— Да нет, спасибо, сам справлюсь, — в тон ответил он, используя рубашку только что побежденного северянина, чтобы вытереть окровавленный клинок. — А тебе?

— Да я тоже, благодарю. Не хочешь посмотреть, кого нанял твой братец?

Ингвар подошел ко мне. Невзирая на шутливый тон, выглядел напарник так себе. Дышал он тяжело, на щеке остались царапины от чужих ногтей, дублет был в нескольких местах порван. Разломанный щит вообще валялся где-то позади. Я пропустила момент, когда он треснул.

— Цел? — серьезным голосом спросила я.

Он шмыгнул и вытер оцарапанную щеку.

— Цел. Но повторить такое приключение, пожалуй, откажусь. Ладно, давай посмотрим, что это за хрен такой.

Ингвар перевернул мага, а я создала колдовской огонек. Еще до того как он загорелся, по светлым, золотистым волосам можно было догадаться, кто перед нами. А когда «светлячок» выхватил из темноты длинные заостренные уши и красивое, немного женственное лицо, то все стало ясно окончательно.

— Я его знаю, — сказала я. — Лортанаэль Удавка, один из лучших наемных воздушников. Лэн о нем все уши прожужжал, и он пару раз приходил в «Третий рог» в поисках работы.

— И что, много он берет за услуги?

— Дерет бешено. Эльф же.

— Да, эти себе цену знают, — пробормотал Ингвар. — Ну, поздравляю с тем, что ты его завалила. Подожди, слышишь?

Он вскинул голову. Над домами снова разнеслась тихая трель.

— Вот дрянь! На подходе еще несколько человек. Надо делать ноги, не уверен, что мы выдержим еще одну такую схватку. Лия, эй! Ты оглохла, что ли? Что ты там возишься?

— Сейчас, сейчас… — я склонилась над эльфом, снимая с того амулеты. Он себе новых купит, а у меня будет отличный функциональный трофей. — Да подожди ты, не дергай! Всё.

Ингвар схватил меня за руку и потащил в сторону. Сопровождаемые тихой птичьей песней, мы скрылись между домами ровно в тот момент, когда в переулке появились еще пятеро северян. Но догнать нас им было уже не суждено.

— Сюда!

Даже когда мы ушли далеко от переулка, Ингвар продолжал держать меня за руку. Заметив мост на набережной, на которую мы выскочили, он сразу же потянул к нему, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за напарником.

Берег в этих местах был влажным — на причале днем стирали белье прачки, которые не беспокоились о том, куда выливают мыльную воду. Ингвара ничуть не смущало, что под ногами хлюпает. Терпела и я. С северянами, которые следовали за нами по пятам, можно было подраться — но надо ли? Ингвар и так уложил то ли пятерых, то ли шестерых — я успела сбиться со счета. А сама я после схватки с Удавкой устала достаточно, чтобы сомневаться в успехе исхода следующей битвы, если мне выпадет неудача драться с кем-то настолько же сильным.

Все наши следы я прикрывала заклинаниями. Поэтому, когда мы прижались к холодной каменной арке моста, я прислушивалась с особенным вниманием. Но два северянина, шедшие за нами, вынырнули на набережную, оглядели ее и, похоже, не заметили нас с другой стороны моста. Постояв с минуту и попялив глаза во тьму, они обменялись несколькими фразами на гортанном языке и ушли дальше. Наверное, решили, что мы исчезли где-то в проулках.

Я расслабленно выдохнула. А затем — судорожно вдохнула, потому что мои губы вдруг перекрыли чужие.

Поцелуй Ингвара был неожиданным и горячим. Лопатки уперлись в камни моста, я растерялась на миг, поддавшись порыву… А потом, опомнившись, оттолкнула бывшего напарника. Только мне и свет лун не нужен был, чтобы знать, какая широкая улыбка разъехалась у него на лице.

— Спасибо.

— За что? — мрачно поинтересовалась я, думая о том, как после его поцелуев горят губы. — Что не съездила тебе по морде?

— Нет. За то, что помогла справиться с людьми брата.

— На самом деле тебе стоит благодарить твоего шпиона. Он указал мне, где Удавка. Между прочим, ты вроде говорил, что другие шпионы тебе не помогут?

