На Риго можно было всецело положиться в любых вопросах, даже самых деликатных, иначе бы он не добился такого положения при дворе. Но Огелан доверял ему не поэтому. Он и сам хранил тайн лекаря не меньше, чем лекарь хранил тайн Огелана.

За окнами раздавались раскаты грома, тяжёлые капли стучали по белёной черепице. Летняя, тёплая гроза налетела на Академию стремительно, но Огелан не обратил на неё внимания.

Риго подошёл к пациентке и без проволочек приступил к осмотру. Её состояние его насторожило. Он снял повязку с бедра и осмотрел рану не только при помощи магии, но и визуально. Бережно перевязав рану, он также осмотрел и ту, что была на рёбрах. Огелан знал, что сделал всё правильно и молчание лекаря это подтвердило.

— Ты можешь ей помочь? — спросил Огелан, — С чего у неё такой жар?

— Реакция организма на инфекцию, — ответил Риго.

— Я уже дал ей нужные лекарства.

— Симприю?

— И симприю, и нирту, и вилату. Ни одно не помогло.

Лекарь полез в широкую сумку и достал фиолетовый флакон. Он присмотрелся к переливающейся в нём жидкости, оценивая то ли ему в данном случае нужно.

— Если и вилата не помогла, то значит дело не в инфекции, — заключил Риго. Видимо решив, что ему нужно другое лекарство, вновь заглянул в сумку, возвращая фиолетовый флакон на место.

— Это как? А в чём тогда?

Лекарь достал другой пузырёк, на этот раз оранжевого цвета и всё таким же пронзительным взглядом обдумал поставленную задачу.

— Откуда ты говоришь она прибыла?

— Из Марикота, — солгал Огелан. Риго и бровью не повёл.

— Успела перейти до бури?

— В последний момент, через камень портала. Это имеет значение?

Риго, приняв наконец решение, капнул жидкость из оранжевой бутылочки прямо в рот Таре. Она начала кашлять, но мужчина не дал ей выплюнуть лекарство.

— Переход через междумирье без защиты всегда имеет последствия, но в её случае, возможно у неё такая реакция на новый мир. Здесь всё же энергии куда больше, чем в Марикоте. Она ведь маг? Была раньше в Столице?

— Да, маг. И нет, она никогда раньше не покидала своего мира.

— Тогда дело скорее всего именно в этом. Пару дней. Если лихорадка не спадёт за два дня, то мне придётся поместить её в Горн. То, что я дал немного сбавит жар. Давайте ей побольше воды.

Лекарь встал с кровати, закрыв сумку направился к выходу. Уже за дверью он сделал Огелану пару намёков по поводу его гостьи и её вида. Если Огелан не придумает повод посерьёзнее, то с такими ранами расследования ей точно не избежать. Убедившись, что рекомендации будут выполняться, Риго ушёл, и Огелан подошёл к кровати Тары.

Асари уже вернулась к заботе о больной, приложив холодную влажную тряпку ко лбу.

— И всё? — набросилась с вопросами Асари, едва Огелан вернулся. — Он больше ничего не может сделать?

— Будем наблюдать.

Дождь закончился быстро, вылив всю месячную норму осадков за пару часов. Такой грозы давно не наблюдалось, но в центре непредвиденные погодные возмущения уже стали местной особенностью, к ним все привыкли.

Часы на площади пробили три удара, когда Тара зашевелилась. Огелан остался в комнате с больной один, он отпустил Асари хоть немного поспать. Ночью он и сам мог побыть сиделкой.

Всё это время, как Асари ушла, он сидел в кресле у постели Тары, погружённый в свои мысли. Что-то заставляло его думать об Императоре, смотря на такую беспомощную девушку. Она упомянула его в своём рассказе. Значит она его видела. Видела его живым.

— Папа… — раздалось тихое шептание со стороны Тары, — нет… пожалуйста… нет…

Огелан вынырнул из размышлений вернув внимание к больной. Он сменил холодную повязку, помня о наставлениях лекаря держать голову в прохладе. Но от внимания Огелана не ускользнул тот факт, что девушка даже будучи в бреду говорила на имперском.

— Не трогай её… нет. Не… тронь… я… не…

— Знать бы чем тебе помочь.

