Брусилов, бывший генерал, а ныне — формальный главковерх Красной Армии, осторожно откашлялся.

— Товарищ Ульянов… Владимир Ильич… Белые просто не могут наступать разом по всем названным направлениям, у них нет для этого сил. Самое большее — могут двинуться на Харьков и на Курск-Орёл, даже Царицын весьма сомнителен, ну, а Тамбов с Саратовым — и совершенно невозможно.

— Вот командование ваше тоже думало, что конт г уда г белых — «сове г шенно невозможно»! И оказалось а г хинеп г аво!.. Това г ищ Т г оцкий сообщает о ши г окой измене в штабе Южф г онта, что подоз г еваемые уже а г естованы. Это, конечно, хо г ошо, но положение так п г осто не изменит. Лев Давидович п г едложил всеобщую мобилизацию па г тии и п г олета г иата. Ве г но, но тоже недостаточно.

Председатель СНК сделал эффектную паузу. Всё-таки привычки помощника присяжного поверенного — они очень въедливы.

— Мобилизация, това г ищи, бесспо г но, необходима. Однако наш до г огой на г комвоенмо г смот г ит на воп г ос че г есчу г узко. Сове г шенно игно г и г ует междуна г одный аспект.

— Мировая революция несколько запаздывает, — подал голос бледный Дзержинский, сидевший с карандашом и большим блокнотом.

— Надо использовать наши связи с немцами, това г ищи. Они очень боятся сейчас Антанты, Англия и Ф г анция, как известно, с большим подоз г ением смот г ят на усиление ге г манского г ейха. Нам надо использовать п г отиво г ечия между импе г иалистическими хищниками. П г едложить Германии больше, чем она имеет сейчас, например, всю Ук г аину с К г ымом — пусть они нанесут уда г во фланг белым. Кайзе г де г жит на Днеп г е сколько дивизий, Алексей Алексеевич?

— Пять армейских корпусов, товарищ Ульянов. Десять пехотных дивизий, пять кавбригад и столько же артиллерийских. Двести тысяч человек, не считая тыловых частей.

— Вот видите, това г ищи! Это ог г омная сила. А сколько у белых на Днеп г е?

— Очень немного, фактически — только части завесы. Не больше десяти-пятнадцати тысяч, тыловые соединения, куда включают и выздоравливающих раненых…

— Quod erat demonstrandum. Посулим немцам всю те гг ито г ию вплоть до Донбасса, и пусть они…

— Постойте, постойте, товарищ Ульянов! Это как же так — отдать всю Украину⁈

— Да вот так, това г ищ Коллонтай, и сядьте, пожалуйста. Не забывайте, что мы все идём к мировой г еволюции, где г г аницы будут сове г шенно неважны. Мы и так успешно ведем агитацию с г еди немецких солдат, если они втянутся ещё глубже, да ещё как наши союзники — мы получим великолепную платфо г му для п г опаганды наших идей! А Ук г аина к нам ве г нётся. Как гово г ят поэты, в земша г ную г еспублику Советов.

ЦК зашумел. Вскочившая Коллонтай — элегантная женщина, красивая женщина — возмущённо ударила кулаком:

— Нет! С мировым капиталом надо вести беспощадную революционную войну, а не отдавать им наши земли!

— Пока что, Александ г а Михайловна, мы не можем выиг г ать г еволюционной войны даже п г отив бывшего царя. Какая жалость, что не успели его г асстрелять вместе со всей семейкой!..

— Кое-кого успели, — вставил Дзержинский.

— Успели, да не тех! Главные улизнули! Вп г очем, сейчас г ечь не о них. Ставлю на голосование, това г ищи, воп г ос — создать г едакционную комиссию и в течении двенадцати часов п г о г аботать об г ащение к германскому правительству. Обещайте им всё, что угодно, всё равно ми г овая г еволюция, как я уже сказал, отменит все и всяческие границы!

Собрание зашумело.

Бухарин морщил лоб и качал головой.

