— Дайте мне минуту, чтобы все исправить. — Вздыхаю я.

— Подгоню машину, — говорит Сойер, спускаясь по ступенькам.

Широко улыбаясь, я иду навстречу Оскару.

— Мне нужно закончить групповое задание с ребятами. Я попрошу одного из них отвезти меня домой после.

— Все в порядке, мисс Эбигейл? — спрашивает он, сердито глядя на Кэма и Джексона через мое плечо.

— Все в порядке. Перестань волноваться. Просто убедись, что Джейн доберется домой в целости и сохранности.

Он проводит рукой по затылку:

— Твой отец убьет меня, если узнает, что ты общаешься с новой элитой.

— Его здесь нет, и он не узнает. Это один из тех случаев, на который ты не должен обращать внимания, Оскар. — Его одолевает нерешительность. — Поверь мне. Пожалуйста. У меня все под контролем, и Дрю в курсе всей ситуации.

— Позвони мне, если что-нибудь случится. И будь осторожна. Я не доверяю этим маленьким панкам.

Значит, нас двое, приятель. Я целую его в щеку.

— Они не причинят мне вреда, — вру я. — Так что перестань волноваться.

Сойер останавливает свой «лендровер» у обочины, и я машу Оскару, садясь в машину. Кэм сидит спереди, а Джексон садится сзади слишком близко ко мне, явно нарушая личное пространство и чувство комфорта. Но это часть его образа действий, и не двигаюсь, не желая давать ему преимуществ, я итак уже слабачка в их глазах.

— Ты слишком дружелюбна с прислугой, — поддразнивает он. — Ты трахаешься с ним?

— Ты невероятен. Он старше моего отца! — я бросаю на него полный отвращения взгляд и бью локтем в бок. — И я не использую секс в качестве инструмента обмена. В отличие от некоторых.

— И все же, ты держишь его в узде, — говорит Кэм, поворачиваясь на своем месте. — Если ты не используешь свое тело, как ты им манипулируешь?

Я складываю руки на груди и ухмыляюсь ему:

— Это знаю только я, ну а ты должен выяснить.

— Наша маленькая девственница хранит еще больше секретов, — насмехается он.

— Перестань называть меня так, когда знаешь, что это неправда.

— Мне любопытно, — говорит он, проводя рукой по своей татуировке в виде черепа. — Ты трахалась с кем-нибудь после меня?

— Разве тебе не хотелось бы это знать, — хохоча, протягиваю я.

— Вот поэтому я и спросил. — Он приподнимает бровь, ожидая ответа.

— О, ты беспокоишься, что не соответствуешь требованиям.

На его лице появляется высокомерная ухмылка.

— Мы оба знаем, что я, бля*ь, перевернул твой мир. — Он облизывает губы, и я ненавижу то, как мои глаза жадно следят за движением. — Мне просто интересно, правдивы ли слухи.

— Хорошо, я вся во внимании, — говорю я, наклоняясь вперед. — Какие слухи?

— Что ты трахаешься со стариком Трента за его спиной, — отвечает Джексон.

— Фу, я скорее умру, чем прикоснусь к этому подонку, — шиплю я.

Содрогаюсь, когда мой желудок одновременно скручивается в болезненные узлы. На челюсти Кэма заиграли желваки, когда он уставился на меня своим пронзительным голубым взглядом, а Сойер, нахмурившись, смотрит на меня в зеркало заднего вида. Ярость медленно разгорается в венах, когда я думаю о всем дерьме, которое люди распространяют обо мне.

— Дай угадаю, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Слух пустила эта сука?

— Она точно ненавидит тебя, — усмехается Джексон.

— Поверь мне, это чувство взаимно.

Любое чувство вины испаряется. Рошель заслуживает того, что бы получить по заслугами, и я не могу дождаться понедельника, когда увижу как рухнет весь ее мир.

Сойер подъезжает к закусочной в центре города, глушит двигатель и выходит. Он открывает мне дверь и под хохот Джексона протягивает руку. Я беру его теплую руку, позволяя ему помочь мне.

— Спасибо.

Он улыбается, и улыбка достигает глаз. Чудеса никогда не прекратятся.

Мы занимаем кабинку в задней части закусочной, и Кэм садится рядом со мной, в то время как Сойер и Джексон садятся напротив нас. После того, как официантка приняла наш заказ, мы приступаем к делу.

