На краю зрения внезапно мелькнуло что-то знакомое. Не на корабле — на причале. Я сдвинулась к борту и провела взглядом по зевакам, которые наседали на грузного северянина, никого не подпускавшего к трапу, но не заметила ничего подозрительного. Вернее, ничего такого, на что в самом деле стоило бы обратить внимание, потому что затеявшаяся ругань, в общем-то, была делом обыкновенным для портового люда.

Однако червячок тревоги из груди уходить не хотел. Некстати вспомнились слова Хейса о том, что я о чем-то забыла. Теперь я, облизывая пересохшие губы, смотрела то на братьев, сцепившихся в круге, то на причал, теряясь, за чем важнее следить.

В конце концов бой перетянул внимание на себя. На берегу пока ничего не происходило, а схватка на палубе, напротив, набирала обороты.

Когда я вновь протиснулась в первый ряд, доспехи Хьятви приобрели пару свежих вмятин, а щит был иссечен так, что стало не разобрать изображенный на нем герб. Ингвар набирал скорость и молотил по брату, как попавшая в ураган ветряная мельница. Тот еле успевал подставлять щит под удары и отступал все дальше и дальше к краю площадки. Старейшины вновь были вынуждены сдвинуться, чтобы не попасть в бешеную мясорубку.

Теперь в поддержку Ингвара раздавалось больше криков — северяне оценили его силу. Похоже, их не заботило то, что Хьятви может припомнить это, если победит. Но даже так — голосов, выкрикивающих имя младшего сына конунга, было маловато.

В это время шум у причала усиливался. Я с замиранием сердца следила за тем, как сражается Ингвар, но вздрогнула, когда оттуда донеслись возмущенные возгласы.

Северянин у трапа наотрез отказывался пускать на корабль какого-то эльфа. Тот орал, что у него срочное дело к его командиру — Хьятви Одноглазому, а воин невозмутимо отвечал, что еще вопрос, кто через минуту будет его командиром, поэтому не убраться ли наглой ушастой морде в отхожую яму, где ей самое место. Даже если эта морда — самый лучший наемник всего Мараиса.

Лортанаэль Удавка, эльф, которого Хьятви однажды уже натравил на брата, — вот кого я мельком заметила в толпе, но не вспомнила. Он вполне мог напасть на Ингвара, если тот выживет в священном бою. Официально Хьятви тут будет совершенно ни при чем — всё выставят так, будто эльф мстил за давний проигрыш.

Скрипнув зубами, я все же принялась проталкиваться обратно, к борту. Вне зависимости от исхода боя от меня будет больше пользы там, где я смогу защитить Ингвара от неожиданного нападения. А для этого нужен широкий обзор.

Я без стеснения забралась на планширь, придерживаясь за туго натянутый канат. Северяне по соседству тут же наградили меня званием наглой девки, но я проигнорировала оскорбления. В любом случае дальше слов дело не зашло — моряки решили, что я просто пытаюсь найти местечко, откуда лучше видно бой. Сами они поступали точно так же — чтобы не упустить детали драки, мужчины битком набились в «воронье гнездо» и облепили все мачты не хуже обезьян. Все взгляды были прикованы к кругу, в котором Хьятви наконец-то вырвался из глухой обороны и смог пару раз достать Ингвара клинком. Никому не было дела до того, что я смотрю в другую сторону.

Вот только Удавка, ничего не добившись от грузного северянина, обложил того трехэтажным эльфийским матом, отошел и присел на обочине, намереваясь дождаться там конца боя. Наемник и не пытался скрываться. Скорее всего, это значило, что нападать он не планирует. Уж мне-то было хорошо известно, как мастерски способен затаиться Удавка перед атакой.

Не обнадеживаясь этим, я продолжала пристально следить за тем, что происходит вокруг. Может, появление эльфа всего лишь случайность, однако Хьятви наверняка припас какой-нибудь неприятный сюрприз на случай проигрыша. Должна же и я внести лепту в защиту нашего общего с Ингваром счастливого будущего, да?

Если, конечно, он победит. Пожалуйста, милый мой, победи…

По толпе прокатился вздох — это Хьятви каким-то образом сломал Ингвару щит. Тот был вынужден бросить ставший бесполезным кусок дерева и врезал брату стальной перчаткой по лицу. По забралу, вернее, но с такой мощью, что оно прогнулось, а сам Хьятви повалился на доски палубы. К моему огромному сожалению, он слишком быстро вскочил, чтобы Ингвар успел его прикончить, и бой разгорелся вновь.

