Голицын тоже весь изменился. С неожиданной прыткостью хотел было побежать вверх по лестнице. Но государя встретил уже на нижних ступенях. За аркой слышался усталый, тихий голос:

— Я приехал к тебе помолиться, мой друг. Иду в молельню твою — я люблю ее сумрак.

И в дверях появилась фигура царя, затянутого в темный мундир. «До чего же он постарел», — поразился Алеша. Опущены плечи, ссутулился. Землистая кожа, редкие, поседевшие волосы, пустой, отсутствующий взгляд.

Монарх даже не заметил Плещеевых: какая-то тяжелая-тяжелая дума поглотила его. Да и темно было в молельне. Остановившись перед чуть теплившимся огоньком от лампадки, освещавшей распятие, присланное из Голгофы, он перекрестился несколько раз, постоял. Долго стоял спиною к Плещеевым... Преклонил колени. Опять начал креститься истово, непритворно. И класть земные поклоны один за другим, касаясь каменных плит лысым, морщинистым лбом.

Голицын подал знак, чтобы Плещеевы удалились.

Пресмыкающаяся, бесхребетная гадина! Протоплазма! После встречи с Голицыным обоих вновь охватила гадливость.

Алеша молчал, но был в полном недоумении. Почему князь так упорно рассказывает ему об императоре Павле?.. Что он имеет в виду?.. Нет, это все неспроста.

Плещеев считал, что его дело погибло.

Однако Тургенев решил не сдаваться. Улучив добрую минуту в расположении князя, стал уговаривать его разрешить, чтобы Плещеев предоставил свое жалованье по Театральной дирекции в пользу Болховского уездного училища, почетным смотрителем которого он числится до сих пор. Поколебавшись, Голицын соблаговолил согласиться.

Санктпетербург, 30 апреля 1819 г.

...Карамзины уехали в Царское Село еще в субботу. В пятницу, то есть 2 мая, собираюсь с Плещеевым посетить их Apropos: Плещеев уже представлен к определению в Дирекцию театра. И ему поручится французский спектакль. Если интриги мои удадутся, то он при сей верной оказии будет и камергером, и это будет лучшая эпиграмма на мой ключ.

Дело должно скоро решиться.

Однако дело решилось далеко не так скоро, а волочилось шесть месяцев.

30 апреля 1819 года князь Голицын послал директору театров князю Тюфякину «Представление».

10 мая князь Тюфякин составил «Предложение».

28 мая просил Гурьева, министра финансов, выделить ассигнование из средств Кабинета двух тысяч на жалованье Плещеева из остатка сумм, определенных на чиновников Конторы Театральной дирекции.

16 июня г-н Гурьев ответил, что таковых остатков нет, а по другим статьям нельзя ни перемещать, ни заимствовать.

19 июня князь Тюфякин посылал Гурьеву «возражение» со ссылкой на штаты.

2 июля был затребован формулярный список Плещеева.

3 июля в Сенате было выслушано дело Плещеева о производстве в надворные советники за выслугу лет, о чем было дано «Представление» еще в 1818 году.

24 июля чин был утвержден.

7 августа Плещеев сообщал формально г‑ну Кокошкину, заменявшему князя Тюфякина, отбывшего из столицы, о том, что жалованье (1200 руб.) он отдает Болховскому училищу, а экипажные (800 руб.) — на содержание двух или трех беднейших семейств, по усмотрению главного начальства над благотворительными учреждениями в Совете Императорского человеколюбивого общества.

9 августа Северная почта в № 64 сообщала о том в объявлении.

10 августа Кокошкин сообщал о том же Голицыну.

24 августа Комитет, для дел театрального ведения учрежденный, просил Комитет господ министров испросить высочайшего Его Императорского Величества соизволения на утверждение Плещеева в должности.

8 сентября Гурьев, министр финансов, требовал у князя Тюфякина удержания с г‑на Плещеева за повышение по чину; был прислан реестр, сколько и на что: а) в уездное казначейство на медикаменты и госпитали; в) за напечатание патента и за приложение печати; с) за гербовую бумагу; d) за вторичное приложение печати; е) и так далее, и так далее: всего — 395 руб., 13 1/2 копеек.

Тем временем Плещеев уже работал на полном ходу в дирекции, получив в свое ведение французскую труппу и русскую оперу. Вмиг закружился в вихревом водовороте закулисной жизни.

Как-то само собою сложился его первый дебют композитора. В репертуаре не было пьесы для вечерового завершения бенефиса знаменитой Семеновой. Кто-то предложил Комитету поставить какую-нибудь одноактную комическую оперу. Выбрали Принужденную женитьбу Плещеева.

Главенствующей пьесою бенефиса шла трагедия семнадцатого века Медея. Античный сюжет обработал для сцены французский драматург Иллер Бернар де Роклен де Лонжепьер, придворный поэт графов и герцогов Тулузы и Шартра, Берри и Орлеана. Перевод быстро состряпали, поделив акты между собою, Марин, Озеров, Дельвиг, Гнедич, Катенин, Поморский, — кто в лес, кто по дрова, разумеется. Декорации написать уговорили Гонзаго, машину полета сконструировать вызвался сам Бюрсе. Пьеса оказалась типичным подражанием приемам Расина, но с живописною театральностью, эффектными монологами, красивыми фразами, яркими ролями и сценами. А Семенова давно мечтала показать на сцене сложный, трагический образ Медеи.

Она постаралась обставить свой бенефис составом «первых сюжетов», то есть лучших артистов. В нем принимали участие Брянский, Толченов, юная воспитанница школы Санечка Колосова, ученица Шаховского. Интерес театралов к спектаклю возрастал с каждым днем.

Поэтому Плещееву выступление с его комической оперой казалось особо ответственным. Текст Принужденной женитьбы был переделан им самим из комедии Мольера. «Все-таки в некотором роде почти даже классика». Большой успех в Орле давал надежду на успех и в столице. Из первых артистов ему довелось пригласить только молодую чету Сосницких, входивших в моду, да заручиться первоклассными балетными парами для русских и цыганских танцев.

Две партитуры двух опер А. А. Плещеева, исполнявшихся в СПБ в 1817 и 1819 гг. (в музыковедении неизвестные)

Хотя капельмейстером оперы был назначен Кавос, больше всего Плещеев волновался за музыку. Ему удалась увертюра, он это чувствовал — над нею пришлось в свое время много работать. В ней слышались свежие музыкальные мысли, надежды на светлое, окрыленное будущее. Разве влияние Моцарта в произведении аматера так уже плохо?..

На пробах из-за сутолоки и чада повседневного закулисного бытия он так и не мог понять, хорошо ли будут исполнять его музыку: оркестранты играли небрежно, «вполсмычка», так же как балет танцевал кое-как, «вполноги», актеры текст произносили «вполголоса», спустя рукава. Все были утомлены ежедневными пробами и длиннейшими представлениями, большею частью усложненными всякими волшебно-романтическими феериями с «великолепным спектаклем»: как, например, «сражения», «прорывы плотины», «ристалища», «посвящения в рыцари», «превращения», «пантомимические балеты диких», «полеты», «действия на палубе, качка корабля, разбитие, погружение оного в море, разлитие воды до авансцены», «кордебалеты из негров и бразильских жителей», — вот что требовал зритель, что широко оповещалось в афишах и чего не было в Принужденной женитьбе. В театре занимались Медеей, а подготовка оперы была в небрежении.

Анонс бенефиса наделал много шуму. За несколько дней Тюфякин, Кокошкин прятались от театралов, опоздавших с покупкой билетов. К Плещееву множество знакомых и незнакомых приставали с просьбами о записках.