— Я все еще не могу взломать пароль твоего отца, — говорит Сойер, понизив голос. — Ты должна дать мне больше информации для работы.

— Я отправила тебе сотни вариантов и не понимаю, что еще могу сделать.

У Ксавьера есть огромный файл опробованных паролей, и я каждый день отправляю их Сойеру, чтобы они не доставали меня.

Никто не произносит ни слова, пока официантка ставит наши напитки и бесстыдно разглядывает парней.

И я ее понимаю.

Они чертовски горячие, и на них трудно не пускать слюни.

Даже я изо всех сил пытаюсь сдерживать эмоции, но, по крайней мере, девочка, постарайся так не палится!

— Очень бы помогло, если бы я знала, что ты ищешь, — говорю я, делая глоток газированной воды.

— Мы хотим обыскать его компьютер, и нам нужен доступ к его домашнему офису, — говорит Сойер, намеренно расплывчато.

Я качаю головой.

— С этим я не могу тебе помочь. У него камеры по всему кабинету, и он все запирает в сейф. — Я знаю, потому что уже обыскала это место сверху донизу, и он не оставил ничего компрометирующего.

— Ты знаешь, как изменить запись, чтобы скрыть наши следы, — говорит Сойер, и мои паучьи чувства в полной боевой готовности.

Откуда он это знает, или он просто предполагает?

— Даже если я затащу тебя туда, ты ничего не найдешь. Он не настолько глуп, чтобы оставлять важные вещи валяться где попало.

Кэм тяжело вздыхает, тревожно постукивая ногой по полу.

— Нам нужно хоть что-нибудь, потому что эти поиски занимают слишком много времени.

— Опять же, если бы вы сказали мне, что ищете, я могла бы предложить более полезные идеи, — огрызаюсь я.

Кэм стучит сжатым кулаком по столу.

— Это становится утомительным, и никто из нас не купится на игру беспомощной маленькой девочки.

— Я не притворяюсь, — я пристально смотрю ему в глаза. — Похоже, вы сильно недооценили моего отца. Вы понятия не имеете, с чем столкнулись. Никто из вас. — Я позволила своему взгляду скользнуть между ними. — Что бы вы ни задумали, что бы вы ни планировали, вам нужно улучшить свою игру, потому что ваша текущая стратегия слишком слаба и несущественна.

— В этих шкафах хранятся все микрофильмы по годам, классифицированные по местным и национальным новостям, — объясняет услужливый работник единственной библиотеки нашего города, показывая мне ряд за рядом картотечных шкафов, которые занимают заднюю часть здания из красного кирпича. — Выберите слайд, который вам нужна и поднесите к одному из этих аппаратов. В инструкции, прикрепленной сбоку, объясняется, как загрузить пленку и перемещаться по изображениям.

— Хорошо, спасибо. Думаю, что справлюсь.

— Я Мэри. Позови меня, если столкнешься с трудностями, Эбигейл.

— Так и сделаю. Еще раз спасибо, что уделили мне время.

Она оставляет меня одну в этой пустой секции библиотеки, и я иду по рядам, пока не дохожу до восьмидесятых годов девятнадцатого века, решив начать оттуда. Я пробегаю пальцами по коробкам с файлами, пока не натыкаюсь на коробку с надписью тысяча девятьсот восемьдесят седьмой, беру ее с собой, сажусь за аппарат и загружаю пленку в соответствии с инструкциями.

Требуется час, чтобы найти статью из «Газетт», в которой была фотография найденная Ксавьером в интернете, — ту, на которой мои родители были с отцами Трента и Чарли, Аттикусом Андерсоном, Эммой и Уэсли Маршаллом.

В статье говорится о ежегодном дне спорта в средней школе Райдвилл и семейном барбекю, включая упоминание об отцах-основателях и их преемниках, но в ней нет ничего полезного, и моя надежда рушится. Я провожу еще час, беспорядочно просматривая различные микрофильмы, пока не выключаю аппарат и не сажусь поудобнее, чтобы подумать.

Я и не предполагала, что там будет так много информации, которую нужно будет изучить. Я легко могла бы провести годы своей жизни тут, не имея ничего, что можно было бы показать. Я грызу кончик ручки, обдумывая идеи.