Даже опустившись на колени, я продолжала сражаться с заклятием менталиста, но безуспешно. Никудышная вышла из меня богиня. Кажется, по лицу потекли слезы от собственной беспомощности.

Последнее, что я успела сделать, перед тем как потерять сознание, это сжать на груди железное изображение драккара.

Прости, Ингвар. Твоя богиня тебя подвела…

Ингвара два дня подряд снедало тяжелое предчувствие. Думаю, он преувеличивал, когда рассказывал об этом, но мне все равно не на что было положиться, кроме его слов. А потому пришлось поверить, что он маялся ровно до того момента, пока не ощутил знакомое жжение в груди — там, где раньше висел материнский амулет.

Северянин в это время шел по улице проверить, как дела у одной из «птичек», наблюдающих за подельниками Дайша. Прибавив шаг, Ингвар практически влетел в переулок, где она отиралась, заставив шпиона нервно подскочить и выматериться.

— Вся моя маскировка к демонам! — обругал он северянина. — Ты каким местом думал, прежде чем сюда так вваливаться?

— Собирай людей, Баэс, — не отреагировав на обвинения, приказал тот.

Шпион взглянул на его лицо и придержал поток брани.

— Что случилось?

Ингвар не ответил, и Баэс скорчил гримасу.

— Та девка? Ясно все. Капитану тогда пока ни о чем докладывать не буду.

— Спасибо, друг.

Через час Ингвар уже смотрел в лица тем, кто откликнулся на зов. Из отряда, которому поручили искать Дайша, не было всего троих, но не потому, что они не уважали сына конунга или не желали ему помочь. Один еще вчера уехал из Мараиса, второй торчал на слишком ответственном задании, чтобы его оттуда снимать, третьему сегодня выделили свободное время, и он куда-то запропастился — его просто не успели найти.

— Веди, Ингвар, — сказал «птичка» Баэс, выразив общую мысль.

Еще через полчаса Ингвар издалека оглядывал неприметное двухэтажное здание в бедном районе, который называли Печкой. В незапамятные времена здесь находился храм Андремакса с крематорием, в котором сжигали тела последователей этого бога, поэтому место получило такое название. Но по иронии судьбы храм сгорел, и на пустыре появилась густая застройка с домами бедняков — еще не трущобы, но очень близко к тому. Людей здесь жило много, улицы между высокими зданиями были подобны ниточкам, и в жаркий летний день на них было не продохнуть. Так появилась новая версия названия района — дескать, пока по нему пройдешь, весь спечешься.

Дайш выбрал удачное место для логова. Все дома в Печке было не прочесать, а в некоторые было опасно заходить даже вчетвером — народ здесь обитал такой, что даже насквозь продажная городская стража старалась обходить район стороной. Королевские шпионы давно подозревали, что последний из Эрвадесов скрывается где-то тут, но доказательств не было.

Чутье подкрепили наблюдения Баэса и отрядных магов, которые заметили вокруг дома охрану, расставленную так, чтобы не бросаться в глаза. И это с учетом того, что сам дом нисколько не выглядел подозрительным. На нем даже простейшие заклинания не висели, хотя обитатели Печки, скопившие хоть сколько-то серебра, старались заплатить гильдии магов за охранные заклятия. В далеком от благополучного районе любая защита имела смысл. Но хозяин этого дома как будто махнул рукой на то, что в один прекрасный день к нему могут завалиться незваные гости с оружием наперевес, после чего в здании не останется ни одной вещи ценнее разбитого глиняного горшка. Подобное равнодушие к сохранности своего имущества скорее насторожило бы опытного взломщика, однако большинство вряд ли задумывалось об этой обманчивой простоте, принимая ее за чистую монету.

Ингвару же, знавшему многих прихвостней Дайша, хватило двух минут, чтобы понять, кому на самом деле принадлежит дом.

После недолгих наблюдений за самим зданием и его окрестностями северянин отозвал отряд туда, где можно было поговорить. На негласного командира уставился с десяток пар глаз.

— Надо брать их сейчас, — сказал Ингвар. — Они не идиоты. Будем выжидать — нас обнаружат и либо смоются, либо подготовятся к обороне так, что мы все поляжем, не добравшись до входной двери.

