Даже после его падения стало видно, до какой степени этот человек, своими дерзкими и энергичными планами, смог привлечь к себе умы дурных людей и насколько тесно привязать народ к своим интересам, будто бы он был благочестивым и бдительным их радетелем. Ведь после всего, они должны были бы смириться с позорным провалом заговора и законным наказанием заговорщика, которого они должны были бы заклеймить как нечестивца и принять его осуждение. Но они решили хитростью добиться для его имени славы мученика. Говорили, что некий священник, его родственник приложил цепь, которой он был скован, к одному больному лихорадкой, и с наглым тщеславием утверждал, что такое лечение дало немедленный результат. Когда слух об этом распространился за границей, множество глупцов поверило, что человек, который пострадал по заслугам, в действительности умер за дело справедливости и благочестия, и начали относиться к нему, как к мученику. Виселица, на которой он был повешен, была украдкой похищена ночью с места казни, чтобы ее могли бы тайно почитать. В это же время, земля под ней, как будто бы освященная кровью казненного, была унесена в горстях сведенными с ума людьми, как своего рода освященное средство, и ее использовали в лечебных целях, и в результате образовалась довольно большая канава. И тогда этот слава стала распространяться и вдаль и вширь, большие толпы глупцов, "чье число, как говорил Соломон, — бесконечно" и любопытных собирались к этому месту, к которым, конечно же, еще прибавлялись те, кто из разных провинций Англии приехал в Лондон по своим собственным делам.

Таким образом, толпа идиотов несла постоянное дежурство и опекала это место, и чем больше чтили они мертвого человека, тем большее преступление вменяли они в вину тому, кто обрек его на смерть. До такой степени дошло это глупейшее заблуждение, что, благодаря прельстительной силе слухов, оно смогло поймать в свою ловушку даже более благоразумных людей, которые не воспользовались своей осторожностью, чтобы не давать забивать себе голову теми историями, которые про него слышали. Ведь вдобавок к тому, что незадолго до казни он успел совершить убийство (как мы о том рассказывали), что уже само по себе должно было бы служить достаточной причиной понесенного им наказания, к которому относились как к мученичеству, но и его собственное признание перед смертью должно было бы заставить покраснеть румянцем тех, кто был готов изобрести мученика из человека подобного сорта, если только в жилах таких людей течет кровь. Ведь как мы слышали из достоверных уст, когда он дожидался наказания, благодаря которому и был убран отсюда, то в ответ увещевания некоторых людей, которые хотели, чтобы он восславил Бога, скромно признавшись, хоть и запоздало, в своих грехах, он признался, что плотским общением со своей сожительницей он осквернил церковь, в которой нашел убежище от ярости своих преследователей, пока находился там, тщетно ожидая спасения, и более того – о чем ужасно даже упоминать — что когда его враги навалились на него, и под рукой не оказалось никакой помощи, он отрекся от Сына Марии, из-за того, что Он не оказал ему никакой помощи, и призвал дьявола, чтобы, по крайней мере, тот спас бы его. Его почитатели отрицают эти рассказы и утверждают, что они были фальсифицированы, чтобы опорочить мученика. Однако, быстрое падение этой ярмарки тщеславия положило конец спорам — ведь правда тверда и со временем только крепчает, но порождение лжи никогда не крепко, и спустя короткое время исчезает прочь.

Поэтому, правитель королевства, заботясь о заслуженном наказании нарушителей церковной дисциплины, послал отряд вооруженных людей против священника, который был главой этого суеверия, и этот отряд обратил в бегство множество простоватых людей, и взяли тех, кто пытался силой остаться на месте, отправив их в королевскую тюрьму. Он также приказал, чтобы около того места постоянно находилась бы вооруженная стража, которая не только бы удерживала бы на расстоянии безмозглых людей, что приходили туда молиться, но также и воспрещала бы приближаться любопытным, которые приходили туда только из праздности. После того, как прошло несколько дней, вся ярмарка этого суеверия была полностью уничтожена, а народное движение спало.