— Я приказал им не лезть, если со мной что-то случится.

— Приказал? Ты же сказал, что сам простой шпион.

Ингвар, услышав что-то, повернул голову и пригнул голову. Замолкла и я. Мы оба присели на корточки, прячась между мостом и простеньким деревянным причалом, пока неожиданно прозвучавшие шаги не стихнут вдалеке. Затем напарник поманил меня под арку моста — туда, где нас никто не мог увидеть.

Кромка воды начиналась почти у самого основания арки. Мы сели, прижимаясь спиной к камням. В мутной реке Хаго, разделяющей Мараис надвое, отражались обе луны: рядом с нами первая, крупная, и чуть дальше — вторая, помельче. От воды под конец засушливого лета пахло болотцем. Я нашарила рядом камушек и бросила его под мост. Раздался «бульк». Ряска у берега всколыхнулась.

Романтика невероятная… Подвид: болотная.

— Бунтарка, — тихо сказал Ингвар.

— Так ты не простой шпион? — напомнила я.

Он поерзал немного и нечаянно коснулся меня плечом. Мне сразу же захотелось прислониться к его сильной руке, но я сдержалась. Не я ли только что отбивалась от Ингвара, прерывая поцелуй? Надо быть последовательной хотя бы в действиях, если мои мысли и желания мечутся из одной крайности в другую.

— Я сын конунга, — неохотно объяснил он. — На самом деле Север не един, как думают на Юге, мы разделены на добрый десяток государств, но самой крупной территорией — Артеннатом — правит мой отец. Меня изначально взяли на более выгодных условиях. Однако я отказался от всех привилегий, перед тем как вызваться на задание убить Амастриэля. Я должен был прочувствовать, что это такое — быть мальчиком на побегушках, потому что именно такую роль мне пришлось играть у Дайша поначалу. А когда я вернулся после задания, то командирам не понравилось, насколько вольно я подошел к его выполнению. Высокую должность мне пока не вернули, но это не значит, что люди перестали ко мне прислушиваться.

— У тебя тяга к самоубийству, ты знаешь? — вздохнула я. — К слову, почему брат так старается тебя убить? Ты же отказался от титула.

Он бесцельно подергал за нитки дублета, торчащие из свежей дырки.

— Отказаться отказался, да толку. Хьятви — калека. Когда умрет мой отец, настанет черед брата править, но из-за дурацких предрассудков не все примут его сторону. Тинг — собрание наших старейшин — разделится, и у Хьятви появятся враги, которые провозгласят конунгом меня. Поэтому он пытается избавиться от меня всеми силами, пока этот момент не настал.

Я фыркнула. Решение дилеммы казалось очевидным.

— Так почему ты не принял власть, когда ее предложили?

Ингвар посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— И что — по-твоему, это избавило бы меня от войны с родным братом? Я не хочу ему смерти, Лия! Никогда не хотел. Я же говорил, что мы неудачно подрались на пьянке, устроенной в честь того, что на следующий день я должен был отплыть в Ровир? Договор с королем Эсфато был уже заключен. Я привык исполнять обещания и прибыл туда, куда должен был.

— И что, тебе совсем-совсем не хочется править?

Ингвар пожал плечами. Теперь он нащупал камешек у ног и кинул его в реку, ближе к середине, не затянутой ряской. Тот полетел «блинчиком»: шлеп — шлеп — шлеп — бульк. Две луны этого мира в водном отражении превратились в добрые десять.

— Я впервые покинул дом, когда мне было пятнадцать. С тех пор я почти все время проводил в плаваниях. Алавир, Сендай, Ровир, Талгомана… Самое большее я провел дома год — когда болела, а потом умерла мать. Как только закончился траур, я вернулся на корабль. Для меня было очевидным, что править будет Хьятви. Он готовился к этому, мечтал об этом, только и болтал о том, какие законы примет, а какие отменит. Ну а мне оставалось провозглашать славу клана Сторрвар в других землях, — он повернулся ко мне. — Я не просил о титулах, и мне плевать на обычаи, которые заставляют тинг отвергать Хьятви как претендента на роль нового конунга.

— Может быть. Только ты уверен, что человек, отправляющий целые отряды, чтобы убить собственного брата, достоин править народом?