Когда (как о том говорилось выше), славный король Англии Ричард, уладил дела в своем королевстве, как сам того желал, он переправился в Нормандию и держал торжественный совет с королем Франции, на котором они оба клятвенно подтвердили свой взаимный союз, и со всеми своими ноблями, принявшими знак креста, обещая друг другу братскую любовь, связали себя еще более тесными узами перед началом похода на Восток, и назначили свое выступление на следующее лето. Когда эти акты были торжественно обнародованы, каждый из государей стал делать приготовления, в соответствии со своим собственным величием и громадностью этого предприятия.

Но пока эти вещи происходили во Франции, в Англии христианская ревность против евреев, которая, как я писал, незадолго до этого вспыхнула в Лондоне, теперь неистово разгоралась повсюду, правда, не из чистых побуждений, то есть не только из-за одной веры, но также из-за зависти к их благополучию или из желания захватить их добро. Дерзкие и жадные люди думали, что они сослужат службу Богу, если разграбят и уничтожат людей, которые были мятежниками против Христа, и они и совершали это дело собственной жадности с радостной яростью и без какого-то, даже малейшего, сомнения для своей совести. Действительно, суд Божий мало одобряет такие дела, но допускает их, когда они происходят, чтобы хотя бы этим средствами Он мог бы обуздать наглость этого вероломного народа и надеть узды на их богохульные языки.

Есть город, называемый Линном, известный своим благосостоянием и торговлей, в котором проживали многие представители этого народа, высокомерные от своей многочисленности, величины своих богатств и королевского покровительства. И здесь, как мы слышали, впервые произошло возмущение против них, которое случилось по такому поводу.

Случилось так, что некий их человек из своего суеверия обратился к христовой вере, и жаждя его крови, как дезертира и отступника, они искали шанса осуществить свое злобное намерение, и однажды, они взяли свое оружие и напали на него, когда тот проходил мимо, но он нашел убежище в близлежащей церкви. Несмотря на это, разбушевавшиеся евреи не успокоились, но с упорной яростью и неистовством стали штурмовать эту церковь, чтобы выломать двери и вытащить для убийства беглеца наружу. Те, кто находились внутри церкви, подняли громкий крик, и громкие голоса требовали "Помогите христианам!" Крики и слухи воспламенили христианское население и собрали тех, кто находился по близости, а те, кто находился поодаль, узнав об этом, вооружились и побежали на помощь. Жители этого местечка из страха перед королем действовали вяло, но какие-то пришлые юноши, множество из которых находилось там проездом, отважно напали на тех гордых насильников. Вскоре евреи прекратили штурмовать церковь, и будучи не в состоянии противостоять нападению христиан, обратились в бегство, во время которого некоторые были убиты. На их дома напали христиане, они были разграблены, и наконец, сожжены в огне отмщения. Многие из них окропили своей кровью либо враждебный огонь, либо меч врага. На следующий день туда приехал некий еврей, который был знаменитым врачом, и к которому и из-за его искусства и из-за его достойного поведения христиане также относились с уважением и с дружелюбием. Но он, довольно неумеренно горюя об убийстве своих людей, и пророча месть за это, пробудил ярость, которая еще была жива. Вскоре христиане схватили его и сделали последней жертвой своего гнева против евреев. Пришлые юноши, нагрузившись добром, нашли свои суда и быстро отплыли, опасаясь, что их будут преследовать чиновники короля, а местные жители, когда их допрашивали по этому делу королевские чиновники, свалили всю вину на приезжих, которые уже уехали прочь.

После этих событий, новая буря против евреев поднялась в Стамфорде. В этом месте, во время великого поста, проводились ярмарки, на которые стеклось множество молодых людей из разных графств, уже принявших знак Господа, и направлявшихся в Иерусалим. Они негодовали, что проживающие здесь враги креста Христова должны владеть столь великим богатством, тогда как сами они имеют столь мало для больших расходов в столь дальнем путешествии, и они решили, что должны изъять у евреев, как у неправедных собственников все то, что смогут использовать для неотложных нужд в предпринятом ими крестовом походе. Поэтому, полагая, что сослужат службу Христу, если нападут на врагов Его, чьим добром они жаждали завладеть, они смело обрушились на них, и при этом, никто из жителей того места, и никто из тех, кто пришел на ярмарку, не препятствовал им в этом, а некоторые даже и присоединились к ним. Несколько евреев было убито, а остальные, которым удалось с трудом бежать, укрылись в замке. Однако, их дома были разграблены, и было захвачено большое количество денег.

