Королю Англии недолго пришлось ждать, чтобы принять назад тех своих заложников, что оставались у германского императора в обеспечении суммы, которую он должен был ему заплатить в качестве выкупа, и как говорили, по их прибытии, он воскликнул, что впервые чувствует себя свободным от немецкого плена. Будучи, таким образом, освобожден от рук столь вопиющего вымогателя, он обратил всю силу своего ума на военные приготовления. И не следует ставить ему в вину несостоявшийся поход в Сирию, который он, в минуту беспечности, обещал совершить во время своего возвращения оттуда — ведь по трезвому рассмотрению, ему можно найти оправдания тем, что он был вынужден отказаться от этого, сперва германским императором, а затем — французским королем. Будто во искупления своей вины, когда, руководимый своей жадностью, он обратился против христианского государя, возвращавшегося с Востока, и еще для того, чтобы использовать в благочестивых целях те деньги, что он содрал с Англии, император отдал приказы оказать помощь несчастном остаткам Восточной церкви. Он принял во внимание то, что именно из-за его вмешательства два великих короля отказались от дела Христа и стали думать только о своих собственных интересах, и своей смертельной враждой жестоким образом подорвали силу христиан.

Беспокоясь, поэтому, о том, чтобы компенсировать этот ущерб делу религии, в 1195 году от разрешения благословенной Девы и около дня Святого Андрея (30 ноября), созвав всех главных духовных и светских людей империи в Вормс, и объявив им всем о посвящении самого себя этому делу, он побудил очень многих из них, ради Христа, последовать его славному примеру. Затем, 8 дней подряд, он торжественно восседал в кафедральном соборе, вместе с легатом апостолического престола, который явился к нему по этому чрезвычайному делу, и которого он, со своей стороны, возвел на трон, и пребывал в окружении огромного собора славных мужей, в то время как те, что отличались мудростью, достоинством и красноречием, обращались к сонму христиан с могучими речами, и столь великая лихорадка веры и преданности Богу осветила умы присутствующих, что по праву можно было сказать: "Это есть перст Господень". Каждый день великие прелаты и самые славные полководцы, вместе с множеством других могущественных особ, соперничали друг с другом, принимая знак Господа — крест, и сам император приготовился быть отмеченным этим знаком, как и остальные, но он был отговорен от своей высокой цели всеобщим мнением, что он пусть он лучше послужит успеху христианского похода, оставаясь в империи, обеспечивая своевременную доставку продовольствия движущейся армии, а когда потребует случай — то и присылкой подкреплений в виде наемных войск. Таким образом, был подготовлен к отправке второй поход немецкий и итальянских народов в Сирию, пока наши короли, без всякой здравой или разумной цели, потворствовали только своей собственной ярости, подвергая опасности многих людей.

В эти дни возник спор между королем Ричардом и Уолтером, архиепископом Руанским, который был тем более позорен тем, что прежде их связывала теснейшая дружба — ведь этот самый прелат, и когда он занял на свой престол, и ранее, всегда служил государю с преданностью и верностью, и привязал себя к нему многими, отлично исполненными службами. Кроме того, во время похода короля на Восток, он не позволил себе оставаться дома и исполнять свои обязанности, хотя здесь и требовалось его присутствие, но архиепископ, пусть только на время, но все же выехал вместе с ним на Сицилию. Однако, король, услышав о тираническом поведении епископа Илийского, которому он вверил опекунство и управление своим королевством, отослал его назад в Англию, с приказами упомянутому епископу присоединиться к нему, как к своему коллеге во всех делах, затрагивающих управление королевством. Но не будучи допущен к равноправному участию этим человеком, который желал славы только одному себе, он до поры был терпеливым и молчаливым.

