузовик поместится в этой квартире. Думаю, тебе не повезло.

Его тлеющее выражение лица дрогнуло, губы сжались. — Смотри, или я буду дразнить тебя еще дольше.

— Ты уже дразнил меня однажды сегодня.

— О, я только начал. — Он раздвинул мои ноги коленом. Я тихонько вздохнула, когда он прижался ко мне, зажигая вспышку желания внутри меня.

— Действительно? — Я не была уверена, сколько из этого выдержит мой мозг. Или другие части меня.

— У меня на тебя множество планов. — Он неторопливо провел пальцем по моей ключице, опускаясь поверх моей темно-зеленой футболки между грудями. Покалывание пробежало по моему позвоночнику. Его тон смягчился, потеряв резкость. — Но ты всегда можешь сказать мне остановиться, если это слишком.

— Я знаю. — Никогда не нуждался в этом, но я знала, что он сделает это в мгновение ока.

— Как насчет этого? Скажи красный, если хочешь, чтобы я остановился… — Чейз склонил голову, и его мягкие губы встретились с моими. Я схватила его за плечи, когда его язык проник в мой рот. Одна рука проворно расстегнула мои джинсы, и он слегка отстранился, прервав поцелуй.

— Желтый — подожди или помедленнее, — пробормотал он мне в губы, дергая молнию. — И зеленый, чтобы продолжать.

— Ммм… — я провела рукой по его шелковистым волосам. — Зеленый.

Одна грубая ладонь скользнула по моей грудной клетке, затем остановилась.

— Ты чертовски великолепна. — Он провел подушечкой большого пальца по моей щеке, запрокинув мой подбородок. Его голос стал суровым. — Но ты все еще в беде.

У меня перехватило дыхание. — Для чего?

— Не звонила мне.

Я должна была знать, что он не отпустит это так просто.

— Я не хотела, чтобы ты волновался.

— Я все равно волновался.

— Э… красный?

Он покачал головой, стиснув челюсти.

— Не годится для этого, Джеймс. Его глубокие карие глаза изучали мое лицо. — Ты преуменьшаешь значение вещей. Почему?

— Я не знаю. — Это был инстинкт. Я не знала, как не сделать. Если бы я копнула достаточно глубоко, я, вероятно, смогла бы выдвинуть несколько теорий, но ни одной из тех, которые мне особенно хотелось бы обсудить.

— Оказывается, — сказал он, — я был прав, когда беспокоился.

— Полагаю так.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Сильные, широкие руки обхватили мои бедра, большие пальцы поглаживали голую кожу над поясом.

— Не будет ничего.

Он поднял свои темные брови.

— Похоже, почти получилось.

Трудно сказать. Действительно ли Люк представлял угрозу? Он бы никогда не удосужился появиться и вести себя так, как вел себя, когда мы встречались, так что теперь это имело еще меньше смысла, когда мы не встречались.

Чейз смотрел на меня, ожидая ответа. Мой язык высунулся, облизывая губу, и его взгляд упал на мой рот, его зрачки расширились.

— К счастью для тебя, — сказал он, снова встретив мои глаза, я слишком взвинчена, чтобы влезать в это прямо сейчас. Но мы еще не закончили.

— Хорошо.

Он снова прижался ко мне всем телом и прошептал мне на ухо. — Ты уже соскучилась по мне, не так ли, детка?

— Может быть.

— Посмотрим. — Он просунул руку под пояс моего нижнего белья и погладил меня, вызвав взрыв удовольствия. — Знал это. Ты промокла.

Я судорожно вздохнула, когда он продолжал прикасаться ко мне, нажимая каждую кнопку точно так, как нужно.

— Тебе нравится, когда я так к тебе прикасаюсь?

— Мм-хм. — Мои веки закрылись, и я снова захныкала, упираясь бедрами в его руку. Я едва могла стоять прямо, не говоря уже о грязных ответах ему.

Давление нарастало между моими ногами, пока он продолжал дразнить меня в самой изощренной форме пытки. Я прислонилась спиной к стойке, испустив еще один стон.