Грабители убежали вместе с плодами своих трудов, и никто, хотя бы только из желания поддержать общественный порядок, не спросил с них по поводу этого дела. Один из них, наихрабрейший юноша по имени Джон, который отправился в Хэмптон (Hampton), часть своих денег оставил у некого человека, и так как тот желал завладеть этими деньгами, был им же тайно убит, а его тело было выброшено ночью из города. Когда это случайно обнаружили какие-то люди, и об этом стало известно, жадный убийца тайком обратился в бегство. Вскоре после этого, одной старой женщине было видение, и после того как там появились какие-то иллюзии мнимых чудес, эти простые люди приписали убитому юноше достоинство и славу мученика и удостоили его могилу торжественной стражей. Воодушевленный его репутацией, безмозглый простой народ, который охватило странное рвение, сначала приходил из окрестностей, а потом начал стекаться и из разных графств, желая или явиться свидетелем чудес нового мученика, или желая получить его покровительство, и никто не пришел на его могилу с пустыми руками. Люди благоразумные на это смеялись, но для духовенства это было удобным случаем для извлечения выгоды из этого суеверия. Вопрос был доложен епископу, мужу высокого достоинства. Сильный духом, он прибыл на место и высмеял знаки уважения этому ложному мученику, которые были устроены заботой либо простоты, либо жадности, и своей властью понтифика и под страхом анафемы он запретил суеверное почитание этого мертвеца. Так, благодаря благочестивой и действенной заботе доброго пастыря, вся эта деятельность духовного обмана была прекращена и исчезла прочь.

Народ Линкольна, услышав о том, что делают с евреями, увидел в этом шанс и вдохновился примером, полагая, что и он мог бы предпринять что-либо подобное. И когда люди собрались вместе, их внезапно охватило волнение против евреев, которые проживали там вместе с ними. Но те, прослышав об угрозах, либо об уничтожении своих людей в различных местах, вели себя очень осторожно, и после того, как некоторые из них оказались в опасности, они быстро переехали вместе со своими деньгами в королевскую крепость. Так это небольшое волнение быстро успокоилось.

Однако, народ Йорка, ни из страха перед наихрабрейшим государем, ни из-за действенности закона, ни из благоразумия, ни из гуманности не охранил себя от того, чтобы пресытиться яростью в общем деле уничтожения своих вероломных сограждан и всей их расы в этом городе. Поскольку это событие является наиболее достойным воспоминания, то об этом следует рассказать потомству в подробном повествовании.

Как я упоминал выше, из евреев Йорка главными были Бенедикт и Иешуа, люди богатые и дававшие деньги в рост и вдаль и вширь. Кроме того, в центре города, они с большими расходами построили наиобширнейшие дома, которые мог ли бы сравниться с королевскими дворцами, и там они проживали среди почти королевского изобилия и роскоши, подобно двум государям своего собственного народа и подобно тиранам над христианами, жестоко тиранствуя тех, кого они угнетали своим ростовщичеством. Когда они были в Лондоне, на торжествах королевской коронации, Бенедикт (как уже упоминалось), по Божьему приговору, испытал самый жалкий конец своей, казалось, проклятой судьбы. Но Иешуа, которому в то время с трудом удалось спастись от опасности, вернулся в Йорк. Теперь, хотя король, после смуты в Лондоне, издал закон о мире для евреев и проявлял к ним по древнему обычаю добрые намерения по всей Англии, все же, позднее, когда король уехал за море, многие люди в графстве Йорк приняли совместную клятву против евреев, будучи неспособны сносить их богатство, пока они сами пребывают в нужде, и не испытывая никакого угрызения христианской совести, ради желания пограбить, жаждали пролить их кровь. Те, кто подвиг их на это чрезмерное предприятие, были определенными особами высшего ранга, которые задолжали большие суммы денег этим нечестивым ростовщикам. Некоторые из них, которые заложили им под полученные деньги свои собственные владения, были угнетены великой бедностью, а другие, на ком висели обязательства, проценты или сам долг, были угнетены сборщиками налогов, поскольку те должны были удовлетворить ростовщиков, имевших деловые отношения с королем. Еще, некоторые из тех, кто принял знак Господа, и теперь готовились к отъезду в Иерусалим, могли бы более легко добиться помощи для издержек похода, предпринимаемого ради Господа, если бы разграбили Его врагов, поскольку они имели очень мало оснований опасаться, что какие-либо вопросы возникнут по этому поводу после того, как они отправятся в этот поход.