— Папа… не отдавай меня… нет…

— Т-ш-ш… Ты в безопасности. Тебе нечего здесь бояться.

— Где я?

Девушка произнесла это так чётко, что Огелану показалось что она пришла в себя, но глаза были по-прежнему закрыты.

— Ты в Эормии, в столице, — всё же ответил на вопрос Огелан.

— Так холодно…

— Я добавлю дров в камин.

Огелан отошёл к камину и подкинул дров в огонь, который и так горел ярко. Чутьё подсказывало Огелану, что именно живое тепло нужно было Таре. Не магическое.

Разведя камин поярче, Огелан вернулся к девушке, но она крепко спала. Поправив одеяло, он вернулся на свой пост. Больше Тара не приходила в себя, крепко проспав всю ночь.

Под утро появилась Асари. По её виду можно было понять, что сон оказался не таким продуктивным, как надеялся Огелан, но всё же она хоть немного отдохнула. Дотронувшись до лба Тары, Асари с радостью поняла, что жар спал.

— Да. Спал… — задумчиво ответил Огелан на высказанное замечание. — Она в глубоком сне. Лихорадка наконец-то прошла.

— Ты всю ночь просидел здесь? А где Герий?

— Я отправил его в аптеку за лекарствами.

— Сколько ты уже не спал, Огелан? — сочувственно поинтересовалась Асари.

— Пару дней.

— Иди отдохни, дальше я сама справлюсь.

Огелан медленно встал с кресла. Ему в действительности срочно нужен был хотя бы короткий отдых, но оставить Тару оказалось трудно.

— Я буду у себя. Зови сразу, если состояние снова ухудшится.

Он ушёл, но мыслями остался с Тарой.

Когда Огелан на следующий день вошёл в комнату Тары, то обнаружил что она не только могла сидеть, но и проявляла упорство, отказываясь от еды. Служанка Нина, которой Огелан велел накормить Тару уговаривала как могла, приводя свой самый веский аргумент, что так приказал мастер. К её удивлению, упоминание имени мастера не имело на Тару такого воздействия, какое оно имело на Нину.

Едва служанка заметила вошедшего Огелана, то тут же пожаловалась ему на свою подопечную.

— Мастер Огелан, она отказывается от еды! — взмолилась служанка. — Я ни ложки не могу заставить её съесть.

Оценив обстановку, Огелан отпустил служанку и когда она ушла, сам взял тарелку в руки.

— Тебе нужно поесть, — сказало он, стараясь не улыбнуться от вида девушки.

— Я не хочу, — упрямо ответила Тара.

— Если будешь упрямиться, то затолкаю еду силой. Ты видишь потоки и наверняка понимаешь, что я смогу. Так что ешь.

— Я и сама могу поесть.

— Не можешь. Ешь.

Огелан поднёс ложку с кашей и Тара, смирившись проглотила еду. Он поднёс ещё одну ложку, и девушка так же послушно съела и её, но поморщилась.

Тара выглядела ещё бледнее, чем при первой встрече, хотя синяк и стал теперь фиолетовым, а не тёмно-синим. Да и ссадина затянулась. Мазь делала своё дело, но девушка всё ещё выглядела как побитый волчонок.

И почему он вновь сравнил её с волком? Волк — герб дома Императора. Гордый зверь, но нелюбимый людьми, и лишь Император, да его Наследник осмеливались использовать его в своей геральдике. Возможно, потому что девушка напоминала юного Императора, когда тот впервые появился в Столице. Так же смотрел на всех волком и огрызался, почти ни с кем не разговаривая.

Эта девушка выглядела молодо. На вид лет двадцать, не больше. Но юношеской живости в глазах не наблюдалось. Её взгляд был тяжёлым, словно она прожила уже не одну жизнь. И наивной она явно так же не была. Она тщательно наблюдала за каждым движением Огелана, так будто в его руках была не ложка с кашей, а меч.

Одна битва пусть и с демонами не могли так сильно изменить человека. Да демоны и не оставляли аккуратных ран, а на теле девушки нашлись и такие. Ровные, прямые, пусть и не глубокие, но это были раны от лезвия.

А ещё шрамы. Огелан заметил несколько старых шрамов, пока занимался ранами. За двадцать лет юной девушке крайне сложно обзавестись таким количеством отметин. Одни вопросы, как с одной гостьей, так и с другой.