— Блядь. Я люблю, когда ты издаешь для меня звуки.

Я схватила его за руку, бедра выгнулись от его прикосновения. Я была так близка к оргазму, что практически видела его. Можно было почти протянуть руку и коснуться его. Чейз притормозил, удерживая меня на грани, и в ответ из моего горла вырвался рык разочарования.

— Еще нет. — Его теплое дыхание обвеяло мою шею.

Я взглянула на него.

— Но я рядом.

— Я знаю. — Чейз ухмыльнулся. — У тебя есть подсказка.

— Какая?

Он покачал головой, его глубокие карие глаза заблестели. — Не могу выдать все свои секреты. Я просто знаю.

Я резко втянула воздух, когда его пальцы снова скользнули по мне, удерживая меня на краю, не отпуская. Последовал еще один рык разочарования.

— Ты милая, когда расстроена.

— О мой Бог. — Я захныкала. — Ты имеешь ввиду…

Я тоже не привык, чтобы меня так беспокоили. До Чейза это было разочарование от попыток запечатлеть вечно ускользающий оргазм. Теперь он намеренно скрывал это?

— Можешь сказать «красный», и я перестану тебя дразнить. Я позволю тебе получить то, что ты хочешь, прямо сейчас. В противном случае я не позволю тебе прийти, пока не скажу.

— Когда это будет?

— Когда я трахаю тебя. Потом. — Он поцеловал меня в щеку. — Но нам, наверное, пора идти. Я хочу зайти к себе домой, чтобы переодеться.

Я выдохнул. Как можно было возбуждаться и раздражаться одновременно?

— Думаю, я могла бы ненавидеть тебя прямо сейчас.

Чейз ухмыльнулся. — Нет, ты не знаешь.

— Давай заглянем к винному магазину, — сказал Чейз, подавая сигнал и поворачивая налево, когда мы отъезжали от его дома.

— Но ты за рулем.

— Не планирую много пить. Просто прими политику против показа мест с пустыми руками.

Через несколько минут он въехал на стоянку и, нахмурившись, осмотрел ряды парковочных мест. Все они были заняты, вероятно, из-за кинотеатра в том же коммерческом комплексе. Наконец, он нашел свободное место почти в квартале от него.

Радио прервало спортивное ток-шоу, которое мы слушали.

— Срочные новости о скандале с секс-видео для игрока НХЛ Мэтью Стивенса, — сказал диктор. — Стивенс якобы записал вторую неустановленную женщину без ее согласия, пока они занимались сексом. Сейчас возбуждено уголовное дело.

Мэтью Стивенс был многообещающим хоккейным вундеркиндом на год старше Чейза. Он был на пути к тому, чтобы стать следующим Сидни Кросби с точки зрения его навыков и стиля игры. Теперь казалось, что его карьера может закончиться, так и не начавшись.

— Угу. — Я быстро уменьшила громкость. Определенно не нужно было думать об этом прямо сейчас. Или когда-либо.

— Без шуток. — Чейз поморщился, въезжая на единственное свободное место. — Что-то подобное может положить конец его карьере.

И ее тоже — кем бы она ни была. В новостях ее личность пока оставалась анонимной, но если будут возбуждены уголовные дела, она в конечном итоге будет раскрыта. Тогда его адвокаты, вероятно, будут марать ее имя и репутацию всеми возможными способами.

Не говоря уже о том, что все, кого она знала, могли пойти на PornPlace — или как там это называется — и посмотреть ее самые интимные моменты. Ужасающий.

В уголке моего мозга снова закралась тревога. До сих пор я отодвигала в сторону мысль о скрытом секс-видео, но снова стала параноиком.

Не было никакого способа, который имел бы какое-либо отношение ко мне.

Не могла.

Я надеялась.

Через пятнадцать минут Чейз остановился перед синим двухэтажным домом в новой застройке. Это было не так впечатляюще, как то, в котором он жил с Далласом и Таем, но все же было лучше, чем в среднем студенческом общежитии.