Наконец, наступил долгожданный месяц март, море стало спокойным, а небо ясным. Великое множество христиан, которые оставили свои дома до начала зимы и проведшие это время года в разных провинциях, намеревались теперь следовать в Сирию и с радостью и живостью грузились на корабли. Вышеупомянутые короли со своими войсками также подняли якоря — король Франции отплыл впереди короля Англии, который планировал последовать за ним через несколько дней. После благополучного плавания он достиг Сирии, примерно на восьмой день Пасхи (1 апреля), и со всеми своими войсками присоединился к христианской армии, которая (как рассказывалось выше) уже на протяжении почти 2 лет осаждала город Птолемаиду. Дух этой армии, которая занималась этим делом такой важности, и так долго находилась в поле, был, что удивительно, достойным похвалы, также как и ее настойчивость. Ни случайности, ни опасности, ни неудобства, ни труд, не притупили ее желания добиться уничтожения злейших врагов, которое те заслужили.

Этот город, который прежде был вознесен христианами на высоту высочайшей славы и был осень силен, после того как попал в руки нечестивейшего Саладина (в чем его заслуга была относительно мала, поскольку гораздо больше здесь видна воля Божья), приобрел много дополнительных и сильных стен, возведенных для его защиты мудрыми и щедрыми тратами этого тирана, так как именно он должен был в первую очередь подвергнуться нападению христиан. Все его защитники были отборными людьми, и среди них не было ни труса, ни слабого человека, а если случалось, что кто-нибудь не мог нести службу, его тот час же заменяли. По причине того, что прилегающей к городу гаванью владели язычники, осаждающие христиане не могли помешать им получать необходимое снабжение, пользуясь, при любой возможности, благоприятным ветром или временем года. Осаждающие тщетно истощили все свое умение и деньги на постройки разного рода осадных машин, поскольку как только они подходили к стенам, враг встречал их особым огнем, называемым греческим. Говорят, что огонь такого состава имеет исключительную силу, и даже не поддается тушению водой. И вновь город имел обильные запасы, тогда как наша армия часто страдала от их острой нехватки, поскольку наши люди, из-за близости турецкой армии постоянно должны были быть начеку и предотвращать вылазки, и были неспособны совершать походы в прилегающую местность для добывания фуража и хлеба для армии. Поэтому, это большое христианское войско поддерживалось исключительно поставками морем, и когда те, в результате несчастных случаев, становились недостаточными, оно испытывало муки голода. Ежедневно, либо от голода, либо от болезней, умирало столь большое число людей, что армия заметно поредела и, казалось, должна была бы вскоре вообще исчезнуть. Однако, по Божественному провидению, это множество не уменьшилось даже слегка, поскольку, хотя и подвергалось значительному ежедневному опустошению, но еще больше народу, чем уходило каждый день на вечный покой от своих трудов на службе Христа, приходило из христианских стран, и Христос, отзывая своих ветеранов, обновлял свою армию, пополняя ее новыми воинами так, что число вновь прибывших превосходило потери.

Кроме того, по наущению дьявола, определенные внутренние раздоры могли быть использованы врагом, пропорционально тому, как они росли в наших рядах. Поскольку и Гуго, прежний король Иерусалима, и маркграф Монферратский находились в раздоре по причине, о которой упоминалось выше, присоединились к армии и устроились в отделенных друг от друга местах, как бы раздельно. Даже в разгар осады они привлекали к себе многих сторонников, так что, пока многие вожди поддерживали разные стороны, святой орден госпитальеров Иерусалима раскололся на две части, соответственно своим различным симпатиям. От этого противостояния между вождями, армия стала менее действенной, и христианское дело едва двигалось. Еще говори, что зараза жадности поразила некоторых наших принцев и суммы денег, тайно посылаемые им Саладином, ослабляли их усилия в то время, когда в них более всего нуждались.

Вот такие обстоятельства объединились против наших планов, и наша армия напрасно истощала силы, в течении значительного времени пытаясь покорить этот город. Но король Франции, прибывший со свежим подкреплением, вдохнул уверенность в приунывших, и с того времени они делали свое дело с большей энергией и с большей волей. Кроме того, король Франции, ревностно покровительствовавший маркграфу, объявил, что для дела управления христианским государством человек, который спас хотя бы остатки предпочтительнее того, кто разрушил его, и временно ослабил партию тех, кто твердо придерживался Гуго.

Король Англии, проведя после отъезда короля Франции, несколько дней на Сицилии, наконец, вверил себя, свою армию и свою большую свиту обманчивым ветрам, имея при себе большое число галер и грузовых судов. Ведь он не ленился во время зимовки, но использовал это время досуга для сбора необходимых припасов для своей армии и в подготовке военных машин. Однако, Божьим предопределением, как это позже выяснилось, внезапно налетела буря и привела расстроенный флот на остров Кипр, казалось бы для того, чтобы благодаря верному и надежному гостеприимству его христианских жителей, собраться вновь и успокоить свою тревогу.

Но они столкнулись с еще большей бурей в порту, до которого пожелали добраться, чтобы не оставаться в бушующем океане, так как туда поспешил со своей армией тиран, который в течении многих лет угнетал остров своим варварским правлением, узурпировал там титул императора, и находился в союзе с врагом христианской веры – Саладином. И хотя он и звался христианином, но был более привержен этому Саладину, нежели Христу. Он захватил первых вошедших в порт, и будучи более жестоким, чем волны, которые они только что преодолели, обращался с ними варварским образом, и когда разграбил все их добро, то посчитал их едва ли достойными жизни. Угрожая страшным голосом, он запер некоторых их них в тюрьме, чтобы уморить голодом. Таким же образом он обращался и к королю, который ожидался в самое ближайшее время. Узнав об этом, и справедливо пробудившись к мести, король вошел в бухту со всем своим флотом. Тиран был готов его встретить, и с обеих сторон началась яростная битва. Однако, греческая изнеженность не могла долго противостоять стремительным латинянам. Тиран был разбит, и во время попытки спастись бегством, попал в руки врага. Его армия была рассеяна, а прилегающий к порту город был взят. Сначала король был склонен обойтись с тираном милостиво, и на его обещание дать все, что может быть потребовано для его освобождения, он вступил с ним в соглашение, и даровал свободу. Но тогда, выпущенный на свободу, он нарушил соглашение и добавил к своим прежним злодеяниям еще и вероломство. Раскаявшись в несвоевременном милосердии, король распорядился разыскать и поймать преступника. Тот тщетно пытался собрать свои силы и составить армию, но наконец, бежал перед лицом своего преследователя. Благодаря предательству некоторых островитян, которые его по достоинству ненавидели, он был найден королем в каком-то монастыре, где пытался спрятаться. Там он был взят и закован в цепи, которые давно заслужил. Когда были отданы приказы, чтобы заковать его в железо, он, как говорят, сказал, что если его закуют в железные оковы, то он скончается. На что король ответил: "Он правильно говорит. И если он принадлежит к благородному роду, то я не желаю, чтобы он умер, но раз он не может жить, без того, чтобы не вредить нам, то пусть он будет скован серебряными цепями".

Вскоре после этого, весь остров, пришедший в упадок от его варварского правления, добровольно признал право короля Ричарду и стал служить ему, сдав все города и крепости, а также и немалые сокровища тирана вместе с его единственной дочерью. Благополучно кончив это дело, он со своими победоносными войсками, в течении нескольких дней, с великим триумфом праздновал свое завоевание в своем вновь приобретенном королевстве, позаботившись, чтобы эта великолепная добыча послужила успеху христианского похода.