— И мне не нравится эта новая элита. У меня плохое предчувствие, что они сделают дерьмовую ситуацию еще более дерьмовее. Они уже все усугубляют.

Я снова обхватываю его лицо ладонями.

— Вот почему мы найдем то, что можно использовать против них. — Я опускаю руки, вытаскивая сотовый. — Чуть не забыла тебе сказать. Прошлой ночью я установила чип на мобильный. Я сейчас отправлю тебе его номер.

— Клево! — он сотрясает воздух кулаком. — Я загружу запись наблюдения прямо сейчас.

Я облокачиваюсь о край длинного стола.

— Что именно это нам даст?

— Доступ ко всем его текстам и сообщениям, и мы можем прослушивать прямые звонки. Я также смогу отслеживать всю активность на его мобильном: что он просматривает, приложения, которые он использует, и так далее.

На моих губах расплывается широчайшая ухмылка.

— Будем надеяться, что мы получим что-нибудь и как можно быстрее. Ситуация в школе выходит из-под контроля.

— Это должно помочь, — говорит он, указывая на пять конвертов в моей руке.

— Так и будет. Но это только часть проблемы. Мне нужно избавиться от этих парней до того, как они опубликуют запись.

Ксавьер знает, что они используют Джейн, чтобы манипулировать мной. Но я до сих пор не рассказала ему о потере статуса девственницы и о том, что Кэм использует это, чтобы заставить меня действовать.

— Я работаю над взломом их систем, но это оказывается сложной задачей, потому что все зашифровано и скрыто за крутыми брандмауэрами благодаря новейшему вредоносному программному обеспечению «Техксет», но продолжу в том же духе. Обещаю.

Подойдя к нему, целую его в макушку.

— Я верю в тебя и твои безумные навыки. Позвоню тебе позже, чтобы рассказать, как все прошло.

— У тебя все получится, малышка, — говорит он, посылая мне воздушный поцелуй, а затем снова утыкается в свой компьютер.

— Что это? — спрашивает Чад, уставившись на конверт со своим именем на нем.

— Для начала было бы неплохо всем присесть, — говорю я, махнув рукой в сторону диванов.

Оскар помог мне обустроить этот импровизированный офис в одной из старых гостиных, которыми мы больше не пользуемся. Мы отодвинули громоздкие диваны в угол, чтобы освободить место для столов и стульев, которые я заказала. Большой экран привинчен к стене над богато украшенным камином, и на каждой рабочем месте есть МакБук Про, принтер, канцелярские принадлежности, бутылки с водой и закуски. После оперативно-розыскных действий очень хочется есть, особенно с таким количеством тестостерона в воздухе.

— Не открывайте их пока, — говорю я четырем мальчикам и двум девочкам. Я попросила Чада найти небольшую, заслуживающую доверия группу, лояльную элите, и он выполнил мою просьбу.

Вот почему я ненавистно отдавать ему конверт, но не хочу рисковать. Слишком многое поставлено на карту.

Когда они все рассаживаются, я сажусь на подлокотник одного дивана, лицом к ним.

— Большое вам спасибо за то, что пришли сюда сегодня и согласились помочь, даже если не знаете, о чем идет речь. Я ценю вашу преданность и поддержку.

Я прочищаю горло, оглядывая каждого человека.

— То, о чем я прошу вас, незаконно, но могу вас заверить: никто не узнает, что это связано с вами, если только кто-нибудь в этой комнате не будет визжать как свинья. — Я вглядываюсь в глаза Чада, умоляя его понять. — В этих конвертах страховка и принесет всем нам взаимную пользу: так я буду уверена, что все, происходящее в этой комнате, не выйдет за ее пределы.

Я кладу руки на колени.

— Некоторые члены внутреннего круга и другие в школе, похоже, забыли свое место. Забыли о важности соблюдения правил и традиций, которые годами управляли школой Райдвилл. Новая элита вызывает волны и смуту, и мы должны остановить их. С ними я разберусь сама, но вы поможете мне восстановить контроль, авторитет и порядок в школе.

— Как? — спрашивает симпатичная девушка с милой прической эльфа цвета клубничный блонд.

— Ты ведь Эмили? — уточняю я, узнав ее по уроку всемирной истории. О ней я знаю только то, что она тихая, очень умная и держится особняком.