В это время произошло чудесное происшествие в графстве Бэкингем, о котором я вначале узнал от некоторых друзей, и о котором позже мне более подробно рассказал почтенный архидиакон этой провинции, Стефан. Один человек умер, и согласно обычаю, по должному попечению своей жены и сына, был опущен в могилу накануне праздника Вознесения Господня. Однако, на следующую ночь, когда его жена легла в кровать отдохнуть, он не только ужаснул ее тем, что разбудил, но и почти раздавил невыносимой тяжестью своего тела. На следующую ночь он опять, таким же образом, поразил изумленную женщину, которая, испугавшись, что эта борьба протянется и на третью ночь, позаботилась, чтобы оставаться бодрствующей и окружила себя бдительными подругами. Все же он пришел, но будучи встречен криками бдящих, и видя, что ему мешают делать злобное дело, он ушел. Отваженный, таким образом, от своей жены, он тем же способом обеспокоил своих братьев, которые жили на той же улице, но те, следуя примеру осторожной женщины, провели ночь, бодрствуя со своими друзьями, готовые встретить и отразить ожидаемую угрозу. Несмотря на это, он у них появился, вероятно, надеясь поразить их, если они будут одолены сном, но будучи отражен внимательностью и смелостью часовых, он стал буйствовать среди животных, как домашних, так и диких, о чем свидетельствовали их возбужденные и необычные движения.

Став, таким образом, серьезной неприятностью для своих друзей и соседей, он наложил на них обязанность ночных бдений, и на этой самой улице, в каждом доме велась общая стража, и каждый боялся его неожиданного появления. Некоторое время, вначале, он буйствовал таким способом только в ночное время, но вскоре начал блуждать и на рассвете – воистину страшный для всех. Но видим он был только немногим — много раз, когда он сталкивался с какими-нибудь людьми, его видели только один или двое, хотя в то же время, само его присутствие чувствовалось остальными. Наконец, безмерно встревоженные жители решили, что подобает обратиться к совету церкви, и на собрании духовенства, на котором он торжественно председательствовал вышеупомянутый архидиакон, они подробно и с горестным плачем, изложили все дело. После чего тот немедленно сообщил в письменном виде обо всех обстоятельствах этого дела почтенному епископу Линкольнскому, который тогда находился в Лондоне, чье мнение и суждение о столь необычном предмете он очень благоразумно счел нужным дождаться. Но епископ, пораженный его отчетом, провел расследование с помощью своих людей, и были такие, кто сказал, что подобные явления часто случались в Англии и, приведя примеры, показали, что спокойствие людей не никак нельзя будет восстановить до тех пор, пока тело этого наинесчастнейшего человека не будет вырыто и сожжено. Однако эта мера показалась до крайней степени неприличным и неподобающим преподобному епископу, который вскоре послал архидиакону собственноручно написанное письмо об отпущением грехов с тем, чтобы тот сам проверил бы и убедился, в каком состоянии тело находится на самом деле, и тот приказал открыть его могилу, положить письмо на его грудь, а затем обратно закрыть. Поэтому гробница была открыта, тело было найдено таким же, каким его туда положили, письмо с отпущением грехов было положено на его грудь, и могилу еще раз зарыли. Впредь его больше никогда не видели блуждающим вокруг, и больше он ни на кого не наводил страха и не вызывал ничьего раздражения.

Еще мы знаем, что в северных частях Англии, примерно в это же время, произошло событие, мало чем отличавшееся от этого и такое же необычное. В устье реки Твид, и во владениях шотландского короля, высится благородный город Бервик. В этом городе один человек, очень богатый, но как впоследствии выяснилось — большой жулик, будучи похоронен, вышел из могилы и (как полагали, по промыслам сатаны) и стал ходить туда и сюда, в сопровождении своры громко лающих собак, внушая тем самым великой ужас соседям, и возвращаясь обратно в могилу перед рассветом. После того, как это продолжалось в течение нескольких дней, и никто не смел оставаться вне дома после заката (поскольку каждый боялся встречи с этим мертвым монстром), высшие и средние слои общества провели необходимое расследование о том, что в таких случаях полагается делать. Те из них, что были попроще, боялись в случае чего, быть основательно избитыми этим порождением могилы, но более мудрые, проницательно понимая, что если и далее откладывать средства лечения, то атмосфера, зараженная и испорченная из-за постоянного кружения здесь зловонного трупа, породит болезни и широко распространит смерть, и что частые примеры подобных случаев подтверждают необходимость принятия мер против этого явления. Поэтому, они нашли 10 молодых мужчин, известных своей смелостью, которые должны были выкопать страшные останки и, отрезая член за членом, сделать его пищей и топливом для огня. Когда так и было сделано, то беспокойства прекратились. Более того, утверждалось, что монстр, который, как говорили, был порожден сатаной, успел сказать тем людям, с которыми ему случилось сталкиваться, что пока он останется несожженным, людям не будет мира. Когда он был сожжен, то людям показалось, что восстановилось спокойствие, но вслед за этим возник мор, который унес большую часть из них. Ведь хотя, именно в это время, был мор вообще во всех английских пределах, о чем более подробно будет рассказано в надлежащем месте, никогда и нигде прежде он не бушевал с такой силой.