— А то мы когда-то через дверь входили, — ответил один из шпионов, и отряд дружно заржал над шуткой.

Ингвар тоже усмехнулся, но быстро стер улыбку.

— Дело серьезное. Что скажете?

— За тобой — хоть в печку, — ответил Баэс, оскалившись собственному каламбуру.

Остальные закивали или выразили согласие одобрительным хмыканьем. Дождавшись реакции последнего человека, Ингвар широко улыбнулся.

— Хорошо. Значит, делаем так…

Отряду удалось застать защитников убежища врасплох. Они сопротивлялись отчаянно, но королевские шпионы тоже были не лыком шиты. Дайша не было, а без него удалось управиться довольно быстро, и скоро Ингвар уже шел по второму этажу дома, распахивая одну дверь за другой.

Здесь находились в основном спальни слуг. Всех их, перепуганных, уже собрали внизу и охраняли. Последний очаг сопротивления остался лишь в погребе. То ли там хранился воровской общак, то ли еще что-то ценное, потому что несколько бандитов, включая колдунов, заперлись там и при попытке ворваться шандарахнули по шпионам так, что одного из парней пришлось срочно уносить подальше, иначе он не дожил бы до утра. Однако жжение на груди подсказывало Ингвару, что та, кого он ищет, вовсе не в подвальных помещениях, а где-то на втором этаже.

Вскоре он нашел последнюю запертую дверь и бухнул в нее тяжелым кулаком.

— Открывайте. Или мы вломимся сами, но при этом вы нечаянно напоретесь на наши мечи. Раз двадцать.

Сначала оттуда не доносилось ничего, кроме тишины. Однако в щель между полом и дверной створкой пробивался свет, и в нем мелькали тени по меньшей мере двух человек. Ингвар уже приготовился дать сигнал шедшим с ним двум шпионам, что пора выбивать дверь, но тут из комнаты наконец раздался мужской голос, назвавший северянина старым именем.

— Асгер?

— Даро? — узнал северянин болтуна-вора. — Открой по-хорошему. Потому что если по-плохому… Ну, я уже предупредил, что случится.

— А если открою, ты нас…

Фраза прервалась с таким звуком, будто Даро врезали в солнечное сплетение. Находящийся вместе с ним человек определенно не был согласен на то, чтобы впустить гостей, и что-то сейчас говорил вору. Что — было не слышно.

Ингвар повернулся к Баэсу. Тот предпочитал не распространяться о своей семье, но слух у него был поразительный, словно среди его родни затесались либо эльфы, либо оборотни. Последнее с учетом типичной ровирской внешности было куда вероятнее, тем не менее северянин не задавал ненужных вопросов. Жизнь научила его хорошему правилу: если тебе захотят о чем-то рассказать, то и так расскажут.

Баэса понял все без лишних слов и развернул правое ухо к двери.

— Рядом с Даро женщина. В комнате есть еще кто-то, но его почти не слышно, как будто он спит.

К чувствам Ингвара примешалось беспокойство. С вором мог быть кто угодно, но почему чары амулета указывают именно на эту комнату?

— Женщина что-то говорит?

— Что Даро тупица. Как только они откроют дверь, их прирежут.

Северянин снова бухнул кулаком.

— Если вы просто уйдете, мы не будем вас преследовать. Я пришел только за Лией и Дайшем.

Ответа снова не было. Он перевел взгляд на Баэса.

— Женщина говорит, что ты врешь. Мужчина возражает, что деваться им все равно некуда. Не в окно же линять, чтобы их подстрелили, а сражаться он после ранения не способен. Женщина говорит…

Ингвар уже слышал и сам. Вспыльчивая Трейси — а с Даро, конечно же, оказалась она — всегда забывала приглушить тон, если распалялась. Ну а вор в этом отношении был ей под стать.

— Дайш нас убьет, если узнает, что мы смылись и бросили Лию! — шипела Трейси.

— С чего бы это ему нас убивать? Приказов насчет этого не было. Держать Лию под стражей распорядился Эно, а не Дайш. О том, что убежище разгромит отряд королевских шпионов, вообще разговора не было.