Противники уже изрядно устали, в защите обоих теперь хватало слабых мест. Сражению оставались считаные минуты, а то и мгновения. Мне следовало хотя бы примерно понять, откуда может быть нанесен удар, и прикрыть Ингвара. А мой взгляд бегал по кораблю, не находя ни единой зацепки.

Усилием воли я отвлеклась от нового витка боя и заставила себя мыслить, как Хьятви. Этот человек — подлец, он предпочитал присылать убийц тайно, по ночам, и целыми отрядами, чтобы исключить возможность поражения. И он страшно дорожит своей властью, статусом наследника конунга. Станет ли Хьятви дожидаться проигрыша в священном бою? Нет. Он устроит так, что грязную работу за него выполнит кто-то другой, кто не боится проклятия морской богини.

В первых рядах зрителей произошло какое-то шевеление. Словно кто-то расталкивал людей, пытаясь выбрать более удобную позицию. Однако того, кто устроил волнения, скрывали головы высоких северян. Это значило, что он невысок ростом. Ровирец?

В просвете мелькнули темные кучерявые волосы с сильной проседью. Я не ошиблась, предположив национальность. Но ровирцев на корабле можно было пересчитать по пальцам одной руки — сюда пропустили только сослуживцев Ингвара, и все их было хорошо видно. Сознательно или нет, они занимали стратегически выгодные места. Рядом с ними всегда оставалось свободное пространство, будто представители двух народов чувствовали напряжение рядом друг с другом и, как магниты с одинаковым полюсом, взаимно отталкивались. Этого же, судя по всему, северяне хорошо знали, потому что пропускали вперед, почти не переругиваясь с ним. Да и не помнила я, чтобы в отряде шпионов был кто-то настолько седой. Вдобавок что-то болезненно знакомое было в его движениях…

От внезапной догадки меня прошибло потом.

Дайш сотрудничал с Хьятви, подсказав его наемникам, как найти Ингвара — повесив на меня колдовской маячок. Дайш мог заниматься всем этим и сам, но наверняка он подключал к делу помощника. А был всего один человек, который знал ровно столько же, сколько его хозяин.

Эно. Чистокровный ровирец, уже немолодой человек, который тем не менее владел ножевым боем. Для неприметного слуги, которого никто не принимает всерьез, всадить Ингвару кинжал в бок будет проще простого, и его уж точно не обеспокоит месть Матери драккаров.

Как нарочно, в этот миг Эно пропал из виду. Я вытянула шею, высматривая его среди плечистых северян, но тот как в воду канул, хотя уже подобрался к первым, особенно плотно стоящим рядам.

Где же он? Когда собирается атаковать? И как я могла о нем забыть?

Хотя на последний вопрос как раз таки ответить было легче всего. Когда отряд королевских шпионов взял убежище Дайша, всех, кто находился в здании, включая слуг, схватили и посадили в темницу ждать суда, который определил бы их виновность или невиновность. Я пропустила штурм и не видела, кого шпионы забрали с собой, но наивно решила, что Эно, крайне редко покидающий господский дом, тоже отправился в тюрьму. Только ведь его могло и не быть в убежище, если он в отсутствие хозяина заправлял его делами. А спрятаться на корабле у Хьятви — отличная идея. Людям короля пришлось бы пройти маленький бюрократический ад и, возможно, нарваться на международный скандал, если бы они захотели обыскать суда, принадлежащие сыну конунга Артенната.

Бой в круге подходил к концу. Ингвар явно брал верх, но облегчения я пока не испытывала. Вот Хьятви снова, тяжело дыша, рухнул на палубу, но вскочить так же стремительно, как раньше, уже не смог. Ингвар занес меч…

В первый ряд зрителей неожиданно протиснулась худая фигура. Смуглая кожа и темные волосы, невзирая на обилие седины, хорошо выделялись среди северян. Эно тоже поднял руку. На ярком полуденном солнце сверкнула мизерикордия — кинжал с длинным и узким трехгранным клинком, идеально подходившим для того, чтобы пробить любые доспехи и нанести смертельную рану.