— Мне очень жаль, — сказал он. — Это то, что лучше всего.

Я открыла рот, чтобы ответить, но слов не было. Мы смотрели друг на друга, купаясь в невысказанных словах и оставшихся без ответа вопросах. Тишина тянулась и тянулась, пока мое сердце билось кровью на полу спальни, удар за ударом.

Наконец, он откашлялся. — Мне нужно идти.

С еще одним болезненным взглядом он повернулся и направился к двери моей спальни. Все еще замерев от недоумения, я смотрела, как он исчезает в холле. Через несколько мгновений за ним последовал звук тихо закрывающейся входной двери.

Слезы лились не на шутку, сопровождаемые громкими, судорожными рыданиями. Я не могла остановить слезы, не могла отдышаться, не могла понять, что сказал Чейз. Все, что у нас было, исчезло. И я так и не поняла почему.

— Бейли? — Звонил Шив. — У тебя все нормально?

— Нет.

Через несколько секунд она вошла в мою комнату. Увидев меня, она бросилась ко мне и обняла меня.

— Что случилось?

Мой голос надломился.

— Я не знаю.

К черту мою жизнь.

Думаю, я только что сделал.

Подумай об этом, Джеймс. У нас были бы очень высокие дети. Они были бы гигантами.

— Ты пьян, Картер. Симпатичный, но пьяный.

Неверяще моргая, я перечитывала письмо на экране.

Моя грудь сжалась, когда слова расплылись. Я поняла. Я получила стипендию.

Это была пустая победа, когда Чейз недавно взорвал мой мир. Я до сих пор не могла уложить в голове то, что произошло. Он появился с таким видом, как будто кто-то умер, разорвал отношения без предупреждения, не дал мне никаких объяснений и ушел. Просто вышел за дверь, не оглядываясь.

С тех пор радиомолчание. Ни звонков, ни смс, ничего.

С тех пор я ходила кругами, пытаясь понять, что пошло не так, что теперь делать и как разобраться в этом. Я брала трубку и выбирала его контакт не меньше дюжины раз — то ли по чистой привычке, то ли потому, что на меня накатывала волна обиды и хотелось ответов. Черт, я заслуживала ответов, гораздо лучших, чем нелепые оправдания, которые он мне давал. Но каждый раз, когда мой палец зависал над его именем, я замирала. Обида, гнев, замешательство, гордость… миллион вещей сдерживали меня.

Я взяла кофе с тумбочки, осушив вторую за утро чашку. С тех пор, как это случилось, у меня не было больше трех или четырех сломанных часов, и они были перемежены кошмарами и приступами плача. Еда тоже не привлекала. В этот момент я выживала на кофеине, печали и воздухе.

Пробыв еще полчаса под одеялом с ноутбуком, я выбралась из постели и направилась в душ. Я увеличила температуру воды почти до предела, стер жир с волос и долго плакала под струей воды. Как только мое горло охрипло, а кожа покрылась морщинами, я схватила полотенце и вытерлась, а затем переоделась в чистую пижаму. Я сегодня не выходила из квартиры, так зачем возиться с настоящей одеждой? Я приняла душ, и это было большим улучшением по сравнению с предыдущими двумя днями.

Хотя я все еще чувствовала себя мертвой внутри.

Снаружи тоже посмотрел. От плача моя кожа покрылась пятнами, а глаза покраснели и опухли. В последние дни я почти не ела. Не из-за того, что я не пытался, но от взгляда на еду у меня скрутило желудок, и на самом деле от ее употребления было еще хуже.

Мои друзья сплотились вокруг меня, но каким-то образом их усилия были противоположны утешению. Я хотела, чтобы меня оставили в покое. Шивон готовила и пыталась соблазнить меня поесть. Дерек не перестанет посылать , ты в порядке? тексты. А Зара и Ноэль любезно вмешались и предложили на время взять на себя мои газетные обязанности. Сталкиваться с ними было мучительно, но у меня не было особого выбора. Я не была в состоянии находиться на публике, не говоря уже о том, чтобы посещать игры и делать заметки.