Однако, епископ вскоре подвергся грубому нападению и был с позором изгнан ноблями королевства, которые не стерпели его надменность, и тогда он, с общего согласия и указа стал управлять королевством достойным похвалы образом. Когда король, после долгого заключения в Германии, был вынужден выполнить свое соглашение с императором, и надеялся на скорое освобождение, он вызвал к себе этого преданного епископа и оставил его в руках императора, как добровольного заложника за большую сумму денег. Вернувшийся таким образом в свое королевство король, стал заниматься военными делами, и как говорили, этот прелат из своих собственных средств удовлетворил претензии императора и со славой вернулся в свою страну. Но государь, который очень часто не щадил даже своих друзей, будучи стеснен своими военными нуждами, вознаградил эту преданность менее обильно, чем на это надеялся другой, главным образом, из-за епископа Илийского, который имел доступ к королевскому уху, благодаря своей должности — он был королевским канцлером, и который рассказывал много вещей, которые изменили отношение короля к нему — ведь он имел предубеждение против него, по причинам, о которых говорилось выше. Архиепископ рассердился по поводу нарушения королем некоторых прав своей церкви, а тот, в свое оправдание тот утверждал, что сделал это ради военной необходимости, и определенно, он никак не возместит ему это сейчас, но обещает сделать это по прекращении военных действий. Но архиепископ обратился к суду апостолического престола, и приостановив служение божественной литургии а своем диоцезе, он поспешил в Рим. За ним следом отправились королевские посланники, и в присутствии папы они противостояли ему лицом к лицу, никак не отрицая те вещи, которые были выдвинуты в качестве обвинений против короля, но в просительных выражениях оправдывая короля его нуждой. Говорили, что затем верховный понтифик сказал обвинителю: "Беззаконное пленение короля Англии, во время его возвращения с Востока, где он вел войну ради Христа, чей знак он носил, и ограбление, которому он подвергся, страдая от тяжкого и долгого заключения в немецкой темнице, известны всему миру. Поэтому, тебе более подобало бы пока спрятать свои чувства, даже если бы он попытался совершить дела и более серьезные, чем те, о которых ты говоришь". Сказав так, он старался ублажить государя, который, и в самом деле, был измучен обидами и был поглощен справедливой войной. Одновременно, отправляя домой епископа, он ульстил его и умиротворил какими-то другими средствами.

Среди тех, кого король надумал послать в Рим по этому вопросу, несомненно, самым известным казался епископ Илийский, который также был и королевским канцлером и избранным епископом Дархэмским, и который по прибытии в Рим, добился своего посвящения в сан из рук римского понтифика. Однако, после своего отъезда от короля, он почувствовал себя плохо, затем еще хуже, и он умер спустя несколько дней — только появившись перед римским понтификом, с целью отстоять в этом вопросе интересы английского короля, но сам он отправился на суд Царя ангелов, чтобы дать ему отчет за свои собственные дела.

Касательно этого епископа, который лишь немногим походил на епископа, но всем — на канцлера, ведь со времени своего рукоположения он служил королевскому двору гораздо больше, чем церкви, касательно его, говорю я, о его характере и поведении, и том, что случилось с ним, из-за его невыносимой гордости, когда, предпринимая крестовый поход на Восток, король удумал вверить его заботам управление всеми делами в Англии — все это уже было изложено выше в соответствующем месте. Будучи изгнан из Англии, и живя временно в ссылке во Франции, он, как только услышал, что король на своем пути в Востока был заключен в немецкую темницу, так сделал своей первой заботой посетить его, благодаря чему он намеревался доказать пыл своей преданности ему, и благодаря своему раболепию, обеспечить себе более благоприятное положение в будущем. Своими услугами великому пленнику во все время его позорного плена, он многими способами изображал из себя необходимого для него человека, и если, случайно, у короля и закрадывалось сомнение относительно него, по поводу тех волнений, что произошли в Англии, то он рассеивал эти сомнения, служа ему с новым усердием. Когда фортуна короля опять изменилась, то он вернулся с ним в Англию, откуда, когда было восстановлено спокойствие, он последовал за ним в военный поход за море, и энергично исполнял свои обязанности канцлера. Однако, он был очень далек от исполнения долга священника, будучи лишен пастырских забот и бремени, и он мог представляться епископом просто ради чести и более высокого положения. Таким образом, имя епископа было затменено именем канцлера, и он редко звался таким образом.