Когда, благодаря вмешательству друзей, между противниками начались переговоры о мире, граф и не отклонял предложения, но и не полностью их принимал, утверждая, что в обеспечение своей безопасности, он обменялся заложниками с королем Англии, и в обмен столько получил от него, что ни один из них не может принять мир без согласия другого. После чего, между сторонами было достигнуто соглашение о мире, которое должно было быть в должное время ратифицировано королем Англии, и король Франции вернулся к себе домой, тогда как граф Фландрии поспешил попросить английского короля дать благородное согласие на мир. Поэтому, короли, не потому, что так жаждали мира, но потому, что были утомлены войной, в году 1197 от разрешения Девы, в сентябре месяце, со своими ноблями и большим числом своих приближенных встретились на торжественной конференции на границе. При этом, мало было сделано в пользу долгого мира — до такой степени умы государей закоренели в долгой и непримиримой ненависти, но они предпочли установить между собой перемирие сроком на 1 год и 4 месяца, как залог будущего мира. Договора предусматривали, что страны будут открыты для торговли, провинции насладятся взаимными привилегиями, и также, что пленники с обеих сторон должны будут получить свободу в обмен на достаточный и разумный выкуп. Конференция завершилась, воинам было пожаловано право на отъезд и на возвращение по домам, а провинции, изнывающие под нищетой, с благодарением восприняли эту временную передышку.

В эти дни, в августе месяце, в нашей провинции Йорк, на реке Дервент, произошло чудесное событие, которое не должно быть обойдено молчанием, но вставлено в наше историю для сведения и предупреждения потомству. В монастыре регулярных каноников, называемом Мальтон была приготовлена печь для отжига извести. Как только, как обычно, пришло время разжечь снизу пламя, то после заката туда вместе с несколькими братьями подошел настоятель, и они приложили много старания к тому, чтобы столь большая работа не оказалось напрасной. С другой стороны находилась яма среднего размера, готовая для употребления, глубиной не более 6 или 7 футов, и в нее упал один из братьев, когда, спеша на работу, шел вокруг печи, и в темноте поспешил слишком неосторожно. Как только настоятель понял, что тот не может сразу выбраться, он спросил, не получил ли он каких-либо повреждений. Тот ответил: "Я убит", и сказав это, он затих в молчании смерти, к большому удивлению всех присутствующих, которые действительно не могли догадаться о его судьбе, так как надвинувшаяся ночная тьма скрыла глубину ямы. Однако, один из свидетелей, когда его попросили спуститься, чтобы разузнать и сообщить о том, что случилось, отправился вниз, и как только он спустился на дно, то сразу же молча заснул смертным сном, ничего не сделав, и не выходя оттуда. Тем не менее, другому брату также приказали спускаться, и он быстро разделил ту же судьбу.

Тогда всех, кто стоял вокруг охватил страх, но все же, полагая, что не пристало оставаться в бездействии, но просто надо быть более острожным при расследовании этого обстоятельства, они приказали спускаться и третьему. Тот, как говорили, укрепил себя знаком спасения, спустился вниз и сразу же воскликнул: "Я умираю, я умираю, тяните меня наверх!" Тогда те, кто стоял поблизости, схватили край маленькой лестницы, по которой он спускался и за которую цеплялся, и вытащили ее вместе с ним наверх. Однако, ряса в которую он был одет, была порвана так, как будто бы с ней имели дело сильные руки какого-то неведомого злодея. Человек, спасенный таким образом от гибели, долгое время лежал полумертвый, без чувств, не подавая голоса и с пеной у рта, пока, в течение нескольких дней постепенно не пришел в себя. Однако на свою рясу он смотрел с ужасом, как на признак погибели, и не стал надевать ее, даже когда поправился. После смерти вышеупомянутого брата и двух молодых людей, которые последовали за ним, на следующий день туда кто-то спустился, чтобы посмотреть на их тела, и не нашел ничего ужасного или наносящего вред, но без вреда для себя и с полной уверенностью поднял трупы со смертельного места. На них не было видно никаких смертельных ран, за исключением левых глаз, которые казались кровавыми и были с кровоподтеками, и их бледного вида, как бы от недавнего удара.

Я позаботился записать рассказ об этих вещах так, как о них услышал, либо из рассказов свидетелей, либо от людей, которые это слышали это от свидетелей. Причины такого происшествия, которому я должен удивляться из-за его необычности, я по правде сказать, понять не могу. Правда, несколько лет назад в одном городе Восточной Англии, произошло одно событие, когда трое наемных рабочих, по желанию местных жителей чистили старый колодец и копая его глубже, желая добыть побольше воды из недр земли, внезапно лишились жизни, после чего жители заполнили этот колодец мусором и решили, что место их смерти будет служить и местом их вечного упокоения. Но это не удивительно, поскольку причину этого можно с вероятностью установить. Быть может, на дне этого колодца находилась скрытая жила ртути, или другого вредного вещества, которое, как можно предположить, будучи открыто землекопами, испустило беспощадные и губительные пары, которые, застав их врасплох, и положили конец их существованию.

В это время, славный король Ричард и архиепископ Руанский Уолтер, после долгой вражды, восстановили, самым подобающие образом, ту старую дружбу, что была между ними: прелат поступился своими правами в пользу государя, а государь дал компенсацию прелату в вопросах, касающихся прав Руанской церкви, которые были им узурпированы из-за военных нужд — справедливый обмен. Ведь когда король предназначил самое удобное место, у городе Андели, относящегося к владениям Руанской церкви, для постройки там замка на реке Сене для защиты Нормандии, опасаясь, как бы это же место не занял против него французский король, то он подумал, что хорошо бы его занять побыстрее. Работе человека чудесным образом соответствовала природа земли, и щедро тратя деньги, он начал строить очень сильный замок в зубах у французского короля. Но вышеупомянутый понтифик, смотрел на это посягательство на владения своей церкви без всякого удовольствия. И французы созерцали это с негодованием и напрасно раздражались на это, оскорбительное для них мероприятие, которому они не в силах были помешать. Однако, позже государь успокоил архиепископа, дав ему компенсацию, а именно, отдав церкви Руана в обмен на спорный район знаменитый морской порт, называемый Дьеппом. Когда это было сделано, он впредь с более чистой уверенностью и большей тщательностью отдал себя той работе, что начал, поскольку теперь его совесть была чиста, и чем больше он делал для обеспечения обороны своих границ, тем больше раздражение это вызывало у его врага. В том месте, пока двигалась большая стройка, было дозволено случиться чудесному событию. Ведь как утверждали некоторые люди не низкого происхождения, которые говорили, что непосредственно там присутствовали, в мае месяце, незадолго до праздника Вознесения Господня, когда король находился неподалеку и подгонял работу (поскольку он часто приезжал, чтобы следить за ней и поторопить с ее завершением, и находил большое удовольствие, наблюдая за постройкой), к изумлению всех там присутствовавших, включая и короля, внезапно полил дождь, смешанный с кровью — ведь они видели, как на их одежду падают капли настоящей крови, и страшились, как бы такое необычайное событие не предвещало бы беды. Но король этим и не встревожился, и не ослабил своих усилий в продвижении работы, в которой он испытывал столь большое наслаждение, что (если я только не ошибаюсь) даже если бы ангел небесный убеждал бы его от нее воздержаться, то он бы произнес анафему против него. (Речь идет о замке Шато-Гайяр – прим. перев.)