Наконец, когда больше ничего не оставалось, и саранча пожрала то, что осталось от гусениц, а черви пожрали то, что осталось от саранчи, а плесень — то, что осталось от червей, они приступили к изъятию священных сосудов, и поскольку почтенное определение святых отцов не только допускало, но даже советовало, что такие сосуды должны использоваться для выкупа любого христианского пленника, то это было истолковано более специфическим образом, а именно, что это положение применимо для выкупа пленного государя. Поэтому, священные чаши со всех уголков Англии были собраны королевскими сборщиками или, иногда, они в виде милости, довольствовались чем-нибудь еще такой же ценности. И когда Англия стала казаться почти полностью лишенной денег, и королевские сборщики налогов утомились и устали от сборов, то как говорили, всех накопленных денег все еще было недостаточно для покрытия суммы королевского выкупа. Поэтому, когда большая часть требуемой суммы была уплачена императорским министериалам, король, чтобы не затягивать свое освобождение, хитро удовлетворил императора, выдав достаточно ценных заложников.

В это время Англия стонала из-за различных горестей, вызванных пленением короля, и стонала так как никогда прежде даже не могла предположить. И как полагали, жестокость этого зла была явлена в недавних небесных знамениях. Ведь в январе месяце того года, когда король попал в руки врагов (1192 г.) мы созерцали в небе ужасное знамение, несомненно, предвещавшее горесть того, что вскоре на нас обрушилось. Ведь примерно в течении первой ночной стражи, область неба лежащая между севером и востоком стала настолько красной, что казалось там бушует пламя, хотя там не было ни легчайшего облачка, и звезды светили ярко, но и они также имели оттенок красного огня, причем с белыми прожилками, так что казалось, они светят светом, запачканным кровью. После того, как это страшное явление овладело глазами и умами зрителей, с удивлением наблюдавших за этим во всех английских пределах в течении 2 часов, оно постепенно исчезло, породив по этому поводу много домыслов. И в феврале месяце следующего года (1193), когда король уже был задержан в Германии, но новости о его пленении еще не были известны в Англии, по всей стране, вскоре после полуночи, когда духовные ордена пели свои обычные хвалы Богу, на тех же участках неба появилось весьма схожее знамение. Нам известно, что люди в разных провинциях были столь напуганы отражениями этого красного света на своих стеклянных окнах, что многие из них, решив, что в соседних домах случился внезапный пожар, оставили свое пение, а увидев, что это не пожар, а ужасное знамение, вернулись к пению псалмов. Когда по поводу этого повторного явления уже было сделано много догадок, вдруг распространились известия о пленении короля. И действительно, в том же году, когда задержка короля в Германии затянулась, и ожидалось его скорое освобождение, в четвертые ноны ноября (2 ноября), перед рассветом, тот же самый знак и на том же участке неба появился в третий раз, напугав (но в меньшей степени) умы братьев. Теперь они уже привыкли к этому, хотя и оно стало причиной большого числа догадок и подозрений.

Таким образом, когда славный король Англии Ричард, как об этом уже говорилось, выплатил алчному императору большую часть своего выкупа, и вместо остальных денег предоставил оговоренное число заложников, выбранных среди ноблей, что пришли навестить его, то был назначен и определен день его освобождения после долгого плена. Когда об этом стало известно королю Франции и предавшему саму природу Джону, они отчаялись в том, что еще смогут дурным образом повлиять на императора, с тем, чтобы тот сделал королевское заточение постоянным, и потому они применили крайние усилия, чтобы затянуть это хотя бы до следующего года, для того, чтобы за это время они смогли бы без сопротивления занять земли находившиеся под его властью, и благодаря этому, сделать его возвращение, которое должно было последовать через год, неопасным для себя. Поэтому, когда они, через своих посланников, обратились с мольбой к императору по этому поводу и обещали сумму денег равную той, которая должна была быть получена с короля Англии, то он (поскольку он был сверх всякой меры был открыт для подкупа) стал совещался по этому поводу со своими ноблями, но те, испытывая отвращение к императору, воспротивились ему, дав весомой и самый подобающий совет, сказав: "Империя, владыка император, уже в достаточной степени запятнана недостойным заточением наиблагороднейшего короля. Не наносили непоправимого урона ее чести". И так, переговоры об этом позорнейшем деле были оставлены незавершенными, а посланцы вернулись к своим весьма огорченным господам.

Это происходило во время зимы — времени года совершенно непригодном для войны. Но все же, они так возгорелись против пленного короля, что их злоба не могла успокоиться, и король Франции вместе Джоном, найдя удобный повод, нарушили перемирие, благодаря которому они, видимо, только и оставались какое-то время спокойными. И он вновь вторгся в Нормандию – ведь храбрость этих издревле самых отважных людей теперь исчахла, раз они не имели ни герцога, ни головы, ни вождя. Без особого труда и без серьезных потерь он занял город Эвре (Evreux) и много замков. Но разорив в большой степени страну, он, как будто, утомился, и оставив на время свою свирепость, вновь возобновил перемирие, а затем погрузился в отдых. В те дни в Англии не было никакой надежности или гарантии мира, поскольку замки Джона, наполненный жадными для грабежа разбойниками, тревожили покой провинций, а люди из близлежащих к ним областей, получив полномочия от короля из Германии, готовились напасть и осадить эти крепости. И в довершении всего, в это время возникла позорная ссора между архиепископом Йоркским и его собственным клиром, которая произошла от ничтожной причины, подобно тому, как большой пожар вспыхивает от маленькой лучины. О ее начале, развитии и завершении будет рассказано в более подходящем месте.

Итак, король Англии, после своей утомительной задержки в Германии, которая длилась уже более года, был, наконец, торжественно освобожден в январе месяце, а архиепископ Руанский, епископ Батский и многие нобли, остались вместо него у императора в качестве заложников, то ли в обеспечение выплаты остающихся денег, то ли для гарантии определенных соглашений. Затем он отправился в порт под названием Свинр (Swinr), намереваясь отсюда, с Божьей помощью, пересечь море и переправиться в свое королевство. Но когда он был вынужден задержаться там на короткое время, то ли чтобы сделать необходимые приготовления, то ли по причине противных ветров, император (как говорили) раскаялся по поводу данной ему свободы и стал думать, как бы его, после освобождения, вернуть его назад и обречь на вечное заточение. Ведь и в древние времена, фараон и египтяне, которых ожесточил Бог, в конце концов, раскаялись в том, что были вынуждены отпустить народ Божий, который они угнетали в рабстве, и говорили: "Что мы сделали? зачем отпустили израильтян, чтобы они не работали нам?" (Исход 14,5). Также и этот вероломный император со своими немцами, после того, как с запоздалым милосердием они освободили христианского короля, которого держали в длительном заточении исключительно ради мерзкой выгоды, сказали: "почему мы сделали это и отослали в мирские бури тирана страшной силы и исключительной свирепости? И поскольку он прежде был предан и отдан в наши руки теми, кто враждебен ему и противится его возвращению в родную страну, то теперь и от него, несомненно, следует ожидать подобной опасности. Поэтому, путь его быстро вернут в его цепи, чтобы никогда больше не освобождать". Шепот об этом несправедливейшем намерении случайно дошел до некоего человека, который доброхотствовал королю, и тот, с дружеской заботой, через быстрого посланника сообщил ему, не ожидавшему ничего подобного, об их тайном злом умысле, предупредив, таким образом, об опасности, и посоветовал ему немедленно взойти на борт стоящего в порту корабля, и скорее доверить свою особу стихиям, нежели неверным людям. Так и было, с предосторожностью, сделано, как и быстро, так и отважно.