— Нельзя так, Владимир Ильич. Мы, конечно, всегда были против военных авантюр царского правительства, агитировали за его поражение и в японской войне, и во время балканского кризиса, но всё-таки передача Германии целой Украины, огромных, неописуемых богатств… Мы уже отдали Польшу и Финляндию, и —

— И ничего, никому не было до этого дела!.. — запальчиво перебил Ленин. — К г оме владельцев летних дачек в Те г иоки да в Куоккале. И тут будет то же самое, уж вы мне пове г ьте!

— Но это же позор! — вспылил Дзержинский. — Как мы можем агитировать пролетариат за мировую революцию, если идём на поклон к империалистической Германии, не в силах сами справиться с горсткой бывшего офицерья да казаков-нагаечников⁈

— «Позо г» и «не позо г», Феликс Эдмундович, если катего г ии мо г альные а, следовательно, не оп г еделяемые. В г амках замшелой бу г жуазной этики — возможно, а в г амках этики новой, г еволюционной, п г олета г ской — никакого «позо г а» в этом нет, а есть лишь осознанная необходимость, некоторый манев г на пути к победе ми г овой г еволюции!

Сталин хмурился, посасывал пустую трубку, но в дискуссии не вступал.

…Спорили долго.

Зиновьев с Каменевым выступали за «обещания» немцам, пусть, дескать, «произведут демонстрации», а за это мы сделаем им уступки в Лифляндии и Эстляндии. Украину им отдавать было явно жалко, и веры в мировую революцию как-то у них не ощущалось, на что не преминула указать ядовитая Коллонтай. Зиновьев не остался в долгу, в свою очередь указав на дворянское происхождение уважаемой Александры Михайловны; в ссору вмешался Бухарин, Рыков принялся всех мирить, а меж тем совершенно всеми забытый, поднял руку товарищ Сталин.

— Прашу слова, таварыщи.

— Гово г ите, гово г ите, това г ищ Коба, только по делу и поко г оче! Балаган этот по г а кончать и ставить воп г ос на голосование!

— Таварыщи, побудыть импэриалыстов сражаться за наши интэрэсы — есть прэкрасная идэя. Но этого мало. Таварыщ Лэнын савэршэнно вэрно сказал, что великобританское и французское правитэльства с большим нэдовэрием и опаской смотрят на усилэниэ германского рейха в восточной Европе. Польша всэгда считалась англо-французской вотчиной, они раздували там восстания против царского правитэльства…

— Каковые восстания против гнилого самоде г жавия подде г живало всё ми г овое сообщество, всё п г ог г ессивное человечество!.. Ге г цен!..

— Савэршэнно вэрно, Владимир Ильич. А сэйчас Германия создала себе карманную Польшу, поставив прогерманское правитэльство. В Париже и Лондоне этим очэнь нэдовольны…

— Товарищ Коба! Я же просил — покороче!

— Я ужэ заканчиваю. Так вот, надо обратиться нэ только в германское посольство, то также в великобританское и французское. Сказать им, что у нас нэт иного выхода, и что мы, конэчно же, нэ пошли бы на такой шаг — а можэм и нэ пойти! — если Англия и Франция окажут нам более сущэствэнную помощь. Напримэр — если они, обладая сильнейшим флотом, высадятся в Севастополе и в Новороссийске, овладэют Крымом и Таманью, ударят бэлым в тыл. Они вэдь признали наше правитэльство, все мольбы бывшэго царя к ним остались бэз отвэта. Таким образом, если Англия и Франция не захотят чрэзмэрного усиления Германии, они вполне могут нам помочь… или же, что более вэроятно, побудить Германию к более активным действиям. А нам много нэ надо.

— Дерзко. Архидерзко, товарищ Сталин. Но в нашем положении нужны именно архидерзкие шаги. Вы закончили?.. Нет-нет, Феликс Эдмундович, довольно споров. Ставлю на голосование предложения: обратиться только к германцам или же и к ним, и к Лондону с Парижем. Прошу, товарищи, кто за первое?…

Харьков. 30 июня 1915 года.