Она мне уже нравится.

Она кивает.

— У каждого человека есть секреты, — говорю я, вставая и медленно расхаживая. — Секреты — это слабости, и мы собираемся использовать эти слабости, чтобы одержать верх.

— Мы будем шпионить за людьми? — заинтересованно спрашивает Адам Витте.

— Да. Я дам каждому из вас список имен, и ваша задача: взломать их частные и школьные сети и раскопать всю грязь. Интернет-исследования также чрезвычайно полезны. Особенно, если секреты носят скорее семейный характер. Нам нужно найти чем можно было бы им угрожать, хотя бы один грязный секрет.

— Это пустые угрозы, или ты планируешь довести дело до конца? — обеспокоенно спрашивает Чад, и я понимаю почему.

— Я доведу дело до конца, если меня проигнорируют или бросят вызов, но у меня есть план. В назидание остальным я брошу под поезд нескольких в качестве наглядного подтверждения, и этого в сочетании с доказательствами, которые мы обнаружим, должно быть достаточно, чтобы напугать остальных, чтобы они даже не думали переступить черту.

— Это звучит грязно и мстительно, — говорит девушка с огненно-рыжими волосами. — И мне это не очень нравится.

— Это не месть. Это выживание, и теперь ты в нем участвуешь. Отступать нельзя.

Напряженная тишина пронизывает воздух, и пришло время подтвердить их преданность.

— Откройте ваши конверты. Не торопитесь, изучая содержимое, — добавляю я, направляясь к кофейному столику в верхней части комнаты и заваривая свежий чайник.

Чад вскакивает, его лицо краснеет, он приближается ко мне с явным страхом, запечатленным на его лице.

— Могу я поговорить с тобой снаружи? — я ставлю свою чашку с кофе и следую за ним в коридор. — Как, черт возьми, ты раздобыла это? — спрашивает он, встряхивая скомканные бумаги между сжатыми кулаками.

— Я взломала твой компьютер и скачала фотографии с жесткого диска. Это действительно было совсем нетрудно. Нужно быть осторожнее, если не хочешь, чтобы кто-то еще узнал.

— Этот файл был защищен паролем!

— У нас есть программное обеспечение, которое расшифровывает большинство паролей. Только системы с высокотехнологичными технологиями безопасны.

Его грудь вздымается, в глазах мерцает боль, и чувство вины давит на меня.

— Чад. — Я подхожу ближе, глядя ему прямо в глаза. — Я никому не скажу. Я знаю, что ты не предашь меня, так что эта информация никогда не увидит свет. Обещаю.

— Так зачем же тогда это делать? — хрипит он, теперь заметно дрожа.

— Потому что я ставлю себя на кон, и мне нужна страховка. В этом нет ничего личного. Ты же знаешь, что в нашем мире именно так все устроено.

— Пожалуйста, не говори Тренту, Дрю или Чарли. Они уважают меня и…

Я беру его дрожащие руки в свои.

— Дрю и Чарли уважали бы тебя даже узнав, что ты гей, но Трент — гомофобный мудак, который погубит тебя. Я знаю это так же хорошо, как и ты. Я никому не скажу. Вопреки мнению большинства людей мне не нравится причинять боль другим. Клянусь, тебе нечего бояться, если ты не будешь мне перечить.

Он качает головой, и воздух со свистом вырывается у него изо рта.

— Хорошо.

— Чад, — я обхватываю его голову, заставляя смотреть на меня. — Я клянусь, что дальше этого дело не пойдет. Ты можешь доверять мне. Но могу ли я доверять тебе?

— Клянусь своей жизнью, Эбигейл.

Искренность сочится из его слов и выражения лица, и я верю ему. Я киваю, улыбаясь.

— Итак, у нас все в порядке?

— Да, у нас все хорошо. — Он тоже улыбается, и его плечи заметно расслабляются.

— Тогда пошли. У нас есть работа, которую нужно сделать.

Остальных потрясло то, как легко я раскрыла скелеты в их шкафах, но если кто-то и колебался раньше, то не сейчас.

Я проигрываю, составленную Ксавьером, презентацию с пошаговыми инструкциями онлайн-расследования, объясняющую основные методы взлома и работу установленного им программного обеспечения, и все сосредоточенно и внимательно смотрят.