А позже на этой неделе у меня было второе интервью для стажировки в Penalty Box через видеоконференцию. Как мне было удержаться, когда я умирала внутри?

Когда я вышла из своей спальни, Шивон сидела на диване и смотрела документальный фильм о реальных преступлениях. Казалось бы, странный выбор для девяти тридцати утра, но я уже понял, что ее вкусы в средствах массовой информации, мягко говоря, эклектичны.

Два дня подряд я плакала, и даже после горячего душа у меня все болело. Я прошла на кухню и снова налил себе кофе. Завтрак был, вероятно, хорошей идеей, но он не был привлекательным.

Стоя за прилавком, я размышляла, стоит ли мне поговорить с ней о том, что я обдумывала. Что мне еще терять? Чейза уже не было.

Я прошла в гостиную и сел на диван рядом с ней.

— Можно вопрос?

— Конечно. — Шив нажала на пульте паузу и повернулась ко мне лицом. Она просканировала мое лицо, выражение ее лица смягчилось. — У тебя все нормально?

— Не совсем, — признала я. У меня в горле образовался ком, и я сглотнула, пытаясь избавиться от него. — Но у меня есть вопрос. Но только если ты сможешь оставить это между нами. Если у тебя с Далласом нет секретов друг от друга, ничего страшного. Я просто не буду спрашивать.

— Спрашивай. Я не скажу ему, обещаю.

Я доверяла ей. В отличие от Амелии или Джиллиан, которые были не в состоянии хранить секреты ни друг от друга, ни от своих бойфрендов, я верила, что Шив выполнит мою просьбу.

— Можешь дать мне номер Кристен? Или, может быть, выяснить, где я могу найти ее в кампусе? Мне нужно поговорить с ней.

Бровь Шивон нахмурилась. — Вероятно, я смогу выследить ее. Почему?

— Это. — Я разблокировала свой телефон и показал ей фотографию, которую Люк прислал мне. Только тогда до меня дошло, как странно, что у Люка вообще была эта фотография. Между его сообщениями и прибытием Чейза — и последующим крахом моей жизни — я была в таком глубоком шоке, что до сих пор не задумывалась о последствиях. Люк преследовал Чейза?

Он тоже следил за мной?

Мой желудок перевернулся при этой мысли.

Шив нахмурилась, изучая экран.

— Это странно.

— Верно?

Я нажала кнопку сбоку телефона и положила его на колени, стараясь не смотреть на экран блокировки, на котором все еще была наша с Чейзом фотография с хоккейного гала-ужина. Я не могла заставить себя изменить это. Но каждый раз, когда я это видела, тысяча бумажных порезов разрывала мое сердце. Я отложила телефон в сторону и сделала глоток обжигающе горячего кофе, молясь, чтобы кофеин компенсировал недостаток сна и сильное эмоциональное похмелье. С той скоростью, с которой я шел, мне понадобилась бы целая банка, чтобы справиться с моим истощением.

Шивон подперла подбородок рукой и глубоко вздохнула, колеблясь, прежде чем заговорить. — Я не хочу влезать во что-то, что меня не касается, или создавать больше проблем, но я видела… ну, я видела, как Чейз и Кристен поссорились после последней игры. Когда я спросила его об этом, он сказал, что она не примет ответа «нет». Может быть, он пошел туда, чтобы сказать ей, чтобы она отступила.

Еще одна вещь, о которой меня держали в неведении. Чейз не рассказал мне о ссоре с Кристен. Мы разговаривали по телефону той ночью, и он казался другим — далеким. Его спор с Кристен идеально совпал с тем, когда он начал вести себя странно. Как будто переключатель щелкнул.

Но…

— Но зачем ему идти к ней домой, чтобы сделать это? И почему он мне не сказал? Когда я спросила его, он не смог объяснить, почему он здесь.

Чем больше я думала об этом, тем меньше мне казалось, что Чейз сделал что-то с Кристен. В отличие от Луки. Я могла бы попытаться убедить себя в его лжи, но в глубине души часть меня знала, когда Люк обманывал и лгал об этом. Это болезненное, тревожное чувство всегда переворачивало мой живот. Своего рода радар нелояльности.