Вернемся, однако, к историческому повествованию. Генрих, сын той Матильды, что стала императрицей, от знаменитого графа Анжуйского, получив, как я рассказывал выше, пояс рыцаря от своего дяди по матери, короля Шотландии, погрузился на корабль, и приехав к своему отцу, и впредь продолжал служить и при этом благородно подражать ему и в характере, и в благоразумии, и в силе духа, а еще, он столь же страстно хотел подражать ему в воинской славе. Однако, спустя несколько лет, его отец уступил судьбе, и тогда он получил все отцовское наследие, а именно, графства Анжу и Мэн, и еще, в качестве свободного наследства своей матери, одно лишь герцогство Нормандское, в то время как Англия, которая хотя и принадлежала ей по праву, но, как уже говорилось выше, была узурпирована королем Стефаном, хотя тот, как уже отмечалось, правил страной нерадиво и слабо. Таким образом, наследовав отцу и в короткое время сравнявшись и даже превзойдя его, он проявил себя столь деятельным и усердным во всех отношениях, что стал грозным для любого, кто стал бы завидовать его положению, и теперь, когда все стало спокойным в его заморских владениях, он с презрением отнеся с такой будущности, при которой он мог бы обманным путем оказаться лишенным английского королевства, которое принадлежало ему по явному праву, и тогда он занял свой ум этим трудно достижимым и опасным предприятием. Опасаясь, однако, что после его отъезда, на Нормандию может быть сделано нападение короля Франции (родства с которым Стефану удалось добиться, поскольку сестра того в течении уже многих лет была замужем за сыном последнего, Евстафием), то он счел необходимым должным образом тщательно укрепить свои границы, расставив там гарнизоны. И из-за этого случилось так, что когда он повел свою армию в Англию, то она была малочислена, поскольку он рассудил, что плохо поступит, если ослабит защиту своих заморских земель, которыми в это время спокойно владел, тем, что выведет оттуда свои войска, и полагая, что у него не будет недостатка в необходимой поддержке внутри самой Англии, хотя это последнее было пока только предположением, а не свершившемся фактом. Еще сообщалось, что в Англию его сопровождало не более 140 рыцарей и 3000 пеших воинов. Как только о его прибытии стало известно, к нему устремились все, еще сохранившиеся сторонники его матери.

Благодаря этому, его силы значительно росли, и он приступил к осаде замка Малмсбери, который удерживался королем Стефаном. Король немедленно собрал своих приверженцев и вместе со своим сыном, наихрабрейшим юношей Евстафием, поспешил на выручку к этому месту и там вызвал врага на бой, но тот оставался в своем лагере, и поскольку тогда уступал числом, то мудро отложил на время решение спора в бою, и при этом не давал врагу никакой возможности на него напасть. После этого, король, неспособный напасть на своего противника, чтобы использовать свое преимущество, и полагая для себя небезопасным оставаться в виду неприятельского лагеря, удалился не достигнув своей цели, а замок попал в руки осаждавших. Таким же образом, с помощью своих сторонников, Генрих с каждым днем увеличивал численность своих войск и количество снаряжения. Нобли королевства, которые прежде держали противоположную сторону. теперь постепенно обращались к нему, настолько, что, благодаря блеску своих успехов, слава герцога (его тогда называли так) уже затмила королевский титул его противника.

Затем, со своей армией, должным образом организованной, он двинулся на Стамфорд, который был осажден и быстро взят. Он заполучил крепость в несколько дней, выгнав оттуда королевские войска. но когда он услышал, что Ипсвич, который присоединился к его партии, осажден королем, то чувствуя себя способным снять эту осаду и разбить врага, он поспешил со своим войском в провинцию Восточная Англия. Но, спустя короткое время, получив известия о сдаче этого пункта, он повернул в сторону и напал на Ноттингем, что стоит на реве Трент. Взяв и разграбив город, он ушел, полагая за напрасный труд штурм этого замка, который по своему положению выглядел неприступным. Затем, обратившись к другим делам, он во всех своих предприятиях добивался успеха так, что казалось, что ему помогает сам Бог.

В то время пока продолжалась вся эта распря между королем и герцогом, которая неясно чем могла бы закончится, по Божьей воле, преждевременно умер наиславнейший юноша — сын Стефана Евстафий, и благодаря этой смерти возникла прекрасная возможность заложить основы соглашения между обоими государями. Поскольку, пока он был жив, партии никогда не смогли бы сойтись и объединиться в мире, как по причине его юношеской порывистости, так и по причине его некоторой надменности, проявившейся после того как он породнился с королем Франции. Оба этих препятствия к соглашению исчезли в результате смерти одного человека, что случилось, как полагали, благодаря промыслу Божьему, который придерживался мыслей, что Англия должна жить в мире, а не пребывать в бедствии, которое ее раздирало и опустошало вследствие усобиц, и те люди, что были настроены миролюбиво, немедленно обратили свои помыслы к тому, чтобы убедить обе стороны и добиться примирения, поскольку отец, сверх меры переживавший по поводу смерти сына, которого он готовил себе в приемники, смягчился в своих воинственных приготовлениях и стал с большим, чем обычно, вниманием прислушиваться к речам о мире. И герцог также склонился к советам мудрости, которые говорили ему о предпочтительности почетного и определенного соглашения по сравнению с сомнительными шансами на успех, и так, между ними произошли торжественные и плодотворные переговоры. Благодаря посредничеству их друзей, благочестиво и разумно заботившихся об общественном благе, между ними было заключен и установлен твердый мир.

Было постановлено, что впредь Стефан будет единолично править Англией с достоинством и почетом законного государя, и что Генрих будет его приемником в королевстве в качестве законного наследника, и что каждый из государей примет этот вариант соглашения как окончательный и почетный, и что отныне всякая вражда, а также все совершенные преступления будут преданы вечному забвению. И они упали друг другу в объятия, в то время как все присутствовавшие там очевидцы плакали слезами радости. Король принял герцога как своего сына и торжественно объявил его законным наследником, а герцог, в присутствии всех, почтил короля как своего отца и суверена. Также и Вильгельм, младший сын короля, по приказу своего отца, принес герцогу оммаж, а герцог дал ему удовлетворение, заключив с ним торжественный договор. Все это имело место благодаря милости Бога — король получил скипетр, а Англия получила мир. В течении многих лет он отличался от других одним только пустым титулом короля, и казалось, что все это время он находил особое удовольствие именно в этом титуле, и теперь он как бы впервые начал царствовать, поскольку только теперь облачился в мантию законного суверена, стерев с себе пятно тиранической узурпации. Герцог, остававшийся после торжеств по поводу мирного соглашения еще некоторое время в Англии, уже приготовился к отплытию, и король со своим сыном Вильгельмом и многочисленной знатью весело провожали его к отплытию. И когда этот молодой принц, что было для него обычным, в виду своего отца скакал на коне галопом, случилось так, что из-за падения животного, всадник сильно разбился об землю, и оказавшись из-за сломанной ноги неспособным подняться, он стал причиной смертельного горя для своего отца и всей его партии. Его привезли в Кентерберри, чтобы лечить там, а король, сраженный этим несчастным случаем, отдал свои приказания и дал свое благословение герцогу и отпустил его, и тот, после приятного путешествия, примерно в начале лета, с радостью вернулся в свою страну.